Обида пана Юзефа (СИ) - Роуд Макс "maxroud". Страница 1

Макс Роуд

Обида пана Юзефа.

Вчера пана Юзефа сильно обидели. Трое сопляков встретили его у подъезда и, немного помяв, отобрали сумку да мобильный телефон, подаренный умершей полгода назад любимой супругой. Его никогда не оскорбляли такими словами, какие он услышал от этих подонков. За что? Просто так. Переизбыток гормонов, неблагополучные семьи, апломб, стремление показать себя, алкоголь и ветер в голове.

Пан Юзеф не обратился в полицию. Когда эти трое убежали, он просто встал, отряхнулся и пошел к себе домой, благо ключи были не в сумке, а висели у пояса. Пока над ним издевались, он не издал ни звука - что-то в нем надломилось ещё раньше. Нужен был толчок и теперь он его получил. После смерти его дорогой Божены, внезапно угасшей за несколько месяцев, пан Юзеф вообще потерялся в этом мире, перестал видеть свет впереди. Он всегда был с ней, привык, что Божена ведёт дела, ухаживает за ним и за домом. Теперь он один. Ему трудно, одиноко, тоскливо, скучно.

Зайдя в квартиру, пан Юзеф снял с себя всю одежду, основательно помылся в ванной, съел три варёных яйца, выпил чашку простого кипятка, принял таблетку обезболивающего и лег спать. Утром он проснулся спокойный, как никогда. Тело побаливало от побоев, кое-где появились синяки, но Юзеф не обращал на это внимания. Собираясь на работу, он основательно позавтракал, зачесал волосы назад, одел свой лучший костюм и вышел в подъезд. Там как всегда курил его сосед Здзислав. Пан Юзеф, не переносивший табачного дыма, не раз просил его, равно как и другие жильцы, не устраивать курилку в общественном месте, но все было бесполезно. Пан Здзислав явно получал удовольствие от собственного хамства и безнаказанности. Вот и теперь, увидев соседа, он пренебрежительно отвел взгляд, будто не замечая его появления и явно не собираясь здороваться. Но Юзеф и не думал разговаривать с ним. Поравнявшись со Здзиславом, он выхватил захваченный с собой из дома большой кухонный нож и нанес ему резкий колющий удар сзади в шею. Удар был такой силы, что лезвие пронзило горло насквозь, показав свое острие с другой стороны. Юзеф быстро выдернул нож, и не оглядываясь, торопливо пошел вниз по лестнице. Здзислав, отчаянно хрипя, пытаясь зажать рану руками, медленно сделал несколько шагов вверх по лестнице в направлении своей квартиры, но поскользнувшись в луже собственной, такой густой и липкой крови, упал на ступени. Хватая воздух скрюченными пальцами одной руки, другой он продолжал держать себя за горло, но кровь мощными толчками продолжала вытекать из огромной раны...

Тем временем пан Юзеф, спрятав на выходе из подъезда окровавленное лезвие в портфель, ровным шагом вышел на улицу и пошел знакомой дорогой к трамвайной остановке. Светило ласковое утреннее солнце, на деревьях пели птицы, девушки шли в воздушных коротеньких платьицах. Странно, но только теперь, впервые за долгое время, Юзеф стал это замечать. В теле вдруг образовалась приятная лёгкость, плечи расправились, приподнялся вверх подбородок — пан Юзеф почувствовал себя победителем. Он больше никогда не будет проигрывать... Никому....

Спокойно отработав весь день, мило общаясь с коллегами, Юзеф сам не переставал удивляться своему, поистине ледяному, спокойствию. Имея возможность обдумать дальнейшие действия, он решил сохранять абсолютно безучастный вид и просто следить за развитием событий. Здзислав? А что с ним? Ах вот оно что! Ничего себе! Нет, ничего не знаю, я его уже не видел несколько дней. Несчастный Здзислав!

Приехав вечером к своему дому, он не увидел никаких изменений. Не было ни толпы, ни полицейских машин, постоянно рисовавшихся ему в воображении. В подъезде он тоже не увидел ничего необычного, и только свежевымытая лестничная площадка, да затертые местами светлые стены напоминали об утренней драме. Вечером в городских новостях пан Юзеф увидел репортаж от своего дома, где молоденький корреспондент в красках рассказывал об ужасном происшествии. Полиция теряется в догадках, свидетелей нет, говорят, что возможна случайная ссора с кем-то, кому Здзислав сделал замечание. Бездомный, пьяный, наркоман — мало ли кто может зайти в чужой подъезд по своим, не совсем чистым, делам. Пан Юзеф только хмыкнул, а затем, посмотрев футбольный матч, преспокойно заснул.

