Вояж - Стил Даниэла. Страница 6

– Как прошли выходные у самой популярной и обаятельной телеведущей Вашингтона? – Он обожал поддевать коллегу на тему ее образа жизни, постоянно напоминая о том, что они с Джеком часто наведываются в Белый дом. – Ты составила компанию самому президенту или просто прошвырнулась по магазинам с первой леди?

– Очень смешно, прямо обхохочешься. – Мэдди отхлебнула горячий кофе. Из головы у нее не выходили признания Джанет Маккатчинс. – Ну да, Джек в субботу был на ланче у президента в Кэмп-Дэвиде.

– Слава богу! Какое облегчение! Я бы не пережил, если бы оказалось, что вы вместе с остальными смертными стояли в очереди на автомойку. Обожаю жить вашей жизнью. Надеюсь, вы в курсе. Все мы только и ждем, что новостей от вас.

– Поверь, все это вовсе не так увлекательно. – Мэдди не считала такую жизнь своей, ей всегда казалось, что она всего лишь заимствует часть света от прожекторов, направленных на ее мужа. – У нас в Виргинии гостили Маккатчинсы. Господи, ну и мерзкий тип!

– Наш сенатор – настоящий красавец. Очень важный персонаж! – съязвил Грег.

Мэдди долго молчала, соображая, стоит ли быть с Грегом до конца откровенной. Наконец решила, что стоит: столько проработав вместе, они почти сроднились, как брат и сестра. У нее в Вашингтоне было не так уж много друзей, на то, чтобы расширять их круг, не хватало времени, а те, на ком она останавливала свой выбор, не нравились Джеку, и он настаивал, чтобы жена перестала с ними видеться. Мэдди не возражала, ведь стараниями Джека она была постоянно занята работой. Сначала, когда она еще встречалась с новыми подругами, Джек всегда находил, за что их покритиковать: эта жирная, та уродливая, эта не умеет себя вести, та вообще не годится; все они, по его мнению, завидовали ей. Он бдительно стерег Мадлен, изолируя ее от остального мира. Возможность сблизиться с людьми оставалась только на работе. Она знала, что Джек, охраняя ее, заботится о ее же интересах, и не протестовала, но в результате самым близким ей человеком был Джек, а в последние годы еще и Грег Моррис.

– Произошла ужасная вещь, – осторожно начала Мэдди, все еще сомневаясь, порядочно ли будет посвятить коллегу в тайну Джанет. Мэдди знала, что той не хочется, чтобы ей перемывали косточки.

– Ты сломала ноготь? – поддел ее Грег. Обычно она встречала его подшучивания смехом, но в этот раз даже не улыбнулась.

– Дело в Джанет.

– Вполне тусклая особа. Никакая. Видел ее пару раз на приемах в сенате.

Мэдди вздохнула и решила открыть карты. Она полностью доверяла Грегу.

– Он ее бьет.

– Что? Сенатор?! Ты уверена? Это серьезное обвинение.

– Серьезнее не бывает. Я ей верю. Она показала мне синяки.

– У нее в порядке с головой? – недоверчиво спросил Грег. Реакция Джека на ее слова была похожей, и это разозлило Мадлен.

– Почему мужчины всегда говорят так о женщинах, подвергаемых насилию? Что было бы, если бы я сказала тебе, что она отделала его клюшкой для гольфа? Ты бы мне поверил? Или сказал бы, что этот жирный мерзавец врет?

– Прости, но ему я бы поверил скорее. Потому что мужчины таких вещей не выдумывают. Насилие женщины в отношении мужчины встречается нечасто.

– Женщины тоже не врут. Просто такие люди, как ты и мой муж, заставляют их думать, что подобные вещи происходят по их собственной вине, вот они и держат язык за зубами. Да, одно время она находилась в заведении для душевнобольных, но, на мой взгляд, она совершенно нормальная, а эти синяки – не плод ее воображения. Он ее совершенно запугал. Я слышала, что он измывается над своими сотрудниками, но не знала, что к тому же склонен распускать руки.

Мадлен никогда не рассказывала Грегу всей правды о своем собственном прошлом. Подобно многим другим женщинам, пережившим домашнее насилие, она считала, что каким-то образом виновата во всем сама, потому и держала язык за зубами.

– Я пообещала ей помочь найти безопасное место. Не знаешь, с чего лучше начать?

