На контракте (ЛП) - Айрес Жаклин. Страница 19

Сейчас сюда приедет Шарлотта, и моя интуиция, с моей головой, выступают с моим сердцем в двух совершенно разных направлениях! Черт. Черт побери. Дерьмо и говно. Иногда, это единственные слова, которые можно использовать в определенной ситуации. И эта ситуация, конечно, именно такая.

— Черт, малыш, это должно быть реальная вещичка, хоть куда! Когда твое лицо выглядит таким озадаченным, ты похож на шарпея, — я подпрыгиваю, Шарлотта улыбается. Я перевожу взгляд на часы, затем назад на нее. Она приехала на пятнадцать минут раньше. Я должен быть этому рад, но чувствую, что вместо этого собираюсь возмущаться.

— Черт побери, Шарлотта! С какой чертовой скоростью ты летела? — я встаю, пока кричу на нее.

— Дороги были свободны. И я живу не так уж далеко, — она кажется неуверенной, как ей стоит себя повести.

— С какой скоростью? — спрашиваю я сквозь зубы, схватив ее за плечи.

— Что с тобой? — она пытается отстраниться.

— Что со мной?! — кричу я, отпуская ее руки. Я отхожу на несколько шагов, провожу руками по волосам. — Ты сказала пару часов, Шарлотта — это было пять часов! — Остановь, Митч. Возьми себя в руки. — Ты оставила свой телефон на открытом месте, где любой мог увидеть мои смс-ки, и твой отец надрал мне задницу, словно я дрянной ребенок с улицы! — Проклятье! ... У меня явно съехала крыша!

— Затем ты мчишься сюда, как какая-то сумасшедшая сучка во время течки, — при этих словах, она выгибает брови, и у нее пропадает ее маленькая сексуальная улыбка. Черт бы ее побрал и эту улыбку! Я отвожу взгляд в сторону. — Совершенно не думая о своей безопасности. — Я поворачиваюсь к ней спиной, успокаиваюсь, чувствую, как сжимается сердце. — Если с тобой что-то случится, малыш ..., — я почти не узнаю свой голос, поэтому замолкаю.

Я чувствую руки Шарлотты, обвивающие мою талию, а сама она прижимается к моей спине. Одна рука остается на моем животе, другая движется по моей груди, и останавливается на сердце. Она прижимается губами к моей спине, моя рубашка точно не сможет погасить жар ее поцелуя. Я медленно выдыхаю через сжатые губы и стараюсь успокоить мое сердце, с бешенной скоростью колотящееся в моей груди.

— Я ехала семьдесят, как и всегда. Я редко увеличиваю еще больше скорость, это только пять миль сверх ограничения скорости. Не было движения. Я взяла с запасом на всякий случай, потому что не знала сколько времени мне потребуется, чтобы не опоздать. Прости, что напугала тебя, — еще один поцелуй. — Мне жаль, что мой отец так неожиданно накричал на тебя, но после прочтения твоей смс-ки, которую ты мне прислал, могу сказать, что моя реакция не изменилась в отличии от его, — говорит она.

— Я по-прежнему хочу, положить тебя на колени и отшлепать черт побери, тем более сейчас, — говорю я честно.

— Сегодня кошмарные пробки, как ты знаешь. У меня тоже есть семья, которая нуждается во мне, Митч, и я не предъявляют претензии по поводу нашего контракта. Буду, когда ты вернешься, я обещаю. Если тебя это утешит, то эти пять часов были самыми долгими в истории. У меня такое чувство, будто я не видела тебя уже несколько дней.

Я глубоко вдыхаю от ее слов. Господи, ее правдивость убивает меня. Я накрываю ее руки своими. Она прижимается щекой к моей спине и тихо вдавливается в меня. Я чувствую, будто собираюсь нырнуть с обрыва, на котором открывается самый захватывающий вид, только я не уверен, что ждет меня внизу, прекрасная, прозрачная вода, или же я сейчас разобьюсь насмерть.

— Ты голоден, малыш? Я принесла кое-какие продукты, чтобы сделать тебе поесть, на всякий случай, — она поднимает голову.

— Ты будешь кормить меня, детка? — я поворачиваюсь к ней, спокойно обнимая, она в очередной раз смогла привести меня в чувство. Наконец, я смотрю в ее глаза впервые с тех пор, как она зашла сюда. — Черт побери, Шарлотта, — Я касаюсь ее лица. — Почему ты такая привлекательная? — шепчу я, опускаясь на ее губы. Я, наверное, должен был сказать «красивая», но иногда такое простое слово, как «привлекательная», больше отражает меня.

