Идущие в ночь - Васильев Владимир Николаевич. Страница 8

Я успел. Пузатый бревенчатый сруб, прикрытый сверху покосившейся двускатной шапкой из замшелой черепицы, чернел у самого Юбена. Волны лизали ветхое колесо, давно уже неподвижное. Вороной, о котором толковал Лю, стоял тут же, рядом. Вместо коновязи служил гигантский сухой пень. Унди говорил, что когда-то тут рос вековой вяз, но его убила молния. Засохшее дерево потом спилил мельник, а пень корчевать даже не пытался, потому что пришлось бы копать Тьма знает как глубоко, а это под силу только рудокопам.

Конь, заслышав меня, повернул голову. У него был на редкость внимательный взгляд. Я погладил его по теплой морде; вороной фыркнул. Тогда я скормил ему кусочек соленого хлеба.

– Жуй, красавец. – Я похлопал коня по шее. – Нам с тобой многое предстоит.

За дверью пахло грибами и сыростью. В углу я сразу узрел походный двумех, который перебрасывают через седло, и заплечную сумку, незаменимую в путешествиях. Секундой позже обнаружилась и оружейная, сшитая из непромокаемой кожи. Содержимым я остался доволен, но удивило отсутствие меча. Впрочем, Лю говорил, что меч появится несколько позже… Что бы это могло значить? Нашелся и сверток с одеждой, которую я не стал рассматривать.

Не стоит, наверное, ломать голову. Главное, я на месте. Еще несколько минут, и Моран уснет. Вулх же вряд ли станет задавать какие-нибудь вопросы, потому что он вулх и к Морану отношения почти не имеет.

Но где же обещанная попутчица, будь она неладна? Раздевшись и спрятав куртку, штаны, сапоги и плащ, я вышел наружу и огляделся. И сразу же заметил ее – здоровенную рыжую карсу, сидящую на краю прохудившейся крыши. Желтые пятаки глаз глядели на меня холодно, но без злобы. На шее черной полосой выделялся ошейник, такой же, как и у меня.

Несколько секунд мы глядели в глаза друг другу, а потом перед глазами встала привычная красная пелена и Моран уснул.

ГЛАВА 3

Четтан, день второй

Я пришла в себя на крыше мельницы. Где-то там, за лесами на восточном берегу Юбена, красный Четтан выполз из-за края мира и повелел моей человеческой половине проснуться. Начался первый день моего путешествия.

Я зевнула и потянулась всем телом. Наверное, вот так, потягиваясь и жмурясь спросонья, я была похожа на обычную женщину человеческой породы… только какого джерха делать человеческой женщине нагишом на крыше, да не где-нибудь, а на окраине Диких земель? Загорать, что ли?

Ну, я-то уж точно загорать не собиралась. Я оперлась рукой о подгнившую черепицу, примериваясь, как бы половчее спрыгнуть. И тут только увидела его.

Это был здоровенный серый зверь. Под густым и жестким мехом рельефно проступали тугие клубки мышц. Он сидел совершенно неподвижно и пристально смотрел на меня серыми блестящими глазами. На какой-то миг я растерялась, и рука моя сама собой потянулась к поясу, где я – в человеческом облике – обычно держу хадасский кинжал. Но тут я заметила у зверя на шее черный, с металлическими бляхами, ошейник, и все встало на свои места.

На пороге мельницы сидел не дикий вулх, как мне сгоряча показалось, а тот самый прирученный зверь, которого колдун посулил мне в попутчики. Вчера я добралась до мельницы с последними лучами красного солнца, и вулха разыскать не успела. Интересно, как они поладили с Карсой?

Говорят, что злее врагов, чем карса и вулх, не сыскать во всем мире. Впрочем, говорят также, что вулха приручить невозможно. А вот передо мной живое доказательство обратного – взрослый вулх в ошейнике. В магическом, следует добавить, ошейнике, двойник которого красуется и у меня на шее.

Одинаковые ошейники – отличная основа, чтобы договориться. А, колдун? Ты это имел в виду?

Оттолкнувшись обеими руками, я спрыгнула с крыши и приземлилась в двух шагах от вулха. Серая зверюга и ухом не повела, так и продолжала сидеть на месте и рассматривать меня пристальным взглядом.