– Как насчет Коалиции за женщин? Там заправляет моя знакомая. Прости меня за мою болтовню, впредь буду сначала думать, а потом говорить, – сказал Грег с видом кающегося грешника.

– Да, думать никогда не мешает. Спасибо, я ей позвоню.

Он написал на листочке имя – Фернанда Лопес. Мэдди припомнила, что делала о ней репортаж, когда только пришла на канал. С тех пор минуло лет пять-шесть, но она помнила, что Фернанда произвела на нее сильное впечатление.

Звонок, уже из собственного кабинета, мало что дал: оказалось, что сама Фернанда взяла годичный академический отпуск, а ее заместительница вот-вот должна родить. Женщина, которой предстоит заменить их обеих, приступит к обязанностям через две недели, тогда Мэдди непременно перезвонят… Когда она объяснила, в чем дело, ей продиктовали еще несколько имен. Она сделала несколько звонков, но по всем номерам отвечал автоответчик, а «горячая линия для женщин, подвергшихся насилию» оказалась непробиваемо занята. Она решила перезвонить позже. А потом их с Грегом захватили текущие дела, и эта тема вылетела у нее из головы. Вспомнив про Джанет уже перед самым пятичасовым эфиром, Мэдди пообещала себе снова заняться ею завтра утром. Джанет мучилась уже давно и, без сомнения, могла потерпеть еще чуть-чуть; главное, Мэдди искренне хотелось ей помочь. Для нее было очевидно: Джанет, парализованная страхом, и пальцем не пошевелит, чтобы что-то сделать самой. Ситуация вполне предсказуемая.

Выйдя в эфир в 17.00, Грег и Мэдди уделили, как водится, внимание местным новостям, а также национальной и международной политике. Выпуск в 19.30 почти весь был посвящен авиакатастрофе в нью-йоркском аэропорту Кеннеди.

Возвращалась из студии Мэдди на машине Джека одна: у него была новая встреча с президентом. Она ломала голову, что они так часто обсуждают. Но, вернувшись домой, сразу вспомнила о Джанет и стала думать, как бы ей позвонить. Испугавшись, что Пол может прослушивать телефонные переговоры жены, она отбросила эту идею.

Мэдди проглядела несколько статей, которые давно отложила для ознакомления, и пролистала новую книгу о достижениях в профилактике и лечении рака груди, думая о том, стоит ли включить в свой выпуск новостей интервью с ее автором. Потом привела в порядок ногти и легла пораньше. Джек вернулся ближе к полуночи. Она слишком устала, чтобы с ним беседовать, и уснула еще до того, как он лег, а утром проснулась от шума воды в ванной.

Спустившись к завтраку, Мэдди застала Джека в кухне за чтением «Уолл-стрит джорнел». Он поднял глаза и поприветствовал ее улыбкой. Она уже успела натянуть джинсы, красный свитер и ярко-красные мокасины от «Гуччи» и выглядела свежей, молодой и сексуальной.

– Теперь я жалею, что не разбудил тебя вечером, – усмехнулся Джек. Она засмеялась в ответ, налила себе кофе и потянулась за газетой.

– Вы с президентом определенно задумали что-то недоброе, все не можете друг от друга оторваться! Хотелось бы, чтобы это было что-нибудь поинтереснее очередной рокировки в кабинете.

– Возможно, ты не будешь разочарована, – бросил он, явно не намереваясь вдаваться в эту тему. Оба вернулись к своим газетам. Внезапно Мэдди вскрикнула. Джек уставился на нее.

– Что случилось?

Сразу ответить не получилось: на глаза навернулись слезы, она старалась дочитать статью, но безуспешно. Через минуту Мэдди повернулась к мужу.

– Вчера вечером Джанет Маккатчинс покончила с собой, вскрыла себе вены в их доме в Джорджтауне. Кто-то из детей нашел ее и позвонил в службу спасения, но приехавшие спасатели констатировали смерть. По их словам, ноги и руки у нее были в синяках. Возникли подозрения, но муж объяснил, что это от падения с лестницы: бедняжка споткнулась о роликовую доску сына… Мерзавец, он ее прикончил! – Говорить было трудно – душили рыдания.

– Это не убийство, а самоубийство, Мэдди, – тихо возразил Джек. – Ты сама с этого начала.

– Она считала, что у нее нет другого выхода, – сказала Мэдди сдавленным голосом. Глядя на мужа, она вспоминала, как сама чувствовала когда-то нечто подобное. – Я закончила бы так же, если бы ты не забрал меня из Ноксвилла.