НЕ ГАДАЙТЕ НА РОМАШКАХ. Книга 3. СЕМЕЙНАЯ КРЕПОСТЬ. - Сурская Людмила. Страница 26

- Лиза, на кого похож маленький? - расчёсывая подруге спутанные волосы, полюбопытствовала Даша.

- Я толком-то и не рассмотрела. Устала. Но характер Мишин. Железное спокойствие обеспечено парню на всю жизнь.

- Твои роды устроили в голове Бугрова кишмиш.

- То есть? Он в обморок не падал, это Миша хлопнулся. На родах не присутствовал, в приёмном отделении сидел.

- Не знаю, что его на это подвинуло, но только выводы он сделал неутешительные и сногсшибательные. Решил, что нам дети не нужны, и я никогда не буду страдать от боли. Представляешь?

-Ха, пусть его говорит, это он впечатлительный очень у тебя. Я орала, а он мучился. Ребёнок у тебя зарождается, тобой вынашивается, и ты его рожаешь. В этом наше преимущество перед ними. Пусть планирует себе, подруга.

Лёгкий на помин Роман вошёл в палату к смеющимся подругам.

- И над чем так потешаются мои девочки, что их так рассмешило?

- Не скажем, бабьи тайны.

- Лиза, пойдём мы, ребята подгоняют, в приёмном отделении сидят. Миша с ними. Папашка увязался, наготовил всего тебе, и "веник" купил из трёх гвоздик, всё путём. Умора. Ребёнка я посмотрел, сопит в сопилку кнопочку, краснощёкий бутуз. Квитанцию об оплате я положу в ящик тумбочки. Оплатил, как сказали за пять дней, если потребуется ещё, позвони я приеду, доплачу. Завтра заскочим, я ещё в отпуске, времени вагон. До встречи, золотко.

- Спасибо, красавчик, - махала ему в след Лиза.

Доплата не потребовалась. Выписывали Лизу точно на шестой день. Встречали её у выхода из роддома вязанками цветов, гирляндами шаров и горой игрушек. Гудящий эскорт машин приветствовал её появление. Замечательная солнечная погода крутила настроением встречающих молодую мамочку ребят. Девчонки остались с папашкой хозяйничать в квартире Лизаветы, лепя пельмени, кроша салаты и сооружая двухъярусные торты, они носились по кухне, в спешке сталкиваясь и мешая друг другу. Хорошо хоть кухня большая, а-то бы точно лбы поразбивали. "Сталинки" - "не хрущёвки". Высокие потолки, просторные комнаты, паркетные полы. Папашка, как преданный бобик, крутился всё время под рукой. Получилось, ребята у роддома расшаркивались одни, не считая Машки, елозившей на Димкиных руках.

- Что за новшество, одни мужики, - удивлённо судачили медики, провожающие Лизу.

Отпустив на волю во славу новорождённого шарики. Полив шампанским дорожку для Лизы, чтоб приходила ещё понакатанной, эскорт умчал.

Спрятав малого в детской, отремонтированной папашкой, Мишей и Романом за Лизино отсутствие, с новой кроваткой, коляской и игрушками, сами, своим хороводом разместились за столом. Полушёпотом желали здоровья, счастья родителям и новорождённому. Выпили, вкусно покушали и тихонько разошлись по домам, оставив родителей любоваться своим чадом.

- Какой хорошенький, правда, Ром? - завела осторожный разговор Даша, предусмотрительно устроившаяся на заднем сидении мчавшегося домой автомобиля.

- Ребёнок он и есть ребёнок, только нам это ни к чему. Сама подумай, девять месяцев, мучиться, носить, потом в болях и ужасе рожать. Прибавь к этому лет восемнадцать хлебать валерьянку, воспитывая его и гробя себя. Тебе не нужно такое счастье. - Запальчиво убеждал жену Бугров. Покосившись на улыбающуюся Дашку, остановил машину. - Малыш, я что-то смешное сказал?

- Ага, ты большущий, спелый арбуз.

- Не понял?- изумился он.

- Когда-нибудь прозреешь.

- Что за чушь?- совершенно вышел из себя он, на мгновения отрывая взгляд от дороги.- Ну-ка, объяснись!

Но Даша отшучиваясь строила рожицы. Он требовал объяснений. А это было весьма не просто сделать. Бугров запутал себя и её. Ей меньше всего хотелось ему признаваться в том, что она пойдёт поперёк его воли.

- Ты от меня так не отделаешься, сейчас сверну в ту аллейку, поговорим.

