Вадим - Грин Наталия "greenulia". Страница 11

Поток ее мыслей прервало объявление о следующей станции, которая была ее. Пора было готовиться к выходу... К выходу из метро и из создавшейся ситуации...

"Надо мириться с Угурчиком," - наконец, решила она, - И по этому поводу она в ближайшем универсаме купила пару сочных отбивных, зелени на салат, узкий длинный луковый хлеб и низкокалорийный торт (уж больно ей йогуртовые пирожные понравились, захотелось еще).

Холодный, резкий ветер дул Яне в лицо, и она вдруг уловила в этом ветре первые запахи весны, пробуждения, и ей нестерпимо захотелось очнуться от зимней спячки, отряхнуть с себя все неудачи и неприятности и жить, жить, снова жить и радоваться жизни...

Но хмурым, вялотекущим днем в конце марта Яна вновь позвонила Вадиму:

- Привет! Что делаешь?

- Работаю, - растерялся Вадим.

- Ну да. Я понимаю. На субботу есть планы?

- Нет, - ответил Вадим, совершенно забыв, что обещал маме съездить вместе с ней на дачу, чтобы помочь убраться после зимы. - А у тебя есть предложение? - с надеждой спросил Вадим.

- В субботу будет проходить соревнование по выездке в конноспортивном манеже. Участвуют детки... должно быть красиво... Пойдем? – поинтересовалась Яна, почти не сомневаясь в том, что Вадим согласится.

- Пойдем, - обрадовался Вадим новой встрече с любимой.

Они встретились у метро и на маршрутке подъехали к манежу.

Здание манежа серым прямоугольником возвышалось над сугробами темного снега, поникшего под ошметками грязи, сбрасываемых с проезжей части дворниками.

Сам манеж оказался просторным помещением с полем для соревнований и разминочным залом, в котором по песку, смешанному с обрезками ткани, нарядные наездницы разогревали очередную партию лошадей. Любопытные зрители, весело хрустящие чипсами, свешивались с балкона, пытаясь рассмотреть юных наездниц в элегантных костюмах, широкими юбками закрывавших спины лошадей. Заплетенные в причудливые косички гривы, увитые лентами в цвет нарядов наездниц, и хвосты, перехваченные такими же лентами, привлекали внимание детей, протискивающихся сквозь толпу родителей и прочего старшего поколения. Взгляды выхватывали то лебединую шею маленького гнедого, издававшего нервное ржание, капризничавшего и не слушавшего хрупкую наездницу в черно-оранжевом костюме, то мощного серого в яблоках богатыря, гордо несущего не столько своего маленького "самурая" в стальном кимоно, сколько себя самого, хвастливо сгибая мощную серую шею, по которой шелковыми волнами растекалась серебристая грива, какого-то сказочного зеленовато-платинового оттенка...

Даже Вадим, не испытывающий любви к лошадям, невольно проникся уважением к чудесным, трепетным животным, похрапывающим, но терпеливо выполняющим все положенные фигуры выездки.

Вадим предложил Яне зайти в буфет, но девушке жаль было отрываться от красивого зрелища, и она отказалась, следя то за одним, то за другим будущим участником соревнований.

Наконец начало соревнований очередной группы участников было объявлено, и зрители с балкона потянулись в основной зал, занимая места на полупустых трибунах. Яна повела Вадима на дальние от разминочного зала трибуны, обтянутые светло-зеленой тканью, под которой для удобства был постелен поролон. Правда, расстояние между рядами было очень маленьким, так что сидеть пришлось почти боком, что ему даже понравилось, так как он мог без помех наблюдать за любимой.

Представление началось. Яну с первой же минуты увлекла мощная Кармина Бурана, под которую, легко попадая в такт, подчиняясь стремительному, дьявольскому ритму, грациозно, но упрямо танцевал коричневый красавец. Длинные черные волосы наездницы, спадающие из-под остроконечной шляпы "Брунгильды" поверх лилового шелкового плаща, казалось, сливались с черным хвостом лошади. Маленькая "волшебница" с сильно подведенными черными глазами сидела на лошади ровно и легко, незаметными движениями маленьких рук пускала ее то в рысь, то в галоп, заставляла поворачиваться на месте, шагать то с правой, то с левой ноги.

