Последствия больших разговоров (СИ) - Барышева Мария Александровна. Страница 30
Он риэлтер.
Откуда ему знать?!
В одном из крупнейших шайских мебельных магазинов был самый разгар празднования дня рождения одного из менеджеров. Празднование происходило в просторном бухгалтерском кабинете при полном отсутствии начальства, и виновник торжества, бывший уже изрядно навеселе, то и дело напоминал, размахивая бокалом:
- Еще немного посидим тут - и в "Тенистый"! Еще немного посидим - и в "Тенистый"!
- Да, да, ты пей, Эдик, нагревается ж в момент! - увещевал коллега. - Людок, еще шампусика?
- Хе-хе!.. - заливалась развеселая помощница главбуха, восседавшая на коленях именинника, - вам разве откажешь?!.. Лиля Сергевна, сейчас еще по одной - и на дискотечку, пока мальчики не разбежались, а?
- В мои-то годы? - игриво укоряла главбух, подставляя бокал под пенную струю. - Еще, еше, не первоклашке наливаешь! Опасно, Женечка, не доливать главному бухгалтеру!
Женечка искажал оправленное в каштановую бороду лицо в комическом ужасе и наливал с избытком, торопливо подхватывая выползающую пену салфетками, чтоб, не дай бог, не запачкать бухгалтерскую длань.
- Еще немного посидим - и в "Тенистый"! - сообщил Эдик присутствующим в очередной раз, обернулся к двери и склонил голову набок, прислушиваясь. - Э, Паш, ты ж сказал, что все в зале повыключал!
- Так и есть, - промямлил из глубокого кресла Паша, утомленный рабочим днем и избытком шампанского.
- По-моему, опять телевизор работает. Я девок предупреждал, что выкину его! Целый день сериалы смотрят, вместо того, чтоб работать! Сходи проверь.
- Уй, нет, - сказал Паша. - Вон, пусть товарищ маркетолог сходит! Жека, вперед!
- Почему я? - возмутился Женечка, подхватывая свой бокал.
- Потому что среди нас ты самый резвый, - Паша подумал и привел самый весомый аргумент. - И вообще.
- Ладно, - товарищ маркетолог одним махом отпил полбокала, - заодно еще бутылку принесу.
Он прикрыл за собой дверь, покачивая бокалом, миновал короткий коридор и вышел в безмолвный мебельный зал, освещенный дежурными лампами. Остановился, прислушиваясь. Из глубин магазина и вправду доносилось невнятное бормотание. И как Эдик только его услышал через такое расстояние и градус - непонятно.
Женечка покинул томные ряды спален, прошел через вальяжный зал гостиных гарнитуров и вступил во владения кухонной и плетеной мебели. Бесчисленные столы, шкафчики и диванчики тихонько дремали в полумраке, и, проходя мимо, он рассеянно наблюдал, как в глубине застекленных створок движется его размытое отражение, поблескивая часами на запястье.
Старенький крошка "Филипс" действительно оказался включенным, и из его динамиков негромко лилась хорошо знакомая музыка. Женечка остановился, задумчиво глядя на экран, где стайка изящных балерин проворно переступала скрещенными ножками, встряхивая белоснежными пачками.
- "Лебединое озеро"? - пробормотал он. - К чему бы это?
Он протянул руку к кнопке отключения питания, в этот момент экран мигнул, и балерины сменились ослепительной морской гладью, на которой лениво колыхались ярко-красный надувной матрас и облокотившиеся на него двое мужчин. Камера неспешно взяла мужчин крупным планом, и Женечка изумленно раскрыл глаза, глядя в лицо самому себе. Только Женечка на матрасе был без бороды и смотрелся помоложе. Его соседом по матрасу являлся бывший одноклассник Валька, ныне обретающийся где-то в Австралии, а происходило все это действие на крымском побережье, дай бог памяти, не менее десяти лет назад.
- Какого... - вырвалось у Женечки, и он огляделся, потом наклонился и заглянул за телевизор и повторил, но уже иным тоном: - Какого...
Шнур телевизора, не включенный в розетку, мирно лежал на полу, свернувшись кольцом и мягко серебрясь рожками штепселя.
Веселенькие шуточки сослуживцев, что еще?
