Старая добрая война - Тамоников Александр Александрович. Страница 41

— Но местность от реки до Галы видна гораздо лучше, чем весь обрыв Грынки. Мы не могли их пропустить.

— А ты глянь на карту.

— Ты же знаешь, не люблю я этого.

— Знаю, но глянь, глянь, увидишь кое-что интересное.

— Ну и что? — Заместитель склонился над освещенной фонариком картой Шмелева.

— Обозначение брода видишь?

— Ну?

— Не «нукай», не запряг, а за бродом и почти до околицы деревни что?

— Балка! — Шаран поднял глаза на усмехающегося командира. — Балка, мать их! Капитаны по ней могли спокойно пройти в деревню.

— Вот! — Шмелев поднял вверх указательный палец. — И сейчас эти суки сидят где-нибудь в подвале и смеются над безмозглыми хохлами, которых так ловко сделали.

— А мы должны сделать их!

— Взять, Гнат. Живыми взять. За это нам шеф отвалит столько «бабла», что надолго хватит погулять в Киеве. А сам Лаврич получит орден. Он помешан на этих погремушках.

— Значит, лавры Лавру? — рассмеялся Шаран.

— Точно! Давай зови командиров отделений, будем решать, как брать беглецов.

— Понял. С Лавричем согласовывать план действий не будешь?

— А зачем? Мы с господином командиром роты поговорим отдельно, в блиндаже, когда притащим в роту Шрамко и «сепара», и он тогда раскошелится. А доложу ему сейчас о нашем замысле, так он, быстро сориентировавшись, возьмет командование в свои руки. Орден по-любому заработает нашими руками, а нам вместо «бабла» — благодарность. Тебе что больше по нраву — благодарность начальства или живые «бабки»?

— Само собой, «бабки», иначе какого хрена я делал бы в добровольческой роте? Мне лично этот Донбасс до одного места. За идею сохранения целостности Украины пусть лохи воюют. А мне на Западе и без Донбасса и Крыма неплохо.

— Ты меньше кидайся подобными фразами, Гнат, глядишь, и погуляешь еще.

— Так я же только с тобой!

— Со мной можно, с другими — нет.

— Просек!

Вскоре у позиции Шмелева собрались командиры отделений: Андрий Василевский, Микола Кочур, Петро Сарчий. Все они с начала войны на Донбассе состояли в добровольческих батальонах, все имели длинный перечень кровавых преступлений против мирных жителей так называемых «освобожденных» ВСУ территорий, солидный опыт карательных операций, пыток и издевательств над пленными. Единственное, что они не имели, так это достаточного опыта ведения боевых действий против действительно подготовленного, хорошо вооруженного противника.

Все вышеперечисленное в полной мере относилось и к командиру взвода недавно сформированной карательной добровольческой роты «Буг», формально подчинявшейся СБУ, а реально одному из крупных предпринимателей, чьи экономические интересы напрямую были связаны с Донбассом, и он готов был отстаивать их любой ценой, если потребуется, то и кровью женщин, стариков, детей.

Шмелев осмотрел подчиненных, довел до них разговор с Щербиной.

— Я считаю, что изменник Шрамко и его дружок «сепаратист», не имея возможности пройти на вражеский блокпост, прошли в деревню Гала и сейчас находятся там. Им надо передохнуть, перед тем как попытаться либо вернуться на пост обходными путями, либо уйти к Горцевску. Не исключено, что где-то им обеспечат встречу, но не в буферной зоне.

— Эти козлы знают о нас? — подал голос Кочур.

— Скорее всего, знают. Но что это меняет? Их только двое, нас девятнадцать. Грош нам цена, если мы не сможем их взять, а взять надо живыми.

— А если они уже двинулись на восток, пройдя деревню? — спросил Василевский.

— Значит, такова судьба. Мы дальше Галы не пойдем, но развалины деревни должны зачистить до каждой щели, до каждого подвала.

— Офицеры вооружены? — поинтересовался Сарчий.

— А как ты думаешь, Петро?

— Думать не мое дело.

— Конечно, вооружены, по автомату у них точно есть, и патронов достаточно, не меньше двух магазинов на брата.

— Но тогда, если они хорошо укрепятся, взять их будет сложно.

