Эскадра его высочества - Барон Алексей Владимирович. Страница 102

Графиня растерянно стирала со своих щек тушь и молчала.

Инджин не отставала. Она вылезла из бассейна, уперла руки в боки, набычилась.

— Обижусь, — низким голосом сообщила совершенно невозможная померанская герцогиня. И леди Камилла подчинилась.

Однако сумасшедшей гостье этого показалось мало. Она принялась и за остальных фрейлин, некоторых даже самолично столкнула с бортика. В общем, не успокаивалась до тех пор, пока в королевском бассейне не началась азартная игра в догонялки с участием всего чопорного эскорта.

Впрочем, чудесная вода эту чопорность успешно растворила. Мало-помалу фрейлины вошли во вкус, разрезвились, под сводами грота послышался хохот, визги, звонкие шлепки, столь непривычные для высокородных дам.

— Ваша светлость! Нельзя… нельзя… — задыхаясь, кричала графиня Бельтрамоно.

— Чего нельзя? — спросила Инджин.

— Нельзя… больше десяти минут. Иначе…

— Иначе — что?

— Перевозбудимся, ваша светлость. Вода же… непростая.

— Ах да! Спасибо, что предупредили. А я-то думаю, чего мы все хохочем как сумасшедшие? Эй, русалки! Вылезаем. Пошли сушить хвосты, пока головы не потерялись!

И все ее послушались. Правда, молодые фрейлины покидали бассейн не без сожаления.

Своей шумной диверсией Инджин сумела подарить время Камее с Изольдой, тихо переговаривавшихся из соседних ванн. Они так увлеклись, что не заметили, как к ним кто-то подошел.

— Не помешаю? — спросила королева Лилония.

В ее глазах блестели огоньки.

— Ой, — сказала Камея. — Простите! Мы ведем себя совершенно…

— …Очаровательно. Все хорошо, не волнуйтесь. Мне очень приятно видеть столь искреннее веселье. Надеюсь, вам понравилось?

— О! Здесь чудесно. Эта волшебная вода… такое чувство, что каждая клеточка тела улыбается другой. Ничего подобного в жизни не чувствовала! Знаете, ваше величество, мы даже недостойны такого подарка.

— Еще как достойны. Вы и ваши подруги прекрасно сложены.

— Вы — тоже, ваше величество, — опустив глаза, сказала Изольда.

Лилония усмехнулась.

— Благодарю вас.

Потом перевернула песочные часы и сказала:

— Я слышала, что вы врач, графиня?

— Это так, ваше величество. Принцесса тоже изучает медицину в университете Мохамаут.

— Тогда вам известно, наверное, что воды Карлеиза относятся к сильнодействующим?

— Да.

— Ах, дорогие мои девочки! — совсем по-домашнему вздохнула королева. — Увы, все приятное в жизни скоротечно. Вам пора выбираться. Двенадцати минут на первый раз более чем достаточно. Иначе вы, как минимум, рискуете бессонницей.

Изольда и Камея поспешно выбрались из ванн. Им тут же предложили теплые полотенца.

— Лучше всего сушить волосы на восточном балконе, — сказала королева. — Там сейчас безветренно и много солнца. Пойдемте, ваше высочество, я провожу вас.

Изольда и Инджин переглянулись. Они приглашения не получили. Странности альбанского двора продолжались.

— В благополучных королевствах так не бывает… — пробормотала Инджин.

Огромная скала нависала над балконом. Но ее косая тень падала в сторону, поскольку близился полдень и Эпс уже заметно сместился к югу.

Лилония удобно расположилась в шезлонге. Лицо ее было приветливо-безмятежным, жесты спокойны, а в позе не чувствовалось напряжения. И все же Камее показалось, что королева чем-то озабочена, причем серьезно. После нескольких вопросов о самочувствии и впечатлениях Лилония вдруг сказала, что имеет личную просьбу.

— О, — ответила Камея. — Я сделаю все, что в моих силах.

— Ничего особого делать не придется. Я хотела попросить вашей аудиенции для принца Оливера, моего сына Но так, чтобы об этой беседе никто кроме нас троих не знал. Это возможно, ваше высочество?

