Путешествие на Запад. Том 4 - Чэн-энь (Чэнъэнь) У. Страница 36

Но Чжу Ба-цзе замотал головой.

– Нет, я не могу! Не могу! – упирался он. – Ты же знаешь, какой я грузный. Если оступлюсь, кто знает, может быть, мне придется лететь вниз года два или три, чтобы достигнуть дна!

– Неужели так глубоко? – удивился Сунь У-кун.

– Сам посмотри! – предложил Чжу Ба-цзе.

Сунь У-кун припал к отверстию и начал всматриваться. Страшная пропасть зияла перед ним. Да и в окружности пещера была, пожалуй, более трехсот ли.

– Здорово! – воскликнул Сунь У-кун. – В самом деле очень глубоко!

– Давайте вернемся, – заговорил Чжу Ба-цзе умоляющим тоном, – все равно нам не спасти наставника!

– Вот еще! – вскипел Сунь У-кун. – Перестань увиливать да наводить страх! Ну-ка, складывайте узлы с поклажей да привяжите коня к столбу у арки, – приказал он. – Ты возьмешь грабли, Чжу Ба-цзе, а ты, Ша-сэн, вооружись своим волшебным посохом. Загородите выход из пещеры, я же полезу внутрь и все разузнаю. Если наш наставник действительно в пещере, я буду гнать оборотня к выходу, а вы тем временем не выпускайте его из пещеры. Такой способ называется «согласованные действия войск изнутри и снаружи». Вот убьем чародейку, тогда и спасем нашего учителя!

Чжу Ба-цзе и Ша-сэн безропотно повиновались Сунь У-куну.

Великий Мудрец поднатужился и прыгнул в пещеру. Под ногами у него оказалось благовещее облачко, из которого исходило множество разноцветных лучей, а тело его тысячами слоев окружал благодатный эфир. Вскоре Сунь У-кун достиг самой глубины пещеры, откуда исходил ослепительно-яркий свет. Там, оказывается, было такое же солнце, как и на земле, шелестел ветерок, росли цветы, травы, плоды и деревья.

– Какое здесь чудное место! – воскликнул восхищенный Сунь У-кун. – Когда я появился на свет, небо даровало мне пещеру Водного занавеса, и я думал, что нет места на свете лучше моей пещеры, но теперь я вижу, что и эта пещера – сущий рай на земле!

Разглядывая местность, Сунь У-кун увидел ворота, с которых двумя потоками струилась вода. Вокруг росли сосны и бамбуки. За воротами виднелось много строений.

«Вот там, наверное, и живет сама ведьма, – подумал Сунь У-кун – А не пробраться ли мне туда? Разузнаю, что и как! Нет! В таком виде нельзя появляться ей на глаза: сразу же узнает меня. Надо сперва преобразиться».

Тут Сунь У-кун встряхнулся, прищелкнул пальцами, прочел заклинание и сразу же превратился в обыкновенную муху. После этого он взлетел на ворота и стал осматриваться. В беседке, украшенной цветами, он увидел ведьму-оборотня, которая восседала на высоком сиденье. Теперь она выглядела совсем не так, как в бору Черных сосен, привязанная к дереву, или в монастыре, когда Сунь У-кун чуть было не схватил ее. Да и одета она была гораздо пышнее. Вот послушайте:

Сунь У-кун молча прислушивался, что скажет ведьма-оборотень. Вскоре ее вишневые губки раскрылись, и она, радостная и довольная, позвала к себе служанок.

– Скорее несите сюда все постные блюда, – приказала она. – Мы поедим с дорогим монахом, а затем он станет мне мужем.

Сунь У-кун усмехнулся: «Оказывается, она и впрямь надеется на это! А я-то думал, что все это выдумки Чжу Ба-цзе. Однако надо поискать наставника! Интересно знать, что у него сейчас на душе. Если чертовка сумела приворожить его, пусть живет себе здесь на здоровье!».

Расправив крылышки, Сунь У-кун влетел во внутреннее помещение и, осмотревшись, заметил, что окно на восточную веранду, переплет которого был оклеен красной бумагой, внизу почему-то было темным, а вверху светилось странным светом. Он сразу же догадался, что за этим окном сидит Танский монах. Сунь У-кун стукнулся головой об бумагу, пробил крохотную дырочку и пролез на веранду. Он прожужжал над головой наставника и уселся прямо на его гладко выбритое темя.

– Наставник! – крикнул Сунь У-кун.

Танский монах, услыхав знакомый голос, взмолился:

– Братец! Выручи меня!

– Ничего не выйдет, учитель! – отвечал Сунь У-кун. – Эта ведьма уже велела подавать угощение, собирается вместе с тобой покушать, а потом и породниться. Может, у вас родится мальчик или девочка. Как-никак все же это будет твое монашеское потомство. Чего же тебе печалиться?

Услышав эти слова, Танский монах заскрежетал зубами.

– Брат, – волнуясь, заговорил он, – с тех пор как я поки – нул Чанъань, пришел на гору Усиншань, где взял тебя в спутники, и за все время нашего пути на Запад, был ли такой случай, чтобы меня хоть раз потянуло к чему-либо скоромному? Скажи, был ли такой день, чтобы я выражал какие-либо греховные намерения? А эта ведьма требует, чтобы я с ней сошелся! Да если я утрачу свою непорочную силу Ян, то мое колесо жизни покатится вспять за Темные горы Инь-шань [28], и тогда мне никогда больше не придется даже мечтать о чудесном перерождении!

– Не надо так говорить! – засмеялся Сунь У-кун. – Раз уж у тебя такое искреннее желание попасть в обитель Будды на Западе и получить священные книги, я, старый Сунь У-кун, доставлю тебя туда, вот и все!

– Но как нам выбраться отсюда? – спросил Танский мо – нах. – Я ведь совсем не помню, каким путем очутился здесь.

– Где уж тут запомнить. Ведь это не обычная пещера. Сюда приходится пролезать сверху. Стало быть, чтобы спасти тебя, надо будет лезть снизу вверх. Если тебе повезет, то нам удастся пролезть через верхнее отверстие, а нет – будешь здесь томиться еще немало дней.

– Как же быть? Как избавиться от такой напасти? – проговорил Танский монах со слезами на глазах.

– Ничего, ничего! – успокоил его Сунь У-кун. – Когда ведьма поднесет тебе вина, выпей чарочку. Нужно только, чтобы она поторопилась к себе, тогда я сразу же превращусь в кузнечика и прыгну в ее чарку, спрятавшись под пеной. А когда она осушит чарку, я попаду к ней в живот. Там уж я ей задам: порву все внутренности, вырву сердце и печенку, разорву кишки, чтобы она сразу же сдохла, тогда только ты сможешь выбраться отсюда.

– Брат мой! – испуганно промолвил Танский монах. – Чересчур уж ты разошелся! Разве можно так бесчеловечно поступать?!

– Если ты будешь думать только о том, чтобы делать добро, то тебе лучше распрощаться с жизнью, – возразил Сунь У-кун. – Помни, что оборотни творят зло и навлекают пагубу на людей. Никак не пойму, почему ты жалеешь ее.

– Ну ладно! Пусть будет по-твоему! Только не оставляй меня одного! – произнес Танский монах с мольбой в голосе.