Золотая рыбка - Остин Несси. Страница 17

Что же она наделала? Как могла так забыться?

Делия всегда учила ее, что лучше жалеть о сделанном, чем о несделанном. Но, кажется, сегодняшняя ситуация не подпадала под общее правило. Уж лучше бы она, Габриель, до конца жизни томилась по несостоявшемуся, чем познала бы то мучительно-острое сожаление пополам со стыдом, что обрушилось на нее сейчас.

Переспать с мужчиной в первый же вечер! Да не просто с каким-то абстрактным понравившимся ей мужчиной, а с сыном Жерара. Бежать! Бежать без оглядки и как можно скорей! Оказаться за тридевять земель отсюда, забиться в нору, зализать раны, а уж обдумывать случившееся, гадать, как теперь выкручиваться, она будет потом, потом…

Габриель облизнула сухие, спекшиеся губы.

— Натан…

Он лежал, вперив невидящий взгляд в потолок. Даже странно, обычно после секса с такой вот случайной подружкой на один вечер он становился суетлив и деятелен. Вскакивал, предлагал сварить кофе. Включал музыку. Сейчас же ему абсолютно не хотелось суетиться, шевелиться и то не хотелось. Так бы лежал и лежал в блаженном оцепенении.

Нет, так тоже нельзя. Борясь с собой, Натан приподнялся на локте и зевнул. Теперь надо бы предложить отвезти ее домой. Вот хорошая проверка для женщины, с которой оказался в одной постели… или на одном диване, но это не суть как важно. Будет ли она липнуть к тебе или поведет себя независимо. Потому что стоит хоть чуть-чуть уступить, проявить слабину, позволить любовнице остаться на ночь, и все, пиши пропало. Не успеешь оглянуться, как в ванной у тебя прочно поселится ее зубная щетка, на полочке под зеркалом выстроится ряд загадочных флакончиков, а однажды утром, роясь в ящике для белья, ты вытянешь оттуда кружевные трусики… Хотя сейчас, например, он поймал себя на мысли, что не отказался бы наткнуться в каком-нибудь неожиданном месте на трусики Габриель. А еще лучше, на нее саму в этих трусиках, чтобы можно было неторопливо снять их с нее, а потом…

— Натан… — повторила Габриель странным, сдавленным голосом, отрывая его от сладостных фантазий.

— Да? — Он с трудом подавил непривычный порыв обнять ее и притянуть к себе. Нет, не стоит давать волю телячьим нежностям, увязнешь — потом не выпутаешься.

Габриель чувствовала, как с каждой секундой он все больше отдаляется от нее. Странно, неестественно как-то: несколько минут назад они горели единой страстью, а сейчас снова стали чужими друг другу людьми.

Похолодевшими пальцами она провела по груди Натана.

— Наверное, мне пора идти.

Он едва сдержал вздох облегчения.

— Вот и ладненько, — легко согласился он. — Сейчас оденусь и отвезу тебя.

— Я вполне могу вызвать такси.

— Я же сказал, что отвезу тебя! — Тон Натана не оставлял места для дальнейшей дискуссии.

Габриель подавила вздох. Кажется, она предпочла бы его обществу безликое одиночество такси. Ведь недавний пылкий любовник даже не попробовал хотя бы неискренне, хотя бы приличия ради предложить ей остаться. И никакие долгие объяснения уже не нужны. Все ясно и так…

Вернувшись после очередного долгого дня домой, Натан смешал себе коктейль и поставил пластинку с любимой «Лунной сонатой». С бокалом в руке он подошел к двери в садик на крыше и поглядел на раскинувшуюся далеко внизу панораму ночного города. Сколько огней! Повсюду что-то светит, мигает, вспыхивает и гаснет снова. Совсем рядом и низко, буквально лавируя между высотными домами, прострекотал вертолетик — должно быть, полиция.

Луч прожектора скользнул по крыше, и Натан заметил, как в нескольких дюймах от его ноги что-то сверкнуло отраженным светом. Нагнувшись, он подобрал крошечную вещицу и удивленно уставился на нее. Порванная цепочка с кулоном — маленьким сапфиром в золотой оправе. Да ведь это же кулон Габриель! Должно быть, цепочка оборвалась, когда молодая женщина, споткнувшись в дверях, начала падать, а он бросился, чтобы успеть подхватить ее.

