Корона для миледи - Брейсвелл Патриция. Страница 7

Кроме того, во внешности Этельстана была некая едва уловимая развязность, которую Эльгива находила бесконечно притягательной. В свои шестнадцать лет он был наследником короны всей Англии — и осознавал это лучше, чем кто-либо другой.

Как-то она наблюдала с крыльца замка, как он въехал в ворота, а затем поднял голову и загипнотизировал ее лишающим воли взглядом голубых глаз. Тогда она и увидела эту его уверенность в том, чем и кем он является. Он нес ее на себе, словно мантию, и с той самой секунды она захотела тоже под ней оказаться.

Однажды Этельстан станет самым могущественным человеком королевства, и ее судьба, в чем она не сомневалась, должна быть связана с его судьбой. Две недели он будет ее гостем. Этого времени, безусловно, будет достаточно, чтобы заставить его вожделеть ее и убедить его, что он должен взять ее в жены.

Глава 4

31 декабря 1001 г. Поместье Альдеборн, графство Нортгемптоншир

Шла седьмая ночь празднования Рождества. Этельстан стоял со своими братьями среди толпы гостей возле очага в большом зале замка Альдеборн. Погода наконец улучшилась, и, похоже, все владельцы поместий в округе покинули свои дома, чтобы приехать сюда и сесть за стол вместе с лордом Вульфехом и леди Эльгивой. В зале, резные стропила которого были украшены ветвями, витали ароматы вечнозеленых растений, а запах жарившихся над углями огромных кусков мяса наполнял его рот слюной. Как и каждый вечер с тех пор, как он сюда приехал, стол на помосте был накрыт белоснежной скатертью, на которой стояли серебряные блюда и толстые свечи. Сегодня в зале поставили множество дополнительных столов, и шум толпы собравшихся буквально оглушал.

Едва Этельстан повернулся, чтобы что-то сказать своим братьям, как шум в зале стих, и он увидел, что на помосте появились Вульф и Эльгива, чтобы по традиции поприветствовать своих гостей. Они представляли собой потрясающую пару. Оба — темноволосые и красивые, хотя благодаря миниатюрной фигуре и мелким чертам лица Эльгива казалась по-эльфийски грациозной, чего нельзя было сказать о могучем рослом воине — ее брате. Оба они были одеты в темно-красное, а блестящее платье Эльгивы облегало ее формы таким образом, что каждый присутствующий в зале мужчина неизбежно чувствовал беспокойство пониже пояса. Ее локоны обрамляли лицо и свободно ниспадали на спину, и, когда ее чувственные губы изгибались в пленительной улыбке, только человек с каменным сердцем мог не улыбнуться ей в ответ.

Ему ли не знать этого! Она одаривала его этой улыбкой и кое-чем бoльшим с тех пор, как он неделю назад въехал в ворота Альдеборна. В рождественскую ночь она привечала его традиционным кубком эля и жарким поцелуем, который был чем угодно, только не традицией. Пораженный этим до крайности, Этельстан все же был не настолько глуп, чтобы воспринять все всерьез. Поначалу. Потом она усадила его рядом с собой за столом, и случайные прикосновения колена, плеча или руки на протяжении всей долгой трапезы едва не свели его с ума от голода, который еда удовлетворить была не в состоянии. К этому времени он уже раскусил незатейливую игру Эльгивы, и, хотя он играл в нее уже семь вечеров подряд, она нисколько не утратила для него своей прелести. Эльгива все так же его возбуждала, и Этельстан собирался снова получить разрядку с милой блондинкой, которую нашел на кухне. Девушка брала за свои услуги всего лишь пару серебряных монет. «В этом и состоит затруднение с Эльгивой», — думал он, глядя, как она идет через зал с наполненным до краев кубком эля. Интрижка с ней обойдется ему гораздо дороже. Если она понесет от него, то, даже без обручения по христианскому обряду, вследствие этого властный центр в Англии сместится еще дальше в сторону северных землевладельцев.

