Белая кошка - Блэк Холли. Страница 23

— Выглядишь нелепо, точь-в-точь спятивший дворецкий или официант.

— Ах вот почему ты так вырядился, — хохочет Даника.

— Вы ущемляете мое эго.

— Она пойдет вместо тебя. Вид вполне подходящий.

— Сплошное унижение, — бормочет Сэм, откидываясь на капот. — Даника на самом деле богатая, поэтому так и выглядит.

— Ты, что ли, бедный? — парирует она.

Сосед со стоном надевает черные очки. Его родители владеют сетью автосалонов. Забавно получается: он-то сам ездит на похоронной машине, да еще и растительным маслом ее заправляет.

— Все просто, — объясняю я, стараясь не вспоминать, сколько раз хамил ей в школе. — Ты хорошая, послушная девочка, которая присматривала за бабушкиной кошкой, белой и пушистой, по кличке Кокоска. Кошка породистая, у нее есть длинное официальное имя, но ты его не помнишь. И дорогущий ошейник со стразами от фирмы «Сваровски».

Сэм привстает.

— У тебя персидская кошка? У них такие смешные злобные мордочки.

— Нет, — отвечаю я как можно спокойнее. Вдарить бы ему сейчас- У меня нет кошки, кошка есть у нее. Дай мне закончить.

— Но у нее нет кошки. — Он смотрит на меня и осекается. — Ладно, ладно.

— Ты спрашиваешь про Кокоску, а потом интересуешься, есть ли у них хоть какие-нибудь белые пушистые кошки. Ситуация отчаянная: бабушка возвращается в понедельник — и тебе крышка. Пообещай им пятьсот баксов за любую такую кошку, и чтоб молчали, как рыбы.

Даника и Сэм удивленно смотрят на меня.

— Видеокамер внутри нет, я проверял.

— Я должна забрать кошку и отдать им деньги?

— Нет. Пушистой белой кошки у них нет. Моя — короткошерстная.

— Старик, в твоем плане какой-то просчет, — встревает Сэм.

— Все будет как надо.

Улыбаюсь самой своей широкой, самой обаятельной улыбкой.

Даника возвращается из Румельта. Выглядит она слегка потрясенной.

— Как все прошло?

— Не знаю.

Черт, почему, ну почему я не могу сыграть за нее! Ее-то родители никогда не учили правильно врать, из-за этого теперь все пойдет коту под хвост. Прикусываю губу.

— За стойкой сидела женщина?

— Нет, парень, худой такой. Думаю, лет двадцати.

— Что он сказал, когда ты упомянула деньги? И ошейник?

— Ничего, белых пушистых кошек у них нет. Не знаю, правильно ли я все сделала, была, прямо скажем, немного не в себе.

Беру ее за руку.

— Ну конечно. Так и надо. У тебя же бабушкина Кокоска пропала, конечно, ты не в себе. Только скажи, номер ему дала?

Она смеется.

— Тут парень как раз заинтересовался. А что теперь?

— Ждем, — пожимаю плечами. — Чтобы приступить к следующей стадии плана, нужен как минимум час.

Даника смотрит на меня как в тот раз, когда я отказался вступать в ее клуб по защите прав мастеров — словно обманул все ее ожидания, но руку в перчатке не отнимает.

— А потом вступаю я? — спрашивает Сэм.

Я страшно нервничаю. Нужно быть очень аккуратным: если не сработает — непонятно, как выкручиваться. Придется бездомного бродяжку нанять, чтобы забрал кошку.

— Сам справлюсь.

— Хочу посмотреть на твое колдовство. — Сосед, похоже, оскорбился.

Сам же его вытащил сюда в субботу, получается — зазря?

— Ладно, только никакой самодеятельности. Целых полтора часа мы сидим на стоянке, пьем кофе и горячий шоколад. Я весь как на иголках. Наконец достаю из сумки пачку объявлений, а из маленькой коробочки браслет, кладу его в карман. Даника грызет кофейные зерна в шоколаде и смотрит на меня с подозрением. Как теперь возвращаться в Уоллингфорд? Не слишком ли я себя выдал?

Может, сказать ей, что уже все, пусть едет домой, но, с другой стороны, надо было полтора часа назад говорить, теперь-то что.

— Это зачем?

— Увидишь.