Натан мгновенно вспомнил, как украшение висело на груди его прелестной гостьи, привлекая внимание к безупречно гладкой коже и приоткрывающейся в вырезе платья ложбинке между полными округлыми грудями. Волнующие воспоминания! А вслед за ними перед мысленным взором Натана предстала Габриель уже во всем великолепии наготы — такой, какой видел он ее в минуты страсти, соединившей их на том самом диване, с которого он только что встал.

Потрясающая любовница! Пылкая и страстная, порывистая и необузданная! Никогда еще у Натана не было такой изумительной женщины! При одной только мысли о том вечере он ощутил прилив неодолимого желания. Но было в Габриель и что-то еще, помимо откровенно чувственного начала, — что-то трепетное и светлое, странным образом не вяжущееся с ее готовностью отдаться ему незамедлительно и свободой нравов, которую проявила она на первом же свидании.

Прошло уже несколько дней, а он так и не позвонил ей. Кроме простых соображений вежливости, Натан понял, что хочет снова увидеться с Габриель, хочет снова испытать то изысканное удовольствие, что дарило ему ее роскошное тело. Надо бы позвонить и назначить новое свидание.

И тут раздался звонок. Натан не спеша вернулся в гостиную и рассеянно поднял трубку.

— Натан Форрест у телефона.

— Натан, это Габриель. Габриель Уайтхорн.

Услышав знакомый голос, он чуть приподнял брови. Вот это да! На ловца и зверь бежит. Похоже, в кое-каких отношениях Габриель и впрямь весьма современная молодая особа. Не всякая станет сама звонить мужчине, даже после столь бурного первого свидания. Точнее, особенно после столь бурного первого свидания.

— Привет, Габриель! Как дела?

На другом конце провода молодая женщина от злости топнула ногой. Хорош кавалер! Даже и не подумал позвонить ей после того памятного вечера, а ведь сколько уже времени прошло! Тут и святая обидится! Если бы не данное Жерару обещание, она и не подумала бы звонить такому невеже!

Именно это ей и хотелось сказать в ответ на заданный небрежным тоном вопрос Натана. Но сказала она совершенно иное:

— Просто замечательно. — Она помолчала, предоставляя Натану возможность сделать следующий шаг и произнести те слова, что так не хотелось произносить ей. Но он молчал. Делать было нечего. — Я тут подумала, может, нам как-нибудь еще встретиться…

Сказать, что Натан был удивлен, значило ничего не сказать. Он просто отказывался понимать происходящее. Чтобы такая прелестная молодая женщина сама навязывалась мужчине? Неужели она настолько обделена вниманием противоположного пола, что забывает все границы принятых в обществе приличий? Натан озадаченно покачал головой.

Но какой-то тихий, еле слышный голос на задворках сознания упрямо твердил: так думать не очень-то справедливо по отношению к Габриель. Да и, положа руку на сердце, по отношению к себе самому.

— Неплохая идея. — Мысль, что скоро, очень скоро он снова увидит ее, повторит сладостный опыт, мгновенно подействовала на Натана самым возбуждающим образом. — Мне очень понравился тот вечер.

Нахал! Щеки Габриель загорелись жарким огнем. А с другой стороны, чего еще она ожидала? Сама поставила себя в невыигрышное положение, позвонив первой мужчине, с которым провела вечер. Как будто она и впрямь до смерти хочет увидеть его снова… А что, разве не хочет?

Габриель решительно сжала губы. Нет, не хочет. Просто должна, не более того. Она привыкла ставить гордость куда выше плотских желаний, и история с Натаном лишь подтвердила правильность такого подхода. Вот куда доводит потакание страстям. Больше она на эту удочку не попадется!

Но нынешнюю роль придется все-таки доиграть до конца.

— Да, — призвав все свое актерское мастерство, промурлыкала она в трубку, — мне тоже.

Перед глазами Натана вновь возникло лицо Габриель, затуманенное желанием. Как глядела она тогда на него из-под длинных ресниц. В какой милой улыбке изгибались ее алые пухлые губы…

— Когда? — хрипло спросил он.

На секунду Габриель зажмурилась, а потом покосилась на зажатый в руке клочок бумаги с датой.