Фунт плоти - Джексон Софи. Страница 49

Глаза Евы вдруг округлились, будто за спиной дочери материализовался призрак Картера.

– Кэтрин, ты о чем вообще думала? Он же опасен.

– Мама, ну сколько можно? – застонала Кэт, впиваясь себе в виски.

– До тех пор, пока ты не поймешь: он такой же, как подонки, убившие твоего отца. Злой. Бессердечный. И это, с позволения сказать, твой… избранник? Ты понимаешь, как мне больно наблюдать твои сумасбродства? А сколько боли ты бы причинила отцу, окажись он здесь?

У Кэт снова сдавило горло. Она беспомощно смотрела на мать. Глаза жгли сердитые слезы.

– Прости, если я не соответствую твоим ожиданиям. – Кэт кусала губы, чтобы не разреветься по-настоящему. – Мне нужно уехать.

– Ты никуда не поедешь! – Ева схватила ее за руку. – Ты здесь не на вечеринке, а на торжестве в память о твоем отце.

Сказанное Евой было последней каплей.

– Мама, я знаю, зачем я здесь! – выкрикнула она. – И не ты, а я была с ним в тот вечер, когда семеро подонков его убивали. Не тебе говорить мне о памяти.

Шок от пощечины обжег ее сильнее, чем сама пощечина. Мать никогда не поднимала на нее руку, однако очень глубоко внутри, глубже всех слоев злости и отчаяния, Кэт знала, что заслужила эту пощечину. Она слышала, как мать шумно втянула воздух, но не стала дожидаться Евиных слов. Вырвав свою руку из ладони матери, Кэт выскочила из комнаты, пронеслась мимо Адама и Бет и сбежала по ступенькам вниз.

Там она наткнулась на удивленного Бена, но промчалась мимо, направляясь в прихожую.

– Что у вас происходит? – спросил Бен, устремляясь за ней.

– Можешь дать ключи от машины? – не отвечая, спросила Кэт, хватая с вешалки свое пальто.

Похоже, мать и Бет направлялись сюда. Их голоса делались все громче.

Бен покачал головой:

– Я взял машину напрокат. Так что, понимаешь… – Он дотронулся до ее плеча. – Куда ты поедешь в таком состоянии? Давай с тобой поговорим.

Словно из воздуха, возле другого плеча Кэт появилась морщинистая рука, держащая кольцо с автомобильными ключами.

– Поезжай на моей, дорогая, – сказала Нана Бу. Удивленная Кэт повернулась к бабушке. – У тебя будет причина вернуться.

– Нана, – всхлипнула Кэт, беря ключи. – Мне очень… неловко. Я даже объяснить… Мне просто нужно.

– Знаю, – перебила ее бабушка, улыбнувшись тихо и понимающе. Она погладила Кэт по левой щеке, по-прежнему горевшей после материнской пощечины. – Поезжай. А с твоей матерью я поговорю.

– Спасибо, – только и могла прошептать Кэт, выскочив во двор, где стоял бабушкин «Ягуар XJ».

Она быстро открыла дверь, закинула сумку на пассажирское сиденье, включила двигатель и тронулась, оставляя позади мир, который привыкла считать своим. С каждой милей ей становилось все легче и спокойнее. Кэт думала, что чувство облегчения вот-вот сменится чувством вины.

Этого не случилось.

Неделя без Персика была для Картера сплошным дерьмом, а из-за его характера в дерьмо погружались и те, кто находился вокруг.

На парней в мастерской он просто рычал, срываясь по любому пустяку. Он едва выносил присутствие Джека и Дайаны, являвшихся к нему домой. Отвечал односложно или вовсе отмалчивался. Они что, не видели, в каком он состоянии? Могли бы посидеть десять минут и убраться. Единственной отдушиной была его тренировка с Россом. Картер позвонил ему и сказал, что скучает без их занятий в тюремном спортзале. Росс – умница, встретился с ним в зале, куда Картер нерегулярно ходил качаться, и они вспомнили старое. Пот лил с него ручьем, телу стало легче, но никак не душе.

Картер чувствовал, что просто сходит с ума, и потому субботним вечером остался дома. Поход в клуб мог бы обернуться непредсказуемыми последствиями. А Макс с парнями из мастерской куда-то поперлись. Нет, хватит с него разборок Макса. У этого придурка рожа зажить не успела и под ребрами еще болело, но он заявил, что сидеть дома не намерен и пойдет туда, где можно оторваться по полной и забыть обо всем. О Лиззи. О недавней разборке с теми, кто отделал его неделю назад.