Перебегаем шоссе, когда загорается светофор, и медленно идем к приюту по боковой улочке. Народу куча, выходной ведь. Все в основном толпятся в большой комнате, уставленной обтянутыми ковровым покрытием деревянными когтедерками. Котов там не меньше полусотни — спят, шипят, умываются. Лилы нет. Сердце болезненно замирает — неужели ее кто-то забрал?

Лила.

Я действительно верю, что это она. Лила — белая кошка.

Сэм смотрит на меня как на тронутого. Прокашливаюсь, прыщавый парень за стойкой регистрации поднимает глаза.

— Можно здесь повесить?

Размахиваю объявлениями. Фотографию скачал из Интернета — шикарный белый персидский кот. без ошейника, один в один наша Кокоска. Сверху большими буквами значится: «Найдена кошка, звонить по телефону». Один экземпляр кладу прямо перед ним на стойку.

— Конечно.

Простачок из этого парня — что надо: молодой, явно не прочь подзаработать и вдобавок оказать услугу красивой девчонке. Даника пригодилась как нельзя кстати.

Приклеиваю второе объявление. Только бы он в этом шуме и гаме успел разглядеть картинку. Встревает какая-то старушка с расспросами про питбуля. Сэм копошится сзади, толком не зная, что делать. Как бы случайно роняю бумажку.

Старушка уходит. Надо привлечь внимание.

— Еще раз спасибо.

Наконец-то взглянул на фото, вижу — шестеренки заработали.

— Ты нашел эту кошку?

— Да, и очень хочу оставить себе.

Люди любят помогать другим, чувствуют себя такими хорошими, правильными, а жажда наживы — приятный штришок.

— Сестренка давно хотела кошку. На ушах стоит от радости.

Сэм бросает на меня косой взгляд. Да уж, перегибаю палку, надо бы потише и поспокойнее.

Достаю из кармана браслет. Стразы так и сияют.

— Вот ошейник на ней был. Кто же такое на кота наденет?

— Возможно, я знаю хозяев, — медленно отвечает парень, и в глазах у него загораются огоньки. Сработала приманка. Тяжело вздыхаю.

— Черт, сестренка расстроится. Ну что ж, скажи им — пусть позвонят.

Настал момент истины. Смотрю в лицо своему простачку и вижу: купился. Парень-то, возможно, и неплохой, но как устоять перед кругленькой суммой, да еще и ошейник от «Сваровски». И какой хороший повод позвонить Данике.

— Погоди. А можешь привезти ее сюда? Это Кокоска. Я знаю владельца.

Поворачиваюсь к дверям, а потом обратно.

— Так обидно, я ведь уже рассказал сестре. Она так обрадовалась. А у вас, случайно, нет другой белой кошки? Любой — я упомянул только цвет.

— Конечно есть. — Аж вскинулся весь. Вздыхаю от облегчения, притом самого что ни на есть искреннего.

— Здорово. Я бы тогда ее взял, для сестры.

Он ухмыляется и кивает. Говорил же: люди любят помогать другим, особенно если им это выгодно.

— Класс. Давайте заявление. Ваша… как ее — Кокоска? Сейчас у него дома, поедем и привезем ее. — Я машу рукой в сторону Сэма.

— Весь диван небось в блохах, — ворчит тот. Превосходно. Бросаю ему благодарный взгляд. Простачок вручает мне форму, теперь-то я знаю, что писать: адрес ветеринара, имя вымышленное и мне, разумеется, девятнадцать лет. Удостоверение есть?

— Да.

Лезу за бумажником, открываю его и удивленно смотрю на отделение для прав. Прав, конечно, там нет.

— Вот черт. Не мой сегодня день.

— Потерял?

Качаю головой.

— Не знаю. Слушайте, я понимаю: это против правил. Я собирался еще в одном приюте их расклеить, потом поищу права. Может, ваша подруга позвонит, и я прямо ей завезу кошку. Сестренка поймет.

Он глядит на меня долгим оценивающим взглядом.

— А деньги за животное есть?

Смотрю в заявление, хотя сумму знаю наизусть.

— Пятьдесят баксов? Конечно.

Звякает дверной колокольчик, входят люди, но он не отрывает от меня глаз, облизывает губы.

Достаю пятьдесят баксов и кладу на стойку. За последние несколько дней потратился изрядно, еще и ставки эти неудачные. Возможно, нам с Лилой придется жить на мои сбережения, так что надо экономить.

— Ладно, сделаю исключение, — говорит мой простачок и берет купюры.

— Ух ты. Класс. Спасибо. Главное — не переиграть.

— А наша пушистая кошка? — встревает Сэм.