Вульф, брат Эльгивы, не мог этого не знать. Он был на пять лет ее старше и являлся советником короля. Поскольку он не делал попыток пресечь игру своей сестры, он, должно быть, ее одобрял. Знал ли об этом их отец? Или он сам ее к этому подтолкнул? Элдормена сейчас здесь нет, и поэтому он будет считаться невиновным, если между Эльгивой и кем-то из этелингов ^[5] вспыхнет искра взаимного влечения. Вся вина, равно как и гнев короля, ляжет на него.

Он не отводил от Эльгивы глаз, и его брат Экберт, склонившись к нему, прошептал:

— Черт возьми, почему ты просто не затащишь ее в постель и не покончишь со своими мучениями?

Этельстан перевел на него мрачный взгляд.

— Ты сам знаешь, что в случае с этой леди все не так просто, — проворчал он. — Не позволяй мне сегодня выпить больше одного кубка медовухи, а то я могу не сдержаться и взять то, что она мне предлагает. Почему бы тебе не соблазнить ее, Экберт, если она тебе нравится?

Экберт фыркнул.

— Она меня так просто не получит. Хотя и жаль, конечно.

— Ей нужен именно старший этелинг, — сказал Эдмунд, — и не льсти себе, будто дело в том, что ты такой красавчик.

Эдмунд был прав. Этельстан прекрасно осознавал тот груз ответственности, который он нес как старший сын короля. Когда он женится — а это произойдет, скорее всего, когда его отца уже не будет в живых, — выбор невесты будет продиктован политической целесообразностью, а не личными симпатиями. Любые близкие отношения с девушкой знатного рода вложат в ее руки и руки ее родни оружие, направленное против короля. Он мог уложить в постель любую девушку в королевстве, но только в том случае, если она не станет претендовать на корону.

Эльгива, которая в эту минуту подошла к нему, протягивая кубок эля, была для него запретным плодом. Она не отводила от него взгляда темных глаз, пока он пил, но лицо ее было серьезным, и она постаралась не прикоснуться к его пальцам.

Был ли это следующий ход в ее игре или же она прознала о его свиданиях с кухаркой? Он надеялся, что девка не понесет за это наказания. На всякий случай надо будет позаботиться, чтобы она получила хорошую компенсацию.

Что бы ни стояло за этим внезапным охлаждением, он обязан играть свою роль. Он степенно поклонился Эльгиве и сказал:

— Ваша красота, леди, всем нам отрада.

Эльгива, глядя в настороженные голубые глаза Этельстана, приняла его комплимент, сдержанно кивнув головой. Она знала, что он ее желает. Она это видела в его взгляде, чувствовала это кончиками пальцев каждый раз, когда случайно к нему прикасалась. Но ему больше нравилось спать со служанкой, чем с леди Нортгемптон. Ей об этом с насмешкой сообщил Вульф: Этельстан явно предпочел для любовных утех женщину с опытом.

«Могу немного поделиться им с тобой, милая», — прошептал он, целуя ее в лоб, и расхохотался ей в спину, когда она повернулась, чтобы гордо удалиться.

Сейчас Вульф стоял рядом с ней и, положив руку ей на талию, отвлекал ее незаметными ласками. Она выскользнула из его объятий и, не обращая внимания на Этельстана, улыбнулась Экберту, который, по ее решению, в этот вечер должен был сидеть рядом с ней за столом. Пусть старший сын короля помучается от мысли, что он не единственный этелинг в ее доме.

Младший брат, казалось, был польщен ее неожиданным вниманием и в ответ потчевал ее похабными историями, которые ему, видимо, казались невероятно занятными. Он ей напоминал шумного щенка, долговязого и неуклюжего, напрочь лишенного изящества своих братьев. Даже Эдмунд, самый младший из троих, хотя и походил телосложением на бревно, смотрелся лучше, чем тощий Экберт, у которого были непомерно длинные конечности, но которому, по ее мнению, явно не хватало ума. Его лошадиное лицо и похожий на ржание смех не прибавляли ему обаяния. К сожалению, он был слишком молод, чтобы отрастить бороду, которая, как она считала, существенно улучшила бы его внешность. Борода прикрыла бы его физиономию.

При этом он, похоже, был совершенно бесхитростен и простодушен. Возможно, она выудит из него что-нибудь такое об Этельстане, что поможет ей очаровать его.