Никогда не говори «Никогда» (ЛП) - Муни Келли. Страница 8

У меня нет возможности узнать, дома ли она, разве что проявить смелость и подойти к двери, но моя задница как будто приросла к сиденью. Я откидываю голову на спинку сидения и делаю глубокий вдох, не понимая, почему так боюсь к ней подойти. Может, из-за того, что она снова оттолкнет меня? Я имею в виду, сколько раз такое уже случалось? Не уверен, есть ли предел того, насколько она меня волнует, так что, думаю, мне стоит попробовать добиться ее.

Я звоню в дверь четыре раза и, каждый раз нажимая на кнопку золотого цвета, я молюсь, что она вдруг появится. Но этого не случается. Обдумывая разные варианты, где она может быть, я возвращаюсь в машину. Не думая о том, сколько сейчас времени, я паркуюсь в центре города. У меня на уме только одно, и я хочу услышать это от Кэт.

Сперва я направляюсь в «Старбакс», зная, что она любит там обитать, но не нахожу ее там. Она маленькая, и я не вижу ее. Выйдя на улицу, направляюсь на запад, к Риверуолк, надеясь, что найду ее под деревом, где она часто проводит время.

И она там. Я останавливаюсь, когда подхожу и вижу, что она лежит на одеяле, вся укутанная, и читает. Она идеально выглядит. Безучастно, но идеально. Такое ощущение, что я смотрю кино.

Я даже не могу собраться, чтобы понять, что сказать ей, мой язык как будто завязан в узел. Если я подойду к ней, то она поймет, что я искал ее, и часть меня боится, что она вскочит и снова убежит. Я мысленно говорю короткую молитву, хоть и не уверен, верю ли в Бога, и подталкиваю себя вперед.

В течение тридцати секунд я стою над ней, после чего она поднимает взгляд от книги. Садится, смотрит на меня секунду, бросает взгляд на часы, а потом говорит:

— Камерон, что ты здесь делаешь? — удивленно спрашивает она, ее карие глаза кажутся большими, чем прежде.

Смотря ей в глаза, я становлюсь рядом на колени. И понимаю, что они выглядят уставшими и опухшими. Я сосредотачиваюсь на ее рте, ее губах.

— Камерон, я жду, — снова говорит она.

— На самом деле, я искал тебя. Здесь холодно. Что ты делаешь?

Уголки ее рта слегка поднимаются, что похоже на маленькую улыбку.

— Почему ты не в школе? — спрашивает она.

Я улыбаюсь.

— Могу спросить тебя о том же, — напоминаю я ей.

Она смеется, отбрасывая волосы.

— Не хотелось сегодня идти. Теперь ты.

— Я ходил, но ушел раньше, чтобы найти тебя. Знаешь, по школе ходят слухи, — я делаю паузу, когда она опускает лицо. — Что у вас со Стефани случилось? — Думаю, лучше спросить, а не в чем-то обвинять.

Когда она снова смотрит на меня, то выглядит почти грустной, но потом выражение меняется на отвращение. С лицом, почти закрытым шапкой, она все еще выглядит чертовски привлекательно.

— Я не виновата, что Барби без причин кинула мне в лицо содовую, а потом, думаю, я просто ответила, — она пожимает плечами.

— Что? Почему, черт возьми, она это сделала? — кричу я громче, чем, наверное, стоило бы.

— Ты еще ничего не понял, Камерон?

Я качаю головой, пытаясь понять, что она имеет в виду. Похоже, мне нужна подсказка.

— Скажем так, это было предупреждение, — добавляет она.

— Предупреждение? — спрашиваю я.

Она закатывает глаза.

— Да, чтобы я держалась от тебя подальше.

Когда она говорит это, то все действительно имеет смысл. Господи, да за это я готов буквально придушить эту Стефани. Она распространяет слухи о Кэт и делала это все время. Я был так рад, что порвал с ней, но, даже если у нее и был шанс, то уже нет.

— Извини. Даже не знаю, что сказать, — хмурюсь я.

— Ну, избегая меня, ты мог бы сделать мою жизнь проще, — напоминает она мне. — Я имею в виду, я знаю, что вы пара. Я понимаю, — добавляет она, возясь с книгой.

Я смеюсь, качая головой.

— Нет, Кэт. Мы далеко не пара и, на самом деле, никогда ею не были.

— Может, стоит ей сказать об этом, — бормочет она себе под нос.

— Я сказал. В том-то и проблема.

— Отлично! Что-нибудь еще? — говорит она.

— Могу я задать тебе вопрос, Кэт?

— Конечно, почему нет?

— Почему ты так холодна со мной? Ну, со всеми, кроме Гэбби?