Камея растерялась. Потом вздохнула и решительно сказала:

— Ваше величество! По своей инициативе я никому ничего не скажу. Но если об этом напрямую спросит ваш супруг… отмолчаться будет невозможно. Да он сразу же и догадается.

— Почему вы думаете, что его величество не в курсе?

— Не знаю. Мне так показалось. Я ошиблась?

— Нет, — с удивлением сказала королева. — У вас завидная интуиция. Что ж, если Альф спросит, вы ответите правду. Так устроит?

— Да, благодарю вас. Где и когда принц хочет со мной встретиться?

— Здесь и сейчас.

Щеки Камеи медленно налились краской.

— Простите… Но я в таком… в таком… неофициальном виде…

— Вы можете завернуться в полотенца хоть по самую макушку. Поверьте, если бы дело не было столь важным, я бы ни за что и ни о чем подобном вас не просила. Увы, дело очень важное, и оно касается не только Альбаниса, но и Поммерна. Всего комплекса отношений между нами. К сожалению, ничего большего сказать пока не могу. Просто прошу поверить мне на слово. Дорогая Камея! Мне показалось, что в отличие от огромного числа людей, находящихся сейчас в Карлеизе, вы такую способность еще не потеряли. Поверите?

— Да, — тихо сказала Камея.

Королева ласково притронулась к ее руке.

— Спасибо, дитя мое.

С этими словами она бросила одно из полотенец на перила балкона.

Видимо, это послужило знаком. Прошло совсем немного времени, и в скале открылась малозаметная дверца. Из нее на четвереньках выбрался рослый, бородатый и немолодой уже мужчина. Это и был принц Оливер.

Он уселся так, чтобы его тронутая сединой голова не показывалась над перилами. Уселся, сидя, поклонился Камее и вопросительно взглянул на мать. Королева кивнула.

— До нас доходит мало вестей о Поммерне, — сказала она. — Вы не могли бы немного рассказать о вашей родине?

— С удовольствием, ваше величество. Что вас интересует?

— Многое. Ну, для начала, почему палаты курфурстентага называются Аделигом и Хинтербайном? Что означают эти названия?

— Аделиг в переводе с древненемецкого означает «благородный». Там заседают представители дворянства. А Хинтербайн означает либо заднюю ногу, либо вставание на дыбы. Второе в большей мере отражает характер нижней палаты. Туда прямым голосованием избираются представители любых сословий от всех двенадцати федеральных земель. Состав получается очень пестрым, и эта часть курфюрстентага отличается беспокойными нравами.

— Понимаю. Палаты равны в правах?

— Не совсем.

— А в чем разница?

— Ну, например, вся геральдика и вопросы, связанные с пожалованием титулов находятся в ведении исключительно Аделига. А привилегией Хинтербайна является установление технических стандартов.

— Технические стандарты? Что это такое?

— Свод требований к товарам, которые производятся в Поммерне. Благодаря системе стандартов есть возможность контролировать качество изделий.

— Очень разумно. Но мне кажется, что право устанавливать стандарты важнее права титулования.

— Так оно и есть. Качество позволяет успешно продавать наши товары на внешнем рынке и является основой экономического благополучия страны. Однако и Аделиг, и Хинтербайн могут накладывать вето на решения друг друга.

— Кому же тогда принадлежит окончательное решение?

— Согласительной комиссии.

— А если согласительная комиссия не приходит к согласию? Так ведь бывает?

— Да. Хотя довольно редко, но случается.

— И что же тогда?

— Тогда решение принимает курфюрст. И это решение — окончательное.

Тут впервые подал голос принц.

— Ага, — заметил он. — Все-таки курфюрст.

— Да, — сказала Камея. — Курфюрст. Поэтому парламентарии предпочитают договариваться друг с другом.

— А может ли курфюрстентаг отменить какой-нибудь из указов вашего отца?

— Любой. Но только двумя третями голосов. Есть еще и конституционный суд.

Мать и сын переглянулись.

— Должна для полноты картины добавить, что важные решения государя подлежат утверждению обеими палатами, — сказала Камея.

— О, это уравнивает возможности. И какого рода решения?