Великое Предательство:Казачество во Второй мировой войне - Науменко Вячеслав Григорьевич. Страница 20

В 11 часов утра 28 мая 1945 года в штабе собрались все командиры частей и Окружные атаманы. Генерал Доманов, внешне спокойный, ровным и бесстрастным голосом изложил приказ британского командования. Воцарилось молчание, потом посыпались вопросы. Вот некоторые из них: «Можно ли брать вещи? — Нет. — Что делать с теми офицерами, которые не поверят и начнут уходить в горы?» Генерал Доманов посмотрел на полковника, задавшего этот вопрос, и тем же ровным голосом, не меняя выражения лица, ответил: «Вы командир полка. Вы меня поняли? — Так точно, господин генерал. — А что же нас ждет? — спросил кубанский генерал Т-о. — Хорошего мало. Наверное — проволока», — ответил атаман.

Итак, поехали все, за малым исключением, поехали не только офицеры, но и священники: о. Александр и о. Иоанн (были выданы тоже), журналист Тарусский, живший в стане как частное лицо, чтобы разделить участь его братьев-офицеров.

В час дня к штабу были поданы английские машины, в одну из них сели генералы Краснов и Доманов, к ним попросился английский офицер, которого они радушно пригласили. «Я верю в Бога и Его милость» — прошептал Краснов, отъезжая.

Остались в Стане лишь больные офицеры, инвалиды и дежурные, которые на следующий день были выловлены (обыски в квартирах) и отправлены дополнительно. Совершенно ясно, что англичане решили схватить и выдать всех без исключения, ибо через пять дней начались уже поголовные облавы беззащитных людей, без различия пола и возраста. В том, что большевикам нужен был генерал Краснов и что они удостоили англичан этой просьбой, нет сомнения. Это доказывала и фраза британского генерала: «Не забудьте сказать и старику Краснову».

Полковник Б. Степной

Полковник Степной (псевдоним) — бывший штаб-офицер для поручений при Походном атамане генерале Доманове, состоявший при нем до часа дня 28 мая 1945 года.

О численности офицерского состава Казачьего Стана

(Журнал «Часовой» № 275/6 от 1 июля 1948 года)

<…> На многомиллионный кровавый счет, начавшийся с подлого убийства Царской Семьи, занесен и неизмеримый яд Ялты — бесконечных насильственных репатриаций.

Всеми способами, извращая пункты ялтинского соглашения, лукаво и хитро используя неосведомленность союзников, большевики подвели под кровавый итог этого счета бывших противников — участников Белого движения.

Враги эти были старые, почти три десятка лет преследуемые, необходимые для расплаты, ранее избежавшие рук «чрезвычаек». Враги же были матерые, непримиримые контрреволюционеры 1917–1922 годов. Белогвардейцы всех «мастей» всех Белых армий. Тут были: деникинцы, мамонтовцы, крас-новцы, шкуровцы, колчаковцы, гетмановцы, петлюровцы, махновцы, кутеповцы — все, прошедшие тяжелый путь эмиграционной жизни, через острова смерти Принцевы, Лемнос, Кипр. Все они прошли и пронесли с собой непримиримость. Испытавшие ласку и горечь приема радушных чужестранных государств, королевств, жару колониальных островов и холод северных доминионов. Все они прошли школу, начиная с носильщиков, чистильщиков, разносчиков, лифтбоев, шоферов и кончая профессорами, артистами, врачами, изобретателями, — школу суровой жизни в чужих странах, и все они любили свою родину, как ненавидели тех временных поработителей, с кем теперь, на пороге смерти, приходилось снова встречаться, но не в открытом бою, а беззащитными, преданными вопиющей несправедливостью Ялты.

Все ужасы собственной смерти бледнели перед страхом пыток и допросов, терзаний и мучений.

Советское командование радовала такая встреча, обещая не только пролитие моря новой и свежей долгожданной крови, но и еще и то, что выкупавшиеся в крови этой получат лишние отличия, медали, ордена, звания, раздаваемые правительством.

Ведь перед советским командованием был цвет настоящих контрреволюционеров и подлинных, непримиримых, сознательных врагов советской власти.

