НЕ ГАДАЙТЕ НА РОМАШКАХ. Книга 3. СЕМЕЙНАЯ КРЕПОСТЬ. - Сурская Людмила. Страница 21

"Надо посмотреть, а вдруг и, правда, земляничка прячется в траве". - Сползя с пледа, двинулась она в поиск. Спелые ягоды давились в пальцах, стекая розовыми ароматными ручейками по ладоням. "Надо прямо на язык: перезрели, - сообразила она. - Как много". Она брела по поляне. Валяющаяся рядом с ягодкой палочка дёрнулась и поползла.

- Ма-ма-а-а-а, - визжала она, прилипнув от страха к месту. Нечего говорить, как она испугалась.

В два прыжка Бугор оказался рядом с дико визжащей женой, прижимающей кулачки с веточками земляники к груди. Покрутив головой и не найдя ничего опасного, он посадил Дашку на локоть, как обычно родители носят маленьких детей.

- Чего орём? Случилось чего? - посмотрел он в её безумные глаза, но враз отнявшийся у неё язык отказывался говорить.- Покажи язык? - приказал он. Сглотнув страх, Дашка заговорила.

- Там, там змея ползёт.

- Всего лишь, а шуму-то шуму, на крокодила, неменьше потянет. Совы с деревьев, точняк, попадали. Где тот гад?

Дарья с готовностью ткнула пальцем.

- Вон туда поползла, за кустик.

- Выходит, загорала хозяйка поляны, а ты кайф ей поломала.

Даша опасливо заозиралась. "Что смешного?" Ей было жутко, а не смешно.

Пройдя с женой по полянке, он, наклонившись, поднял из травы извивающегося ужа.

- А-а-а, - сиганув с его рук, Дашка без оглядки неслась к пледу.

Роман посмеиваясь топал следом.

- Малышка, это же маленький ужик.

- Кинь эту мерзость. Я из-за него землянику потеряла, что для тебя собирала. Ой, не неси его ко мне. Я страшно ненавижу всё, что шевелится. Видишь же, боюсь. Мамочка! - она не понимала что его в том забавляет.

- Дашуня, не дрожи, я отпустил его и нашёл твои ягоды, - шёл он улыбающийся к ней.

- Покажи руки, - помня историю с лягушками, не поверила в его искренность она.

- Обижаешь... Вот, - вытянул вперёд руки и даже покрутил ладонями ухмыляющийся Роман.

Дашин взгляд заметался по поляне.

- Куда он уполз?

- Должно быть к маме, жаловаться на тебя, - зубоскалил он.

Раскрасневшаяся, дико озирающаяся Дашка, выглядела сама аппетитной ягодкой. Пуговицы на блузке расстегнулись от бега, обнажая её вздымающуюся от страха и спешки грудь. Под оголяющим ноги коротким подолом шифоновой юбки хулиганил молодой ветерок, поднимая и трепля его, соблазняя Бугрова на безумства.

- Ты чертовски красива, - подошёл он вплотную к жене, притянув к себе.

Забыв про ужа она зашептала:

- Ромаша, не заводись, дорога рядом.

У Бугрова к проблеме был свой подход. Он тут же заявил:

- Пусть, кто её трогает.

В Даше зашевелила лапками паника.

- Люди могут проходить, - попыталась отойти на безопасное расстояние от мужа она.

- Мы им не мешаем, - горячие губы скользнули за ушко. Рука, нырнув под шифон, прошлась по влажному дрожащему животику, скользнула по голым ногам и оторвала её от пледа, кинув в омут его наглых глаз.

Рассыпанные веточки земляники дурманили головы, маленькие ручки Дашки цеплялись, как за спасательную соломинку, за плед.

Ехавший по дороге на велосипеде в годах мужик, увидев такое бесстыдство, врулил в кусты, свалившись там охал и почёсывался. Резво вскочив, потирая бок и волоча велосипед, бегом не оглядываясь, потрусил в лес, подальше от греха. Но шедшая следом баба мимо такого похабства, молча пройти не могла. Тучная супружница незадачливого мужика, не церемонясь подняла гвалт.

- Совсем молодёжь обнаглела, трахается, где придётся, мужика моего чуть не убили, похабники. - Походу выговаривала она им.

- Чёртова тёща, - оторвался от губ жены Роман. - И ты иди, трахайся, лес большой, места много, ни одна идёшь, с дедом. Бегает он резво для убитого. Иди себе, догоняй. Вот народ... - Забавлялся парень, прикрывая собой жену.

Но бабу так легко из седла оказалось не выбить и она ещё долго рассказывала обитателям леса, призывая небо в свидетели, кто эти валяющиеся в траве двое такие и с чем их следует есть...

