Музыка дождя - Пикарт Джоан Эллиот. Страница 16

– Это не странно, Клер. Это именно то, что делают… что делают друзья. Лучшие друзья.

– Черт побери, Эмили, ты пугаешь меня. Я знаю, как важно для тебя, чтобы Шеп был твоим лучшим другом, а не только любовником. Так ты говоришь, что теперь между вами возникли именно эти дружеские отношения?

– Я… Клер, я не знаю, – сказала Эмили, все сильнее прижимая ладонь к ноющей пояснице. – Эта неделя была особенной, чудесной. – И не менее чудесными были поцелуи, которыми они время от времени обменивались с Шепом. – Ну ладно, признаюсь, у меня такое ощущение, что мы находимся вместе только до тех пор, пока родится ребенок.

– А что потом? Он снова улетит на Тимбукту? – В характере Клер было знать четкие ответы на все интересующие ее вопросы.

– Я не думаю об этом. Я просто не могу думать об этом сейчас, – жалобно сказала Эмили, которую начал утомлять этот разговор. – Он здесь, он будет рядом, когда родится ребенок, и я не позволяю своим мыслям заходить дальше. Я просто не выдержу сейчас большего. Я так устала. Малышка покончила с балетом и принялась за боулинг. Я сплю урывками и передвигаюсь с большим трудом.

– Бедняжка. Когда тебе снова к врачу?

– Завтра.

– Хорошо. А Мэрили познакомилась с Шепом?

– Да, мы обедали все вместе несколько дней назад. Она в восторге от Шепа.

– Еще бы. Она такая мягкосердечная. Не то что я. Я тверже железа. И я боюсь, что этот обаятельный дьявол снова заставит тебя плакать, когда отправится в одно из своих приключений. Не нравится мне все это.

– Клер…

– Хорошо. Я замолкаю. Пока замолкаю. Тебе и так не по себе и без моих нотаций. Позвоню лучше Мэрили, спрошу, можно ли мне побыть у нее, когда родится ребенок. Несмотря на то, что Темплтон занял мою комнату, я все равно приеду повидаться со своим крестником в ту самую минуту, когда Мэрили позвонит и скажет, что он уже появился на сцене.

– Она.

– Вот упрямая! Но я в любом случае приеду и буду стараться изо всех сил не задушить собственными руками Шепа Темплтона. Я не доверяю этому человеку, Эмили. Он уже разбил однажды твое сердце и может сделать это снова. Он – вечный бродяга. Таким мужчинам вообще не следует жениться. Ну, довольно, – спохватилась Клер. – Я ведь пообещала заткнуться. Кстати, твои последние эскизы были просто восхитительны. Обязательно дай мне знать, когда будешь готова снова приступить к работе. А сейчас отдыхай и думай только о том, что тебе предстоит дать жизнь младенцу. Мне жаль, если я расстроила тебя, наговорив гадостей о Шепе. Я просто очень беспокоюсь о тебе. Ты сейчас слишком уязвима, понимаешь ты это или нет? Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, Эмили, будь предельно осторожна.

– Да, хорошо, я поняла, – устало ответила Эмили.

– Я люблю тебя, дорогая. Скоро позвоню. Пока.

– Пока.

Эмили медленно положила трубку, затем распрямилась, надеясь облегчить таким образом все нарастающую боль в спине.

«Что ж, Клер напомнила мне о суровой реальности», – подумала она.

Эта неделя с Шепом была такой восхитительной. Он слишком суетился вокруг нее, но был при этом таким заботливым, внимательным, что у Эмили не поворачивался язык сказать ему, чтобы он немного успокоился. Это казалось невероятным, но за последнюю неделю она узнала о Шепе больше, чем за три года их брака.

Например, он оказался не очень силен в правописании, что было очень нетипично для журналиста. Эмили выяснила это во время игры в слова. Шеп признался, что редакторы дают его материалы секретарше поправить орфографию, прежде чем их становится возможно читать.

У Шепа была аллергия на кошек, но он давно мечтал завести бассетхаунда, которого хотел бы назвать Клэнси.

Он с трудом переносил галстуки, считал их изобретателя врагом мужчин номер один.

Он с удовольствием варил кашу из кукурузы, причем ждал, пока она станет вязкой, как болото, прежде чем снять кастрюлю с огня.

Шеп уважал работу отца в сенате, обожал свою мать, которая, конечно, – это нельзя было не признать, – отличалась снобизмом, но все же у нее было доброе сердце. И это было далеко не все, что она узнала о Шепе. Серьезные вещи, всякие пустяки, забавные мелочи – они делились друг с другом всем.