Забери меня Тьма! Было в его взгляде нечто эдакое, от чего мне стало не по себе. Вообще-то я научилась смотреть в глаза зверям еще тогда, шесть кругов назад, в передвижном зверинце. Но этот ручной – если, конечно, он и вправду ручной – вулх смотрел на меня как-то не по-звериному. Его взгляд был… сочувственным, что ли? Или просто чересчур понимающим?

Клянусь Четтаном, у меня даже мелькнула безумная идея – вдруг он не просто вулх, а зверь-оборотень? Но идея поистине была безумной, ведь я никогда за все двадцать с лишним кругов своей жизни не слышала, чтобы оборотень продолжал оставаться зверем с наступлением красного дня. А уж я-то с самого детства все истории об оборотнях слушала как нельзя внимательнее. Правда, историй этих не так чтобы много – люди не любят говорить о том, что их по-настоящему пугает. Да и Чистые братья за подобные байки могут упрятать в яму с червями-мясоедами…

Безумная мысль мелькнула и пропала. Зверь как зверь. А то, что он умен, это как раз хорошо: присмотрит за конем и поклажей, пока на небе Меар. И охранит меня на восходе Четтана, в миг превращения, когда оборотень наиболее уязвим. А пока у меня нет другого выхода, кроме как проверить на собственной шкуре – не врал ли старик-чародей, утверждая, что мы с вулхом договоримся.

Я шагнула вперед, протягивая руку.

– Здравствуй, вулх.

Остроконечные уши зверя дрогнули. Моя рука скользнула по жесткой, плотно прилегающей шерсти звериного загривка. Вулх стерпел прикосновение, и терпел ровно до тех пор, пока мои пальцы не наткнулись на ошейник. Тут зверь качнул мощной головой, уходя из-под руки, и встал с порога, освобождая проход в развалины мельницы.

На пороге я обернулась и встретила спокойный и пристальный взгляд его серых глаз. Ну, по крайней мере в одном старик не соврал. Он обещал мне надежного спутника, и я его получила.

Насчет оружия колдун тоже не обманул. Вчера вечером, добравшись до старой мельницы уже на закате Четтана, я не стала разбираться с сумками и свертками, которые ждали меня в развалинах. Теперь же, одевшись и позавтракав куском сыра и ломтем вяленого мяса, я старательно пересмотрела снаряжение. И осталась в общем-то довольна.

Два тяжелых метательных ножа гурунарской работы мне по-настоящему понравились. Славные ножички, я бы и сама себе такие выбрала. В сумке нашлись и специальные наручи, чтобы метательные ножи всегда были под рукой. Я подбросила нож на ладони и еще раз одобрительно улыбнулась.

А вот варварские шарики для метания… единственный толк, который я в них нашла по размышлении, – тот, что не каждый наемник, не говоря уж о разбойниках и бродягах, знает, что это такое. Я-то знала, меня раб-северянин по приказу Беша полкруга натаскивал, как с ними обращаться. К синему урожаю я уже могла сбить шипастым шаром голубя над крышей – кстати, ненавижу голубей, – но полюбить это оружие так и не полюбила. Варварские штучки, одно слово.

Была в сумке еще одна занятная штуковина – уж и не знаю, какие варвары ее придумали? – костяное кольцо с привязанными к нему восемью шнурками с камешками на концах. Я долго вертела ее в руках, но так и не поняла: если это оружие, то как им пользоваться? В конце концов я пожала плечами и сунула кольцо с веревочками обратно в оружейную сумку. Если колдун считает, что оно может мне пригодиться, пусть будет.

Арбалет, сработанный, судя по клейму, мастерами Дренгерта, меня вполне устроил. Хорош оказался и хадасский кинжал – младший брат моего собственного. Хотя в общем-то два кинжала мне ни к чему.

Но где же меч?! Либо я чего-то не понимаю, либо здесь тоже не обошлось без магии. Старик в своем рассказе вообще был невнятен, а в некоторых его местах – особенно. Что же такого он мне сказал про меч после пятой… нет, после шестой кружки пива? Я крепко зажмурилась и постаралась вспомнить.

Кажется, так: «А про меч не беспокойся, госпожа Тури. Меч всегда найдется».

Я открыла глаза и обнаружила, что недоуменно таращусь в стенку. «Меч всегда найдется». И это все? Тогда почему я была так уверена, что здесь замешана магия? Что-то ведь навело меня на эту мысль… ага, вот оно! «…не беспокойся, госпожа Тури», затем пауза, и ехидная его чародейская улыбочка. Мол, не все тут просто.