Ее волнистая грива в полном сексуальном беспорядке и вся состоит из локонов. Она переоделась в простой желтый ситцевый сарафан с принтом (Проклятье, бабуля, причина в том, что я знаю, что такое, этот чертовый ситцевый принт, Господи!) с бретельками. Мне нравятся, когда ее волосы спадают вниз, но, она опять сделала пучок, и о, Боже, ее шея великолепна. Мои руки невольно скользят вниз, кожа такая мягкая. Они передвигаются к ее груди, и пальцы быстро приветствуют ее твердые соски.

— Ты не надела бюстгальтер? Один порыв ветра, и кто-нибудь мог заметить это, — я щипаю ее.

— Ах, — выдыхает она и улыбается. — Я надела свитер, малыш. Никто не мог увидеть то, что твое, — говорит она. Я киваю, чувствуя себя немного растерянно, и полностью одурманенный ее словами. Она обхватывает меня за шею. — Итак, ты хочешь есть? — На этот раз я поднимаю бровь, она хихикает. — Еду! — качает головой, и я не могу удержаться, чтобы не улыбнуться. Такая чертовски привлекательная! — Не беспокойся, Митч ... когда я закончу кормит тебя, то трахну ... буду сучкой во время течки и все.

— Шарлотта, — удивляюсь я.

— Что? Сейчас уже не середина дня, и ты знаешь, что они говорят..., — она ухмыляется, отстраняясь от меня, и переводя взгляд в направлении кухни.

— Что же они говорят, детка? — Мне нравится ее ублажать, она пока еще ни разу не разочаровала меня.

— Чудачества случаются ночью, — говорит она, улыбаясь мне в спину. Я игриво шлепаю ее по заднице, заставляя визжать. Обречен. Я черт побери попался.

— Ладно, Эрика, я проверю свое расписание. Увидимся в Токио во вторник. Спокойной ночи, — я вздыхаю и кладу трубку. Черт, если я останусь еще на неделю в Японии, это, наверное, подтолкнет Германию назад, что вызовет эффект «домино». Обычно, я не заботился о дополнительном времени, проведенном за границей, но тогда у меня не было Шарлотты.

Я возвращаюсь на кухню, которая наполнена прекрасными запахами жарящегося бекона. Шарлотта нарезает кусочки на столешнице рядом с плитой и отвлекается, чтобы перевернуть бекон. Я тихо кладу трубку на кухонный островок и приближаюсь к ней. Она подпрыгивает от неожиданности, когда я хватаю ее за бедра и зарываюсь лицом в ее шею.

— Почти готово, — она уменьшает температуры конфорки.

— Ммм ... запах бекона и моей женщины, — говорю я, вдыхая ее аромат, уткнувшись носом. — Должен признать, что я напоминаю себе пещерного человека, который готов на карачках ползти к этому запаху. – Я только, что сказал это вслух?

Она поворачивает голову и смотрит на меня, смеясь.

— Надеюсь, ты не будешь колошматить меня по голове какой-нибудь дубиной?

— Я сделал малыш получше, открыв суперски громадный банковский счет! — я самодовольно ухмыляюсь. Ее улыбка исчезает, и она слегка кивает головой, прежде чем вернуться к жарящемуся бекону.

— Садись, я положу сейчас, — тихо говорит она.

— Шарлотта, — шепчу я в ухо, сжимая ее бедра.

— Пожалуйста, Митч ... сядь, — просит она. Ее тело напрягается.

— Нет, — говорю я резко, прижимаясь к ней. — Прости, мне не следовало этого говорить.

— Все в порядке, Митч. Ты сказал правду, — она кладет бекон на бумажные полотенца.

— Нет, Шарлотта ... не отдаляйся от меня, — я закрываю глаза и прислоняюсь лбом к ее пучку.

— Я сделаю тосты из твоего хлеба, — она отрезает два куска и вставляет их в тостер.

— Что ты делаешь со мной? — я отступаю на шаг, но все равно стою позади нее.

— Как на отдыхе в турецком клубе. Годится? — она поднимает на меня глаза, ожидая мое одобрение.

— Я съем все, что ты сделаешь, детка, — я пытаюсь дотронуться костяшками пальцев до ее щеки. Она вздрагивает и отстраняется от меня. Меня коробит от какого-то сокрушительного ощущения, возникшем в моей груди, но я опускаю руку, внимательно вглядываясь в ее лицо. За то короткое время, что мы знакомы, это первый раз, когда я отчетливо чувствую стену, которую она воздвигла. Вот она правда, во всей своей красе, воскресшая из-за моих слов.