Но как они это делают?
И кто это их снял в Крыму? Никто их с Валькой в Крыму не снимал.
Женечка резко оглянулся в безлюдный зал, потом отступил на шаг, а морская гладь вместе с матрасом и отдыхающими уже исчезла с экрана телевизора. Теперь там был барный столик, расположенный как раз в том самом "Тенистом", куда их так упорно зазывал Эдик. За столиком вновь восседал он, Женечка, уже оформленный бородой. Женечка был замечательно пьян и, активно размахивая руками, орал в ухо сидящему рядом Паше, который был пьян не меньше:
- Кто?! Эдик Лисовский?! Да Эдик Лисовский полный... Да он... У него бывший тесть в "Шаятрейде" генеральным, а этот придурок даже месяца там не продержался! И бабу свою... не удержал. И что теперь?! Табуретками торгует! Взлет карьеры!.. Да Эдик лох!..
Женечка судорожно сглотнул, широко раскрыв глаза, а экран телевизора уже демонстрировал ярко освещенное помещение административного отдела, располагавшееся через дверь от бухгалтерского кабинета. В помещении пребывали только двое людей, причем пребывали они в нем без одежды и непосредственно на диванчике, где занимались делами, к административным не имеющими никакого отношения. Одним из занятых людей был сам Женечка. Другим - симпатичная плотная брюнетка, до сего дня являющаяся менеджером-администратором магазина, а также женой его директора.
- Елки!.. - прошептал Женечка и тут ощутил рядом чье-то присутствие. Медленно повел очами вправо и наткнулся на грозовое лицо стоявшего рядом побагровевшего именинника-Эдика. Снова сглотнув, Женечка еще медленней повел очами влево и увидел самого директора, неизвестно откуда взявшегося. Директор цвет лица имел предельно бледный, но выражение этого лица было не менее грозовым, чем у Эдика.
- Ой! - сказал Женечка.
Еще несколько странных или странноватых событий произошло в этот последний летний вечер - событий нелепых, порой забавных, порой болезненных, порой немного пугающих, но большинству участников этих событий и в голову не приходило как-то по особенному связывать их с вещами, кроме, разве что, их неисправности. Ни мужчине, чья зажигалка вместо огонька выплюнула струю сжатого воздуха, от которой у него на подбородке образовался вполне заметный синяк. Ни женщине, которая всю ночь, словно малолетнее дитя, корчила гримасы своему настольному зеркалу, не в силах остановиться. Ни другой женщине, чей напольный вентилятор сбросил предохранительную решетку, втянул в себя и измельчил до размеров конфетти несколько газет и журналов и стоявший неподалеку букет гладиолусов вместе с вазой. Ни домохозяйке, которой невключенный утюг прожег гладильную доску. Ни другой домохозяйке, разрезавшей на доске помидор для вечернего салата и вместе с ним одним махом пропоровшей насквозь и саму доску, и кухонный стол, на котором она лежала. Ни двум подружкам, неожиданно сцепившимся без всякой причины и располосовавшим друг дружке лица. Ни другим... никому из них. Всякое происходит в жизни. Завтра или в ближайшие дни они расскажут об этом друзьям или знакомым, некоторые и вовсе не расскажут никому, а на сегодня все закончилось, и в Шаю уверенными шагами вступила первая осенняя ночь.
Шталь взглянула в небольшое настенное зеркальце, потянула себя за тугие косички, словно проверяя, хорошо ли они держатся, и поняла, что немного нервничает, если, конечно, зеркальце не врет. Она его не слышала, но доверять местным вещам уж точно нельзя. Открыв воду и дожидаясь, пока наполнится ведро, Эша принялась собирать свою уборщическую тележку. Задумчиво посмотрела на пылесос. А с чего начинать? Наверное, начинать надо с вытирания, потом с пылесосения там, где есть что пылесосить, а уж потом завершать все полным вымыванием. К счастью, на каждом этаже своя комнатка с пылесосами и тележками, и таскать все это добро по лестницам ей не придется. Очень гуманно по отношению к уборщице. С другой стороны, ей предстоит каждый раз снаряжать, полоскать, отмывать и вытряхивать четыре убирательных комплекта. Не больно-то здорово!