Он нетерпеливо ждал ответа -это раз. Остановил машину в укромном уголке - это два. Есть с чего Даше разволноваться:

- Я твои разговорчики, родной, знаю. Езжай домой,- стискивая руки, в отчаянии произнесла она.

- Успеем, Дашенька, тебе со мной плохо?

- С чего ты так решил? Не хитри Бугров, не надо устраивать "три тополя на Плющихе". Я не живу без тебя, страдаю. Плохо засыпаю, забываю есть. Ненавижу твои командировки.

- Но ты же молча отпустила меня в Югославию.

- Это другое. То твоя жизнь. Я могу только участвовать в ней, не ломая, иначе ты будешь иным. Ты сам, когда придёт время, должен решить про себя всё. Я подожду, сколько бы времени на это не потребовалось. А любить тебя буду любым, это точно, дорогой.

- Дашенька, солнышко моё, радость моя, а как я тебя люблю. - Рванулся к жене Бугров. - Ты даже не представляешь, иначе бы верёвки с меня вила. Иди сюда. - Сильные руки перенесли жену на переднее сидение. Так ближе, не могу когда ты далеко.

- Зато я знаю, что за этим последует. Ваши руки, Роман Фёдорович, положите на руль.

- О, как! - Развернувшись, Бугров вдавил, силой своих рук, её в кресло. Дашкины губы были так близко, что он чувствовал их вкус.

- Роман...- начала, было, она, но его нетерпеливый порыв губ, не дал поработать языку. Рванув к её рту, взяв без промедления в сладкий плен, он опутывал её сетями из счастья и любви.

- Никогда не перестану желать и любить тебя, малышка, это сильнее меня.

Его пальцы в нетерпении обрывали пуговицы на блузке жены. Жаркие губы, проскользнув по тоненькой Дашкиной шейке, нырнули, к притягивающей его взгляд груди. "Этого медведя не остановить, даже моё тело на его стороне, - постанывала Дашка в его могучих объятиях. - Оно никогда ему не отказывало в любви, при любых обстоятельствах принимая его сторону". Бугров напрочь забыл уже с чего начался разговор и запылал костёр. Он просто горел, заманивая Дашку в языки пламени. "Как мне с ним счастливо и комфортно", - думала она позже, не спуская с него, весело рассказывающего ей какую-то историю, глаз. Они подъезжали к дому, а ей не хотелось выходить.

- Дашуня, ты чего?

- Я жить бы осталась в этой машине, только будь рядом.

- Ничего, сейчас я тебя покупаю, уложу на кроватку и тебе, обещаю, не захочется завтра сползать с неё.

- Звучит многообещающе,- промурлыкала она.

Бугров параллельно со службой, неофициально, конечно, тянул ещё и бизнес. Потихоньку открыли салон продажи подержанных автомобилей, заправку. Ещё Роману приглянулся в ста метрах от них корпус растащенного и уничтоженного профтехучилища и его общежития. Он загорелся идеей открыть тут, в одном месте, жизненно необходимые для населения медкабинеты, оснащённые новейшей техникой и аппаратурой. В другом здании предполагал расположить гостиницу и кафе. За центр города шла постоянная борьба между сильными мира сего, а на окраине, пока никто не мешал крутится и строить свою империю.

- Бугор, всё же, почему гостиница и кафе? - пытал друга Миша.

- Разуй глаза, Медведь, рядом воинская часть. Ох, мыслитель.

- И что?

- Пошевели ласами. Родители толпами наезжают, начиная с присяги. Жильё ищут, где б пожрать. Офицеры, приезжая в командировки, в классах спят, санчастях. И много чего ещё такого залётного. А тут и ночлег, и питание. Деньги. Мани, мани...

- Ром, ты голова, - восторженно ахал Миша.

- Согласен, что не арбуз.

- Почему, арбуз?- не понял тот.- Арбуз-то причём, а?

- Я пока и сам ещё не в курсе, - поморгал Бугров, вспомнив их с Дашей разговор.

Миша пожал плечами, у Романа всё шиворот на выворот, задом наперёд. А Бугров улыбаясь грохнул друга пятернёй, правда попридержав за локоть, по плечу.

Обмозговав, Роман со всем азартом кинулся воплощать свою идею в жизнь всеми дозволенными и недозволенными методами. Взяв в длительную аренду с правом выкупа здания, он принялся за ремонт и подбор кадров.

Встретившись с Димкой в кафе, он принялся друга сватать на клинику.

- Димыч, директором клиники пойдёшь? Без отрыва от науки, я понимаю,- это для тебя главное. Некому больше и интересное же дело. Деньжат подзаработаешь. Я в медицине не бум-бум.