Возвращаясь в город, машина медленно ползла по грунтовой колее. Бугров, одной рукой выкручивая руль, другой непременно старался дотронуться до Даши или легонько прижать её к себе. Чувства из него выплёскивались.

- Останови, я перейду на заднее сидение, разобьёмся ведь, - рискнула остановить это безумство она.

- Глупышка, я с десяти лет за рулём. - Потёрся он о её носик.

- Это меня мало успокаивает.

Но Бугров хохотнув по этому поводу перевёл разговор на интересующую его волну.

- Ты вот мне скажи, как в тебе уживаются два совершенно разных человека? Вчера ты лезешь в окно к пьяному, невменяемому дураку, сегодня, боишься безопасного ужа...

- Сравнил, уж страшнее, - насупилась Даша.

- Червяк страшнее? Он же не кусается... Ничего непонятно. Бабу ни под что не подгонишь. Наша баба - это особое божье творение, наказание и награда для мужика. Ответь, мобильный звонок, мамуля?- указал он подбородком на трезвон.

Показав, что муж не ошибся, Даша нажала кнопку.

- Дашенька, где вы?- ворвался голос Зинаиды в салон.

Даша стрельнув в сторону мужа запела:

- Едем домой, чудесно провели время, приеду, расскажу.

- Про ужа не забудь, - подначивая напомнил Роман о неприятном моменте.

- Зачем?- не поняла юмора она.

На таком перепаде жена была для него особенно забавной и он погнал юморить дальше:

- Чтоб порадовались, естественно. После такой роковой встречи со змеем Горынычем не превратится в лягушку - большая удача. - Издевался муж, подтягивая Дарью к себе, пьяня её жаром безумно любящих глаз.

- Бугров, ты говнюк, - надув губки, отвернулась она от Романа поняв, что её опять удалось Бугрову развести.

- Ого-го, Дарьюшка, что за выражение? - изумился тону и словам жены Бугров. -Обиделась? Малышка, я пошутил, вспомнил тебя, аппетитненькую, на поляночке, слюньки закапали. Давай мириться, солнышко, - загнав машину во двор и кинув ключи Сан Санычу, подхватив жену на руки, полетел в дом.

- Мам, мы сейчас придём, приготовь нам поесть, ужасно голодные.

- Хоть бы раз сказал, что-то другое. Надя, перекрой ему путь, а то слиняет только его и видели, из берлоги его не так просто выманить,- прокричала она появившейся на веранде Громовой.

Та тут же приняла такой крик души к действию.

- Пропавшие козлятушки, - обрадовалась приходу детей Громова. Ломая безжалостно планы бежавшего во всю прыть с желанной ношей на руках Бугрова.- Как погуляли?

- По-пионерски, круто вы меня повязали, - скривился недовольный Роман, опуская жену на веранду.- Взяли в осаду по всем правилам военного искусства.

Даша переводя разговор от Романа в иную плоскость, ляпнула:

- Я ужа видела.

- Бедный ужик, - жалостливо вздохнула Надежда Фёдоровна.

- Почему, - не поняла Даша.

- Должно быть, умер, разрыв сердца, от твоего верещания.

Ромка только крякнул в кулак: - Что-то около того.

- Папуля, они меня обижают, - кинулась она к отцу.

- Мы потешаемся, - защищалась Громова.

- По какому поводу злословим? - включился в игру, всё поняв, Борис Викторович.

- Она увидела в лесу нечто ужасное, - закатила глаза Надежда Фёдоровна.

- У нас крокодилы завелись? - подмигнул Роману он.

- Хватит вам, там был уж. - Взмолилась Дашка.

- Я не понял, мы идём париться или нет? - прекратил мучения снохи появившийся из сауны Фёдор Егорович. Всё готово. Раки покраснели, веники запарились, пиво на льду доходит.

- Заберите ещё вот это, - сунула мать поднос с фруктами Роману.

Пропустив всех вперёд, Роман тормознул отца. - Пап, на пять слов.- Отойдя от семьи спросил в упор:- Как там у соседей?

Фёдор опустил тяжёлую руку на плечо сына и сказал стараясь ровно:

- По-людски похороним, Ромаха, не переживай. Гроб я уже отвёз в морг, услуги оплатил. Завтра все следственные дела окончат, заберём Кольку и похороним. С могилкой, поминками договорился, памятник купил. Матери хуже всего его сейчас, "скорая" постоянно дежурит, дочь сиднем около неё сидит. Завтра перед похоронами зайдём, без этого нельзя. Идём сынок, жизнь, она любит вперёд катиться. Нельзя тормозить и оглядываться назад, тогда крышка, остановка на долгие годы.