Утром, видя, что мир не перевернулся, что вечером с вопросами к нему никто не пришел, пан Юзеф снова положил в портфель свой нож, теперь чисто вымытый и ещё острее заточенный. Чистый воздух в подъезде, где никто больше не курил, отравляя жильцов, подействовал на него как наркотик. Полностью убежденный теперь в том, что он творит хорошее дело, пан Юзеф сел в свой трамвай, доехал до работы, но не стал как обычно смотреть свежеотпечатанную продукцию (он работал в типографии), а включил телевизор в ожидании криминальной хроники. Посмотрев несколько репортажей, он ещё раз убедился в том, сколько творится в мире вопиющей несправедливости. Хулиганы, воры, просто неадекватные люди. А ведь их всех можно наказать! Не только можно, но и нужно. Полиция не справляется? Что же, придётся ей помочь...

Вечером, после работы, пан Юзеф зашел с одним из сослуживцев в кабачок, где в ожидании темноты пропустил несколько кружек пива, а затем, уже вернувшись в свой район, долго кружил по дворам, ожидая встретить компанию, напавшую на него позавчера. В одном из дворов на него с лаем накинулась собака, гулявшая без поводка. Юзеф сделал замечание хозяину, не спешившему ее успокоить, но получил в ответ грубое пожелание идти куда подальше. Направляясь к нему, Юзеф на ходу начал медленно расстёгивать свой портфель... Верзила, будучи на целую голову выше, насмешливо смотрел на субтильного пана Юзефа, который в своем коричневом пиджачке, потертой шляпе и смешных очках, менее всего на свете походил на человека, олицетворяющего собой приближающуюся угрозу. Верзила даже не успел изменить выражения на лице, когда Юзеф мгновенно достал нож, и так же четко, как и в случае с паном Здзиславом, вонзил его в горло своему обидчику. Откуда он научился этому удару? Пан Юзеф и сам уже забыл, как много лет назад, проходя службу в армии, будучи совсем другим человеком, молодым и амбициозным, он частенько упражнялся со штык-ножом от любимого автомата. Голова забывает — руки помнят. Мышечная память, как проявление инстинктивное, сильна и однозначна.

Пан Юзеф быстро выдернул нож, но хлынувшая кровь все же немного запачкала ему рукав. Резко ударив ногой зашедшуюся лаем собаку, он не оглядываясь пошел прочь. Пан Юзеф видел, что так делают герои боевиков - медленно и не оглядываясь, уходя, оставляя поверженного противника умирать или корчится в муках. Теперь он представлял себя таким же непобедимым служителем добра и справедливости.

Пан Юзеф даже не смотрел по сторонам — внезапно ударившая в голову ярость, как это бывает, например, при дорожных конфликтах, начисто застила глаза, а потому, когда внезапно путь ему преградили два молодых человека, он не сразу понял, что произошло. Нет, эти трое не были теми хулиганами, которых он искал. Находясь неподалеку, они, несмотря на спускающуюся темноту, видевшие все происшедшее, и пока двое направились наперерез уходившему пану Юзефу, третий подбежал к лежащему на земле хозяину собаки.

Приказ остановиться, щедро сдобренный отборной бранью, подействовал на пана Юзефа как красная тряпка на быка. Один из парней схватил Юзефа за руку, но сразу получил удар ножом в грудь, другой попытался перехватить нож, но пан Юзеф с силой, наотмашь, рубанул его по лицу. Больше не встречая сопротивления, он развернулся и пошел назад, к парню, который суетился около лежавшего на боку хозяина собаки и звонил куда-то по телефону. Стоявшая рядом собака зарычала и попятилась назад при приближении пана Юзефа. Парень явно не ожидал его возвращения и, будучи занятым раненым, не видел, что произошло в темноте неподалеку. Пан Юзеф быстрым шагом подошел к нему сбоку, схватил за волосы и, откинув голову назад, одним движением перерезал горло. Острый у него был нож — не зря затачивал столько времени. Жалко было расставаться, но ничего не поделаешь — теперь это серьёзная улика. Ну ничего, он купит новый, ещё лучше. И не один...