На основании договора между представителями союзных командований, подписанного в Вене 23 мая 1945 года, в развитие Ялтинского соглашения, подлежало к насильственной передаче советскому командованию все население беженского лагеря «Казачьего Стана». Беженский лагерь «Казачий Стан» ушел от наступающей Красной Армии из северной Италии и временно расположился в долине бурной реки Дравы.

На основании фальшивой информации союзники, захватившие лагеря в районе города Лиенца, интернировали их население как специальные части немецких СС.

28 мая 1945 года все офицеры, как «возглавляющие отряды немецких СС-партизан, составленных из контрреволюционного и белобандитского казачества, перешедших на постоянную службу к немцам, а также дезертиров Красной Армии и изменников родины», подлежали переброске в город Шпиталь.

Весь офицерский состав, а равно состоящие в запасе, в отставке, на гражданской службе, числившиеся по списочному составу, переданному ранее союзному командованию штабом Походного атамана, на основании приказа коменданта майора Дэвиса подлежал беспрекословному выезду на «совещание» в город Шпиталь.

Приказ Походного атамана об обязательном выезде и присутствии на «совещании» в главной квартире распространялся (по списку штаба) на 2756 лиц.

Из них казачьих: генералов — 35, полковников — 167, войсковых старшин -283, есаулов — 375, подъесаулов — 460, сотников — 526, хорунжих — 756, военных чиновников — 124, медперсонала — 15, военных фотографов — 2, полевых священников — 2, капельмейстеров — 2, переводчиков — 2, офицеров связи РОА — 5.

Было погружено на автомашины, явившихся по приказу Атамана для отъезда на «совещание», с предупреждением, что «к вечеру все возвратятся обратно и с собою никаких вещей и даже шинелей не брать» — 2201 человек.

Освобожден еще в Лиенце под домашний арест переводчик, знающий английский язык (сотник Яковенко) — старый эмигрант, проживавший в Японии — один. Совершили побег по пути от Лиенца до Обердраубурга — пять человек. Бежало недалеко от города Шпиталя на ходу автомашин — три человека. Освобождено союзниками из лагеря города Шпиталя: священников — один, военных чиновников — двое, медперсонала и военных врачей — 12 человек (в том числе профессора Тихомиров, Вербицкий и другие).

Освобожден казачек-подросток, разведчик специальной парашютно-десантной казачьей школы, особой группы «Атаман», по прозвищу «Рыженький» и «Трассирующий» — один. Бежали из концлагеря в Шпитале — пять человек.

Пытался покончить с собой в лагере генерал Силкин. Покончили самоубийством: полковник Михайлов (имеются сведения, что полковник Михайлов был вынут из петли), Евгений Тарусский, Харламов — трое.

Бежали из-под стражи, выскочив из автомашин на ходу при переброске из лагеря города Шпиталь к Грацу, в то время занятому советскими войсками (в числе бежавших были: фотограф, военный чиновник и офицер связи РОА) — четверо.

Застрелены при попытке к бегству под городом Грац союзной охраной — 15 человек.

Обнаружены при разгрузке автомашин при передаче советскому командованию, отравившиеся по пути — два человека.

Передано частям особого назначения — 2146 офицеров (данные о количестве выданных офицеров не абсолютные); причем советским представителем полковником Лысым освобождены три человека как офицеры советской военной разведки.

31 мая из города Шпиталя особо был доставлен на легковом автомобиле генерал-лейтенант А. Г. Шкуро с его адъютантом сотником Александром Половиным.

Отправлены изъятые из штабного автобуса на допрос и для доставки в Москву генералы бывших Российской и Белой армий — 12 человек.

Судьба остальных 2133 офицеров выясняется приблизительно так. Расстреляно советским конвоем по дороге к Вене — 120 человек. Исчезли при повторных допросах (исполнение приговоров) при переброске от Граца до Вены — 1030 человек. Исчезли и изъяты для допросов в лагере в Вене — 983 человека.

Офицерский состав, переданный советам, состоял из: казаков Всевеликого Войска Донского — 870, Кубанского Войска — 550, Терского Войска — 233, других Войск — 203, русских — 176, украинцев — 63, белоруссов — пятеро, «фольксдойче» — трое, поляков — двое, калмыков — трое, армян — двое, грузин — трое, цыган — один, осетин — семеро, татар — трое, азербайджанцев — трое, кабардинцев — шестеро, карачаевцев — трое, черкесов — четверо, прочих национальностей — восемь.