Очищение смертью - Робертс Нора. Страница 80

При этом воспоминании ее спина распрямилась. Она вновь взглянула на Еву с вызовом.

– Разве Бог допустил бы, чтоб он остался безнаказанным?

– Расскажите подробнее, Хуанита, – попросила Ева. – Расскажите нам, как вы это сделали.

– Умер старый мистер Ортиц. Он был таким хорошим человеком, его все очень любили. Для меня это был знак свыше. Я знала, что церковь будет битком набита, а этот убийца взойдет на алтарь – вести службу. Я проникла в приходской дом еще до прихода Розы, когда отец Лопес и этот убийца были еще на утренней мессе. Я вошла и подмешала яд в вино. – Тут Хуанита задрожала всем телом. – Это было всего лишь вино, ему не суждено было стать кровью Христовой. Она сказала, что я буду орудием Божьим.

– Пенни так сказала?

– Да, она сказала, что орудие Божье поразит его и низвергнет. А потом я сидела в церкви и смотрела, как он творит свои фальшивые молитвы над хорошим человеком, и я видела, как он выпил вино. Видела, как он умирает. А когда он умер, я ушла.

– Вы исповедались отцу Лопесу, – продолжала Ева. – Нет-нет, он мне не говорил. Отказался наотрез. Но вы ему исповедались. Зачем?

– Я надеялась как-нибудь заслужить прощение. Но святой отец сказал, что я должна рассказать полиции, что я должна в сердце своем покаяться. Но я не раскаиваюсь, в чем же мне каяться? Если встречусь с Лино в аду, на то воля Божья. Главное, я знаю, что мой мальчик в раю.

– Почему вы не пошли в полицию или к отцу Лопесу с тем, что вам рассказала Пенни?

Лицо Хуаниты вспыхнуло.

– Она ходила в полицию, они ей не поверили. И еще она сказала, что он грозился ее убить. Он ей так и сказал: убью, мол, если посмеешь меня предать. Она мне показывала синяки: это он ее избивал. Я не могла допустить, чтобы ее жизнь тоже оказалась на моей совести.

– Она вас обманула, – безжалостно отрезала Ева и встала, чтобы налить себе стакан воды. – Она обманула Лино, обманула вас, и вы оба сделали именно то, что она хотела. Это он сделал бомбу, убившую вашего сына? Да, мы можем не сомневаться, что это он. Это он спланировал взрыв? Ответ тот же. Но кое о чем Пенни умолчала. «Я обрела Господа» и всякая такая муть… На самом деле это она попросила Лино увеличить мощность взрыва, чтобы трупов было больше, и это она нажала кнопку взрывателя. Это она убила вашего сына, миссис Тернер. И она использовала вас, чтобы убить Лино.

Краска отхлынула от лица Хуаниты, она побелела и упрямо замотала головой:

– Я вам не верю.

– Вы можете не верить нам на слово, но я это докажу. Дело в том, миссис Тернер, что вы исполнили не Божью волю, вы исполнили волю Пенни Сото. Вы не были орудием Божьим, вы были орудием Пенни Сото. Женщины, столь же виновной в смерти вашего сына и вашего мужа, как и Лино Мартинес, ничуть не меньше.

– Вы лжете!

– Все это было затеяно ради денег. – Ева отодвинулась от стола, обдумывая пришедшую в голову мысль. – Вам никогда не приходило в голову спросить ее, спросить себя, зачем он вернулся, зачем больше пяти лет изображал священника?

– Я…

– Нет, не приходило. Вам это не приходило в голову, потому что вы могли думать только о вашем сыне. О его гибели и об умершем муже. Ну так спросите себя сейчас: зачем такому человеку, как Лино Мартинес, вести ту жизнь, которую он вел? Деньги, Хуанита, очень много денег. Но этих денег ему надо было еще дождаться, и эти деньги он не хотел делить ни с кем, кроме одной-единственной женщины, которую любил, – Пенни Сото. А она не хотела и теперь благодаря вам не должна была ни с кем делиться этими деньгами.

– Это неправда! Это не может быть правдой. Она его боялась, боялась, что он убьет ее. Он ее избивал, заставлял ее делать разные вещи, грозился ее убить.

– Ложь, ложь, ложь! Если бы хоть что-то из этого было правдой, почему она не ушла? Ее здесь ничто не держит. У нее нет ни семьи, ни друзей… Работа есть, но такую работу она может найти где угодно. Так почему бы не сесть на автобус и не уехать? Вы ее когда-нибудь спрашивали?