Картер закурил новую сигарету, взял гитару и стал наигрывать вступление к одному из хитов группы «Кингс оф Леон». Он выдержал несколько аккордов, после чего вернул гитару на стену и снова потянулся к мобильнику.

Молчок. Ни одного долбаного слова.

Причина всех его взрывов, срывов и прочих закидонов была проста. Персик. Эта женщина доведет его до сердечного приступа намного раньше, чем виски и сигареты. И дело не в том, что она свалила из Нью-Йорка на целую неделю. После оживленного обмена эсэмэсками три дня назад она вдруг замолчала.

А ты тут сиди и трахай себе мозги, пытаясь угадать причину.

Ее последнее сообщение было совсем коротким. Персик спрашивала, хочет ли он с ней поговорить. Картеру понравился лаконичный текст, а еще больше – ее желание поговорить. Весь его прошлый опыт общения с женщинами не включал разговоры по телефону. А ему очень хотелось поговорить с Персиком.

Он швырнул мобильник в другой конец дивана. Больше он ей звонить не станет. Четыре раза пробовал и слышал лишь приглашение голосовой почты оставить сообщение. Ни на одну из семи его эсэмэсок ответа не пришло.

Картер потер себе поясницу и крестец, безуспешно пытаясь унять сердечный жар, и снова взял гитару. Наверное, на этот раз он попал в ритм, потому что сыграл и спел первый куплет и принялся за второй.

Музыку оборвал стук в дверь. Кого еще несет. Если Макс все-таки задался целью вытащить его в клуб, придурка ждет бо-ольшое разочарование.

– Иди куда собрался, – пробормотал Картер, давя окурок в пепельнице.

Однако стук продолжался, становясь все назойливее. Бросив гитару на стул, Картер босиком прошлепал к входной двери. Бормоча ругательства, он отодвинул тяжелый засов, потом распахнул дверь. Он был готов въехать кулаком в физиономию каждого, кто посмел нарушить его горестную вечеринку для самого себя.

Картер ожидал увидеть кого угодно, только не…

– П-персик?

Сегодня она была одета не настолько элегантно. Потертые черные джинсы, красная фуфайка с капюшоном. На ногах – сандалии на босу ногу. Роскошные волосы были стянуты в небрежный конский хвост. Глаза воспаленные, с потеками туши на ресницах. Казалось, она несколько дней подряд плакала, а если учесть, что ее покачивало, то еще и пила.

– Как ты здесь оказалась?

Она улыбнулась, привалившись к дверному косяку, но улыбка была натянутой и вскоре погасла. Ее глаза были совсем тусклыми, утратившими былой блеск.

– К тебе в гости пришла, – ответила Персик, игриво постучав пальцем ему по носу. Картер оторопел. – Войти можно?

– Ну… да, конечно, входи.

Она вошла, оглядываясь по сторонам, как пугливый зверек. Картер закрыл дверь, пытаясь осознать удивительный факт: Персик у него дома. Он глубоко вдохнул, повернулся к ней и увидел, что Персик смотрит на него… Так смотрит, что его тело получило мощную дозу адреналина.

– Персик, откуда ты узнала, где…

Персик вдруг подскочила к нему и смачно поцеловала. Поцелуй сопровождался толчком, причем довольно сильным. Картер припечатался спиной к входной двери. Руки Персика лихорадочно гуляли по его волосам, лицу, груди и даже ягодицам.

Ее намерения не требовали слов. Она прижималась к нему со всей силой, какая у нее была. Она хотела его. Картер подумал, что между ног у нее совсем мокрехонько. Язык Персика проник ему в рот и заскользил по его языку. Персик стонала и терлась бедрами, норовя задеть его мгновенно отвердевший член. Картер решил было трахнуть ее прямо здесь, прижав к двери. Дать ей то, что она требовала. И вдруг такой поворот показался ему… неправильным, что ли?

Он вдруг почувствовал: в ее отчаянных поцелуях нет прежней горячности. Только потребность и непонятный страх.

Картер крепко обнял ее за талию, потом его руки скользнули выше, замерли на ее лице. Персик дышала ему в щеку, закрыв глаза и странно выпячивая губы.

– Персик. – Картер сглотнул. – Ты… подожди немножко.