Вера в предсказанное (Когда сбываются мечты) - Березенкова Евгения Георгиевна. Страница 61

Рассматривая портрет, я совершенно автоматически щелкнула пальцами, зажигая светлячок, а потом позволила ему, резвясь нестись по коридору впереди, управляя обыкновенным поворотом взгляда. В коридорах дворца было значительно темнее, чем на улице и я решила захватить слабенькое освещение. Изредка замирая на месте, я рассматривала какие-нибудь безделушки, почему-то сунула в карман камешек с непонятной надписью, состоящей из сплошных вензелей. Потом коснулась груды металлолома, изображавшей стражника у одной из комнат, при этом по пустующему помещению раздался громоподобный «Бом!». Ойкнув, я пошла дальше, виновато оглянувшись на спутника.

Если бы не пыль кругом, интерьер, наверное, захватил меня полностью, но сейчас это производило не слишком приятное впечатление. Я помнила эти залы, не раз бродила здесь во сне. Я поднималась по лестнице и прекрасно знала, что именно увижу за поворотом, когда так и случилось, я замерла лишь на секунду, чтобы принять решение и начала стремительно спускаться по противоположной лестнице. Торопясь проверить догадку, сразу после спуска повернула налево, открыв первую дверь, выскочила в восточное крыло и понеслась по широкой длинной галерее к одной мне ведомой цели.

Сзади раздавался шелестящий гул легких шагов эльфа, который хоть и не мог понять, что именно происходит, не спешил задавать вопросы или останавливать меня, а просто тенью следовал позади… и следил за каждым движением. Например, я точно знаю, что тот камешек, брошенный в карман, его еще заинтересует. Ладно, будем решать вопросы по мере их поступления! И потом, Райли ведь, как и я, видел портрет матери, а у нас просто феноменальное сходство наличествует — волосами зовется, так что, выводы, думаю, он верные уже сделал…

Повернув в конце коридора направо, я на всех парах влетела в просто невероятно огромное помещение. Высота потолков составляла никак не меньше пятнадцати метров (где-то уровень третьего-четвертого этажа), балкон, расположенный над входом, открывал обзор на точно такую же галерею наверху. Стены сплошь украшали картины жизни общин всех народов, то есть еще до Великого разделения, а на полу, выложенном изразцами, развертывалась карта материка с подробно выполненным контуром и даже названием всех городов.

— Жаль, она устарела, — мелькнула у меня в голове мысль, пока я, внимательно всматриваясь под ноги, пробиралась вперед.

Немного дальше центра, напротив балкона, располагался трон, ранее занимаемый царицей, на нем все еще сохранилась корона, водворенная сюда как дань памяти великой женщины. Но меня не заинтересовал этот предмет мебели (трон, тобишь), гораздо сильнее тянуло в другую сторону. В самом дальнем углу, возле ничем непримечательной, и так и оставшейся навеки открытой, двери потайного хода, на полу было въевшееся красное пятно. Может быть, человек, попавший в этот зал впервые, и не понял бы, что это такое. В конце концов, при подобном запустении и не такое увидишь! Но я знала точно, что это — кровь моей матери!

Сама того не сознавая я пришла именно на место ее гибели. Только сейчас начиная понимать, как была глупа, считая, что во сне вижу просто грустную сказку с трагическим финалом. О нет, я видела жизнь. Просто смотрела на мир не своими глазами, а глазами собственной матери. Таким интересным способом она делилась со мной воспоминаниями, а я грезила о любви, верности, счастье…

Прислонившись к стене, я решила все же выяснить все до конца, то, что доселе мне не было показано. Все верно, мама не могла видеть собственную смерть. Зато ее точно видели стены, которые и поделятся со мной этой тайной, осталось просто попросить.

— Я хочу знать, — прошептала я, крепко зажмурившись и настраиваясь на воспоминания этого места.

А потом было ощущение падения, которое резко закончилось, вынудив меня распахнуть глаза и осмотреться.

Я находилась все в том же зале, только он не был пыльным и грязным, напротив он сиял. Вокруг были мириады огней, пары кружились в замысловатых танцах, разговаривали щеголеватые джентльмены, ворковали, обмахиваясь веерами, дамы. Мне жарко не было, напротив, по спине пробивал холодок, словно грозила опасность, но откуда, никак не могу понять? Лавируя между присутствующих, я шагала вперед, где вокруг трона собралась особенно большая толпа, причем костяк ее составляли пожилые мужчины, было несколько помоложе и совсем ни одной женщины.