Она снова пожимает плечами.

— Какой смысл заводить друзей? В конце лета я отсюда уеду. Так что так проще.

— Это единственная причина? — Мне интересно.

Она думает, не уверенная, как ответить.

— Камерон, чего именно ты от меня хочешь? — спрашивает она осторожно.

— Мне очень хотелось бы снова поцеловать тебя, конечно, если ты не против. Хотя, слышал, правый хук у тебя так себе, — шучу я.

Она тихо хихикает, а потом пихает меня в грудь, игриво отталкивая прочь. У меня нет другого выбора, так что я притягиваю ее к себе. Ведь в эти дразнилки могут играть и двое.

Половина ее тела прижимается ко мне, и я рад, что прогулял школу. Я даже больше не чувствую, что на улице холодно. Поднимаю голову, чтобы поцеловать ее, но она отстраняется, отталкивается от меня и садится на одеяло.

— Камерон, я действительно не считаю это хорошей идеей. Барби мне это уже объяснила.

— Позволь мне самому разобраться со Стеф. Кроме того, никто не узнает.

— Тайные друзья? — спрашивает она.

— Если так тебе будет проще, — говорю ей я.

Тайные друзья? Что, черт возьми, это значит?

Она смотрит на свое латте, делает глоток, а потом переводит взгляд на меня и улыбается. Прямо сейчас, я могу только чувствовать вкус корицы у нее на губах.

Она настолько прекрасна, что это причиняет боль. Мне нравится, что она не злоупотребляет макияжем, если вообще его наносит. Она девушка, которая носит футболки и джинсы без излишеств, а не какая-то учащаяся в средней школе чирлидерша, что тащится от любого произнесенного мной слова. Мне удобно с Кэт, до нее ни одна девушка не влияла так на меня. Я до сих пор не знаю, почему именно с ней мне хочется большего. Единственное, что я знаю, что хочу выяснить, почему все именно так.

Когда она облизывает губы, я больше не могу сдерживаться. Вздыхаю и тяну ее вниз. Колеблюсь, ожидая отпора, но его нет. Как будто она терпеливо ждет, когда я снова наброшусь на нее. Это я с удовольствием!

Когда касаюсь ее незащищенной щеки, тяжело не заметить, какая у нее нежная кожа. Она дрожит, и я наклоняюсь ближе.

Не хочу, чтобы она думала, что мне нужно только одно, потому что с ней я не такой. Я имею в виду, я определенно думаю о сексе с ней, каждый день и каждую ночь с тех пор, как она переехала сюда, но понимаю, что мне следует быть осторожным в этом смысле. Секс с другими девушками ничего не значил для меня, это был просто секс, без каких-либо эмоций.

Я не могу не задаться вопросом, сколько у нее было парней. Я имею в виду, она же ученица выпускного класса. Учитывая взгляды, что кидают в ее сторону парни, нет никакого шанса, что у нее нет подобного опыта. Кто не хотел бы прикасаться к ней и называть ее своей? Я наклоняюсь, чтобы еще раз попробовать ее губы, и когда наши рты движутся идеально синхронно, я знаю, что победил.

Я хочу кричать об этом, чтобы каждый парень в школе знал, что она недоступна... но не могу. Не то, чтобы мне стыдно быть с ней, черт, нет. Я был бы горд, если бы она ходила рядом со мной по коридорам, сидела со мной за ланчем, приходила посмотреть, как я играю на гитаре, но я пообещал, что это будет наш секрет. Я хочу делать ее счастливой, и пока она не говорит мне иного, я не собираюсь забирать свои слова назад.

Мне нравится держать ее кулачок в своих руках, по сравнению со мной она такая крошечная. Клянусь, я могу весь день смотреть в эти карие глаза, и мне не будет скучно. Мы лежали там, пока могли, разговаривая обо всем и в то же время ни о чем, о чем только думали. Единственное, чего мы не касались, это ее семьи. Она отказывается говорить о них, хоть я и не совсем понимаю почему. Несколько недель назад я встречал ее отца, но не говорю ей об этом.

Знаю, мне нужно встать и идти, чтобы вернуться домой на репетицию группы, не говоря уже о том, что за это время я отморозил себе задницу. Когда мы едем вниз по Джефферсон, я настаиваю на том, чтобы отвезти ее домой, и испытываю трепет, когда она берет мою руку в свои, и еще больше трепещу оттого, как именно она прощается. Я мог бы часами теряться у нее во рту. Прежде чем уехать, я прошу ее телефон. Она берет его из сумки и протягивает мне. Я записываю свой номер на ее телефон и наоборот.