После стольких лет они стали наконец настоящими друзьями.

– Надолго ли? – прошептала Эмили в тишине комнаты. – Только пока не родится ребенок? А потом история повторится – Шеп соберет вещи и скроется за дверью?

Ее одолевали сомнения и страхи, чему способствовала и неутихающая боль в пояснице.

– О Боже! – со вздохом сказала она.

– Вот и я! – бодро воскликнул Шеп, заходя в комнату. – Уже разобрал все покупки. У меня есть нечто потрясающее.

Он присел рядом с Эмили на край кровати и обеспокоенно вгляделся в ее лицо. – Что-нибудь не так? Ты очень бледная. Почему ты держишься за спину?

Она опустила руки на колени и пожаловалась, что очень болит спина.

– Ты плохо спала?

– Да.

– Слушай, давай договоримся с доктором, чтобы он принял тебя сегодня, а не завтра, – встревожился Шеп. – Ты неважно выглядишь.

– Ничего себе комплимент! – через силу улыбнулась Эмили.

– Ты знаешь, что я имею в виду. Так позвонить доктору?

– Нет никакого смысла, Шеп. Он скажет только, что последние дни беременности – это не игры и развлечения. Со мной не происходит ничего такого, что не закончилось бы с рождением ребенка. И еще мне способны помочь лет десять непрерывного сна.

Шеп поцеловал Эмили в висок.

– Жаль, что я не могу ничем тебе помочь.

– Ты уже помог мне. Все было замечательно. Это была особенная неделя, и я буду вспоминать ее всю жизнь.

Шеп подумал о том, что это лишь одна неделя из миллиона, которые он надеется провести рядом с Эмили. Ему очень хотелось поговорить о будущем, но не стоило это делать сейчас. Эмили выглядела такой усталой, такой вымотанной. Так что лучше подождать с серьезными разговорами до лучших времен.

– Уильям Шеперд Темплтон, – объявил Шеп.

– Ну вот, – сказала Эмили, тихонько рассмеявшись. – Ты опять за свое.

– Нашему сыну необходимо имя, Эм.

– Лиза Эмили Темплтон. У малышки уже есть имя.

– Майкл Шеперд Темплтон. Джозеф. Кевин. Клэнси.

– Клэнси? Ты же выбрал это имя для бассетхаунда.

– Я уже готов на все. Не говорить же мне нашему сыну «малыш» или просто «мальчик». Майкл. Да, Майк. Мне нравится.

– Лиза.

– Эм, парня будут дразнить в школе, если мы назовем его Лиза. Пожалей парнишку. Я люблю тебя, Эмили. Мне вдруг очень захотелось сказать тебе об этом. И ты мне нравишься. Ты очень мне нравишься.

– Не надо, Шеп. – Эмили слегка поморщилась. – Я в таком возбужденном состоянии, что способна разрыдаться, даже если ты будешь просто говорить со мной о погоде таким тоном.

Шеп привлек Эмили к себе и нежно провел ладонью по ее руке. Эмили положила голову ему на плечо.

– Мне нравится, как пахнут твои волосы, – продолжал Шеп. – Мне нравится, что в четвертом классе ты разбила стекло в кабинете директора школы, но нашла в себе силы признаться в этом. Мне нравится, что ты не стала злой и вечно обиженной, когда умерли твои родители…

Шеп поцеловал лоб Эмили, чмокнул кончик носа, а потом легко коснулся ее губ.

– И еще мне нравится, – продолжал он низким грудным голосом, – как ты склоняешь голову набок, внимательно разглядывая свой рисунок.

– Я действительно это делаю?

– Делаешь. И мне нравится, что ты считаешь бассетхаундов очень умными собаками, в то время как остальные замечают только, что у них морщинистая шкура, они странные и уродливые. И наконец, ты просто нравишься мне, Эмили Тайсон Темплтон, и я люблю тебя всем сердцем.

Две слезинки скатились по щекам Эмили.

– Это была просто неправдоподобная неделя, – сказал Шеп. – Мы столько узнали друг о друге. Спасибо тебе, Эм, за то, что ты стала моим лучшим другом.

– Ой, – произнесла Эмили и глубоко вздохнула. – Ой! – снова воскликнула она, подняла голову и неподвижно застыла.

– Что случилось? Эти два «ой» были слишком разными.