На троне восседала Сальвея. Она со скучающим видом отбивалась от собеседников, пытающихся ее в чем-то убедить, те в свою очередь на чем-то настаивали, но не получали желаемого и тут же нападали вновь. В эту минуту мать была так не похожа на ту умудренную опытом женщину, что я с некоторых пор знала. Скорее, она напоминала несмышленую девчонку, много младше меня, да притом еще и влюбленную по уши в придворного кавалера…

Долго смотреть на чужое счастье, особенно зная наперед финал, и принимая близко к сердцу развязку произошедшего не возможно. Сердце сжалось в маленький клубок, отказываясь биться и прячась куда-то в район горла, а руки принялись дрожать, просто упрашивая хоть к чему-нибудь их приспособить. Закрыв глаза, чтобы соблюсти хоть какую-то дистанцию, я отвернулась от потерявшего привлекательность зрелища и медленно побрела в противоположную сторону.

После длительного наблюдения со стороны широкого подоконника, где в итоге нашла временный приют, я решила, что, скорее всего, задержусь здесь надолго, поэтому поднялась и направилась вдоль стены, рассматривая убранство и величественность помещения. Мне, как ни странно, нравилась атмосфера праздника. Пусть здесь не было салютов и высоких речей, привычных в нашем мире, зато звучала приятная музыка живого оркестра, спрятанного в глубине зала за неким подобием ширмы, видимо, чтобы не мешал аристократам, фуршетные столики, разбросанные то тут, то там и веселый смех, раздающийся отовсюду. Как жаль, счастье не длится вечно.

Резкий звук выстрела привлек мое внимание. Естественно выстрелом он не являлся, поскольку порох изобретен не был, да и нужен ли он в мире магии? Звук же, возник при появлении трех фигур в самом центре зала, перед троном. Сначала, я просто рассматривала незнакомцев, завернутых в плащи, со спины, потом сообразила обойти народ стороной, и принялась быстро лавировать между замерших статуями развлекающихся. Как я и думала, посетителями оказались боги, те трое, которых мне так не хотелось жалеть.

— Вы снова здесь? — Сальвея ехидно изогнула бровь. — Как видите, у нас праздник, — она обвела рукой зал.

— Видим! — Грейна шагнула вперед, скидывая капюшон, от ее порывистого движения часть свечей погасла. — Где ребенок?

— Ребенок? — Царица изобразила удивление. — Какой ребенок?

— Не юли! — Рядом с женщиной пристроился Нарциэль, тоже откинув капюшон и с брезгливостью осматриваясь. — Ты прекрасно знаешь, о чем речь. Отдай нам его, и мы не тронем тебя!

— Зачем вам ребенок? — В голосе матери прозвучало настороженное любопытство, по-моему, к тому моменту я уже была надежно спрятана.

— Не твое дело! — Выкрикнула женщина-стихия. — Отдай по-хорошему и даю слово мы никогда не вернемся сюда. — Воздух вздрогнул, расходясь волнами от неспокойного божества, но спутник коснулся руки стихии и на ее лице вновь воцарилось выражение равнодушия.

— Но здесь нет никакого ребенка. Я же не могу отдать вам то, чего нет?

— Ты издеваешься? — Взревел бог-эльф и начал формировать в руках что-то мерзко черное.

«Хм, вот откуда у эльфов эта высокомерная вспыльчивость!», — мелькнула у меня в голове мысль, нисколько не мешая ситуации развиваться.

— Нарц, не стоит, — впервые вмешался в разговор Амаргус и все мое внимание сосредоточилось на нем.

Я чуть сместилась за спины двух воинственных богов, поскольку выражение их лиц годами видела во сне, глазами матери. А вот Амаргуса раньше рассмотреть не доводилось. Мама не слишком уважала его, считая предателем. Отец, предположительно, просто ненавидел, хотя утверждать что-то не буду, но по маминым впечатлениям выходило именно так. А вот что с ним произошло на самом деле? Не верю я, что дружба и в самом деле не стоит гроша… как-то не правильно все происходящее…