Великое Предательство:Казачество во Второй мировой войне - Науменко Вячеслав Григорьевич. Страница 11

В станицах под наблюдением вахмистров и урядников занялись казачатами. Им рассказывали о былой жизни казачества, учили петь казачьи песни. Заработали швейные мастерские, появились погоны, фуражки, лампасы и даже черкески.

Казачьи поселения меняли вид цыганских таборов на организованные станицы и хутора. Прекратились всевозможные бесчинства, имевшие место в колоннах. В этом заслуга станичных и хуторских атаманов и сборов.

Вот здесь-то и появилось наименование Казачий Стан. Оно никем узаконено не было, но в Италии как бы стало узаконенным.

В Здунскую Волю приехало несколько офицеров, старых эмигрантов, которые много способствовали организации Стана.

Примерно после месячного стояния здесь, было явлено о переброске всего Стана в северную Италию. Были посланы туда квартирьеры. Погрузка в железнодорожные составы шла с большими перерывами.

В Италии Казачий Стан собрался к половине сентября. Штаб Походного атамана расположился в городе Джемона, а станицы разбили лагерь на полях в окрестностях города Озопо. Здесь Казачий Стан был взят на попечение СС, которым командовал генерал Глобочник. Стало известным, что казакам вменяется в обязанность охрана железнодорожного пути от Джемоны на город Удино.

Здесь было крайне необходимо наличие боевых полков и, видимо, вследствие этого было улучшено казакам продовольствие и даже каждому казаку выдавались деньги в итальянской валюте.

Что касается фуража для более чем трех тысяч лошадей, рогатого скота и верблюдов, положение было катастрофично. Если сейчас можно было кормить скот на полях плохой травой, то в дальнейшем и этой возможности не будет. Полки еще кое-как фуражом снабжались, но станицы были предоставлены самим себе.

Мюллер, переехавший в Италию, был этим очень озабочен. Здесь он увидел, что казаков опекает Глобочник. Доманов к нему уже не обращался, как раньше.

Он просил меня на ближайшем совещании Окружных атаманов и Дома-нова предложить его план, состоявший в следующем: оставлять в Италии станицы нельзя из-за фуража. Вскоре переведут Казачий Стан севернее в горы и ущелья, где будет еще хуже. Кроме того, там скопление партизан, что далеко небезопасно. Он был прав, вскоре это подтвердилось. Поэтому он предлагает устроить все станицы по Войскам в Баварии, на свекловично-сахарных заводах, где большая нужда в людях и особенно в тягловой силе. В центре, на заводе, будет находиться окружной атаман со своим управлением, а вокруг, в ближайших селах — станицы, где можно открыть церкви, школы и так далее. Видимо, Мюллер все это разведал (надо полагать, что майор Мюллер надеялся на возможность осуществить этот план через Восточное министерство).

К сожалению, на совещании, когда я заговорил об этом, Доманов меня прервал, дав понять, что это никчемная затея Мюллера. Очень жаль, что не послушали его, ибо, находясь не в лагерях, а среди немцев, многие избегли бы участи Лиенца. Почему Доманов отклонил это, остается загадкой. Вообще здесь, в Италии, он стал проявлять больше самостоятельности, считаясь лишь с Глобочником.

К концу сентября подошли остальные полки, оставшиеся почему-либо в Здунской Воле. Не пришли лишь калмыки, получив в Здунской Воле разрешение присоединиться к своим сородичам — старым эмигрантам, с которыми они предварительно списались. Их было человек сто. Уехали они, кажется, в Германию. Рассказывали они, что после гражданской войны подверглись страшным репрессиям со стороны большевиков.

В начале октября штаб Походного атамана и Казачий Стан были переведены на север от Джемоны. По заданию Глобочника казачьи полки с боями очистили от партизан ряд населенных пунктов в горах и ущельях. Операция продолжалась довольно долго, так как здесь было гнездо партизан.

Штаб Походного атамана стал в городе Толмеццо, донские станицы — в 30 километрах на юг от него в городке Алессо и четырех окрестных деревнях. Кубанцы в двух-трех деревнях на полпути Алессо — Толмеццо и терцы — западнее Толмеццо, в горный деревушке, приблизительно в двух километрах, как бы охраняя большой мост и подступ к Толмеццо от партизан.