- Смотри, она пускает ее в припуск с рыси... а теперь в припуск с галопа... - шептала Яна непонятные Вадиму слова, не отрываясь от представления.

- "В припуск", это что такое? - тихо спрашивал Вадим, желая услышать голос Яны.

- Ну, это когда лошадь движется боком, по диагонали через поле, - отвечала девушка, увлеченная зрелищем. - Ах, какой он тугой, - то ли возмущалась, то ли восхищалась Яна прекрасным гнедым.

Представление продолжалось, Вадиму уже надоели эти рыжие, песочные, серые и коричневые лошади, мелькавшие перед глазами. Он сел боком и с удовольствием наблюдал за реакцией девушки. "Зачем она меня с собой потащила? - думал он, все же радуясь случаю побыть с ней вместе. - С маманей поругался, - некстати вспомнил он. - Ну да ладно, папа поехал, справятся без меня, - все же слегка виновато думал он".

- Да, очень красивые, - отозвался он на реплику Яны, продолжая думать о своем.

В этот момент мелодичный звук мобильного оторвал Яну от зрелища и она коротко, подозрительно коротко ответила:

- В конноспортивном манеже... Да, хорошо, в пять буду... И я тоже, - сказала она голосом, совершенно не расположенным к нежности. - Пока! - и быстро сложила маленький, серебристый мобильник, словно опасаясь, что из раскрытой "книжечки" вылетит злая ворона...

- Муж? - поинтересовался Вадим.

- Сестра, - неловко солгала Яна.

"Странно, - подумал Вадим. - "И я тоже" обычно говорят в ответ на "Целую" или "Люблю". Если она говорит с сестрой, то почему так поспешно отключилась и почему так жестко ответила: "И я тоже"? Чего-то она не договаривает, - кольнула Вадима обидная мысль. - Или "химичит"... - что было еще противней".

А в это время на манеже уже выступала серая в яблоках лошадь, которую Вадим заприметил еще в разминочном зале. Маленький самурай неловко трясся на мощном красавце, которому явно не хватало более уверенного наездника. Крупный серый конь, сверкая умным, непослушным глазом в стремлении показать себя явно переигрывал хрупкую наездницу.

- Ты посмотри, лошадь ее тащит, как хочет, - услышал Вадим мнение знатоков с ряда позади себя.

- Не справляется с Далласом, - подтвердила Яна.

В это время конь остановился перед центральными судьями, слегка выставив вперед одну ногу в красивом белом чулочке.

- Неправильно стоит, - с досадой отметила Яна. - Ноги должны быть вместе.

Соревнования продолжались, на манеж вышла следующая участница и под космическую музыку босановы стройные ноги лошади на легком ходу выделывали все положенные "па". Словно капли дождя опускались на песок в плавных переходах легкие ножки; казалось, сама лошадь получает от выступления такое удовольствие, что наезднице в шифоновом наряде незачем и управлять умной, податливой лошадью... Выступление покорило зрителей, они защелкали фотоаппаратами и мобильными и после того, как замерли последние звуки электронной музыки, а лошадь, как вкопанная, остановилась нога к ноге, шквал аплодисментов взорвал пространство почти пустого зала.

Яна повернулась лицом к Вадиму, и он увидел, что в глазах у нее поблескивают слезинки.

- Так понравилось? - удивился он.

- Просто класс! - высказала она свое восхищение.

Вадим внезапно вспомнил, как Яна расплакалась от переполнявших ее чувств после их близости много месяцев назад, и это воспоминание сработало, как разрывная пуля в его душе. Все внутри заныло от боли и острого, нестерпимого желания обладать ею.

- Яна, Яночка, - зашептал он, прижимая ее к себе левой рукой.

- Вадим, что ты? - попыталась отстраниться Яна.

- Ты такая красивая! - неожиданно для себя сказал он, хотя сказать ему хотелось совсем другое, и, прижавшись к ней насколько позволяла верхняя одежда, в которой они сидели в прохладном помещении, поцеловал ее сначала в щеку, потом, с небольшим усилием повернув ее голову к себе, в губы.