– Он говорил, что сам смотрел, как взрывается бомба, он смеялся. И он назвал свое имя.

– И все это он сделал без подсказки, без давления? Он все это сказал женщине, которой угрожал, которую избивал и насиловал? А вы не хотите подумать, Хуанита?

Дыхание Хуаниты участилось и стало прерывистым.

– Она… она…

– Да-да, вот именно. Она. Только на этот раз я побуду орудием Божьим, хорошо?

Оставив Хуаниту с Пибоди, Ева вышла из комнаты для допросов. Хуанита рыдала. Закрыв за собой дверь, Ева на минуту прислонилась к ней спиной. Потом она прошла в зону наблюдения и увидела Рио, Миру и отца Лопеса.

– Можно мне повидать Хуаниту, лейтенант? – спросил Лопес. – Поговорить с ней?

– Пока нет, но вы можете подождать здесь. Я договорюсь, чтобы вас пустили.

– Спасибо. Спасибо, что разрешили прийти. – Он повернулся к Рио. – Надеюсь, закону не чуждо милосердие.

Ева подождала, пока Лопес не ушел.

– Что скажет обвинение? – спросила она у Рио.

– Вторая степень. – Шер Рио взглянула на Миру. – С учетом особых обстоятельств я буду просить от десяти до пятнадцати в колонии-поселении. И она пройдет полную психологическую экспертизу.

Ева кивнула.

– Она не отбудет полный срок. Тут дело не в исправлении, тут главное – спасение.

– Она должна заплатить, Ева. – Мира не сводила глаз с рыдающей женщины за стеклом. – Не только по закону, это нужно ей самой. Она не сможет жить с тем, что она сделала, если не отбудет наказание. Она не найдет спасения, если не найдет прощения.

– Да, я понимаю. Пойду оформлять арест.

– Жаль расставаться с путевкой в Портофино, – вздохнула Рио. – Знаю одного приличного адвоката, он возьмется защищать ее бесплатно. А ты пока добудь мне эту стерву Сото. И сшей дело так, чтоб без дыр.

– Я над этим работаю, – кивнула Ева.

– Держи меня в курсе. Доктор Мира, увидимся на вечеринке у Луизы.

– Спасибо, что пришли, – поблагодарила Ева Миру, – что поделились с Рио своим мнением.

– Я думаю, что она и сама пришла бы к тому же выводу. Вы отлично провели допрос. Под конец вы ее просто уничтожили известием о том, что это Пенни все организовала и ею манипулировала. Теперь ей будет необходимо поговорить со своим духовником, теперь она будет искать спасения.

– Ну, это ее дело. Я так провела допрос, чтобы она дала мне показания на Пенни. Вот то, что мне было нужно.

– Думаю, это была не единственная ваша цель.

Ева пожала плечами. Может, и так.

22

Макнаб вразвалочку вошел в отдел и, бросив на Пибоди выразительный взгляд, многозначительно пошевелил бровями. В ответ она глазами просверлила в нем дырки, но его это не устрашило. Все так же вразвалочку он двинулся к ее столу и шлепнулся на него.

– Сними свою тощую задницу с моего стола! Тут, между прочим, кое-кто работает.

– Она тебе чем-то не угодила?

– Заткнись!

– Но на ней следы твоих пальчиков с прошлой ночи!

Пибоди фыркнула и отвернулась.

– Не приплетай сюда секс. Никакой связи!

– Давай пять.

– Оглох? Я, кажется, сказала, что работаю. – Пибоди повернулась к нему. – Может, у тебя времени вагон – дурака валять, а вот у меня его нет. Могу тебя обрадовать: я печатаю отчет о допросе Хуаниты Тернер. Она во всем созналась, и жителям Нью-Йорка больше не угрожает убитая горем мать, которую одна жадная и подлая дрянь использовала как орудие убийства.

Его пальцы затанцевали по ее колену, он внимательно заглянул в ее разъяренное лицо.

– Ладно, давай пять и поговорим по-человечески.

– У тебя не только зад убогий, но и башка тоже. Говорю же, я занята.

– Ладно. – Макнаб бросил взгляд на соседний стол. – Слушай, Кармайкл, хочешь посмотреть, как мы с Пибоди деремся, а потом миримся и целуемся?

– Ясное дело. – Кармайкл дал им отмашку, продолжая одним глазом коситься в данные на экране своего компьютера. – Только вы сперва разденьтесь.