Напрасно говорили, что казаки выселили всех жителей из этих мест. По распоряжению итальянского губернатора (он бывал в станицах) очищен был район, находившийся вблизи железной дороги. Там расположились донские станицы. Кубанцы и терцы жили вместе с итальянцами.

В общем, получилось, что договоренность генерала Краснова с немцами о сформировании отрядов для охраны станиц осталась лишь на бумаге. Какие там казаки, когда на карту брошена судьба гитлеровской Германии! Казачьими полками распоряжался Глобочник, а Казачий Стан рассматривали как резерв для пополнения общей убыли.

Далее я буду говорить лишь о донских станицах. Разместившись на новых местах, казаки снова стали налаживать жизнь. Открыли церкви, школы, госпитали, инвалидный дом, ремесленную школу и мастерские, магазины. Был организован кадетский корпус, а при штабе Походного атамана — юнкерское училище, и все это несмотря на серьезное положение на фронте. Союзники вели наступление, стремясь в Австрию.

Заволновались станицы, когда в штабе Доманова заметили лиц, хорошо им знакомых по работе в СССР. Грушевская станица подала петицию через Окружного атамана Доманову с просьбой снять с должности редактора казачьей газеты «есаула» Болдырева. В СССР он был председателем коммунистической бедноты (комбед) и жестоко расправлялся с казаками. Указывали находившуюся здесь семью, сильно пострадавшую от него. Доманов на петицию не ответил, и Болдырев оставался редактором. В один из дней к Окружному атаману пришла уже делегация стариков от донских станиц и снова настойчиво повторила просьбу, представив на этот раз имена шести лиц с указанием их ответственных должностей в СССР. Пришли передать, что казаки очень обеспокоены их пребыванием в штабе. Окружной атаман поехал к Доманову, имел крупный разговор с ним и предупредил, что, если не будут приняты меры, он подаст в отставку. Доманов обеспокоился этим, обещал принять меры и просил не подавать просьбу генералу Краснову об отставке. Но и на этот раз им ничего не было сделано. Окружной атаман ждал приезда сюда помощника генерала Краснова — генерала Семена Николаевича Краснова (троюродный племянник П. Н. Краснова и начальнк штаба ГУКВ. — П. С).

Началась усиленная работа агентов — советских партизан, чтобы подорвать моральный дух станиц и заразить им боевые полки. Желая это предотвратить, Новочеркасская станица стала выставлять на ночь патрули и засады. Потеряв в одну ночь одного убитого, в другую ночь повешенного, усилили засады. Наконец удалось поймать агента с важными бумагами и рекламациями. Препроводили его в штаб Походного атамана и ждали дальнейших событий. Каково же было недоумение и негодование казаков, когда узнали, что агента отпустили. На вопрос Окружного атамана, почему так поступили, в штабе ответили: «У нас нет времени и места этим заниматься». А между тем, гауптвахта была заполнена офицерами и казаками дивизии генерала фон Паннвица, приезжавших навестить своих родных. Генерал Шкуро, приезжавший в то время, с разрешения начальника штаба посетил гауптвахту и был возмущен виденным и слышанным. В результате его посещения будто бы без разрешения ему было запрещено появляться в районе Казачьего Стана.

Но скоро партизаны перешли от слов к делу. В конце сентября они сделали налет самолетов на Сводно-казачью станицу в авиационном городе у города Озоппо. За пятнадцать минут было убито свыше ста человек и еще больше ранено — в большинстве детей, женщин и стариков. Говорили, что это бомбардировали англичане, летевшие на Вену. Вряд ли эскадрилья стала бомбардировать какую-то толпу в горах. Впоследствии, партизаны не один раз бомбардировали станицы и даже Толмеццо. Затем партизаны стали подстреливать одиночных казаков, удалявшихся от станиц, и всячески терроризировать население.

В средних числах октября партизаны предприняли крупное наступление на Алессо — центр донских станиц. Последним приказом Походного атамана в станицах забрали для пополнения полков всех способных двигаться. Не тронули хор трубачей и певчих. Станицы остались почти без охраны, там оставались только полиция и команды стариков от 65 лет и старше для внутренней охраны. Это стало известно партизанам. Ночью они напали на станицы с трех сторон.