— Это если идти сдуру в лоб. Мы же зайдем к деревне с трех сторон. Значит, так, первое отделение Василевского пойдет от оврага к Гале прямо по полю. Отделение Кочуры выйдет к реке, пройдет до оврага, что идет к Гале от брода, и зайдет в левый фланг развалин. Сарчий со своими бойцами обойдет Галу с правого фланга.

— Ты посылаешь меня, чтобы офицеры обозначили себя? — уточнил Василевский.

— Нам неизвестно, где они, может быть, их вообще нет в деревне. Но если есть, то на них может выйти любое отделение.

— Это зная, что мы в овраге на северо-западе? Нет, Шмель, «ватники», чтобы им пусто было, наверняка «пасут» именно это направление.

— Ну, если даже и так, то что? Эти «ватники» — профи, и их захват по-любому без жертв не обойдется. Но у нас приказ, и мы должны выполнить его.

— Ладно, — кивнул Василевский, — я понял.

— Другие?

Кочур и Сарчий ответили, что тоже задачу поняли.

— А где во время зачистки будешь ты, Шмель, и твой заместитель Шаран? Отсюда из оврага корректировать наши действия? — с подначкой заметил Сарчий.

— Нет. Я пойду с отделением Кочура, а Гнат с тобой.

— Со мной, значит, высокое начальство идти не хочет? — усмехнулся Василевский.

— Давай, Андрий, без этого, без сарказма, — повысил голос Шмелев. — Кто, куда, когда и с кем пойдет, решаю я. Вот станешь вместо меня, тогда будешь решать ты. А пока изволь закрыть рот и делать, что приказано.

— Куда мне до тебя?! — проговорил Василевский. — Ну, все, пошел я! Кстати, когда начнем выдвижение?

— Через двадцать минут, как соберете своих бойцов и определите им задачу. Но… это касается второго и третьего отделений. Ты же, Андрий, — Шмелев взглянул на Василевского, — начнешь выдвижение по отдельной моей команде, когда мы выйдем во фланг.

— Понял!

Шмелев посмотрел на часы:

— Сейчас 3.15. В 3.35 второе и третье отделения начинают выход во фланг деревни. Василевскому ждать приказа. Вопросы?

— Офицеров обязательно брать живыми? — уточнил Кочур.

— Да, — отрезал Шмелев, — если только я сам или Шаран не отдадим другой команды в ходе зачистки. Без отдельной команды задача — взять капитанов живыми. Если больше нет вопросов — свободны.

Командиры отделений разошлись по оврагу.

— Ты реально считаешь, что не посылаешь отделение Василевского на верную смерть? — оставшись со Шмелевым наедине, спросил Шаран.

— Нам надо на какое-то время связать Шрамко и его друга позиционным боем, чтобы все их внимание было сосредоточено на отделении Андрия, дабы подойти к их позиции с флангов. А как подойдем, так навалимся на них всеми силами, и они будут нашими. Это стоит того, Гнат, даже ценой отделения Василевского.

— Согласен. Но как бы Василевский чего не выкинул при подходе к Гале.

— Что, например?

— При первых же выстрелах офицеров отдаст приказ своим залечь. И ни шагу вперед. Он ведь тоже не идиот, подставляться под пули.

— Ты прав во втором, Гнат. Андрий не идиот, самому подставляться под пули, но до остальных ему особого дела нет. Он же понимает, что если из-за него сорвется штурм с флангов и офицерам удастся скрыться, положив половину взвода, то ему конец. Сами парни не простят ему такой подлянки, так что отделение он не положит на землю при первых же выстрелах, будет продвигаться вперед, а вот сам спрячется за спины бойцов. Он уже делал так, в Рытвино. Помнишь?

— Ты имеешь в виду, как он выставил перед собой двоих молодых, когда в село внезапно влетела БМП «ватников»?

— Да. До того момента он шел во главе отделения, расстреливая всех, кто по дурости появлялся во дворах, на улице и в окнах домов. Чувствовал себя суперменом до появления ополченцев. Когда же увидел их БМП, сразу нырнул в первый проулок, выставив перед собой новобранцев. Тех «сепары» в момент нашпиговали свинцом, Василевский же вышел и даже не был ранен. Так же он поступит и сейчас. Натура людей за короткий срок не меняется.

— По-моему, она вообще не меняется, — усмехнулся Шаран. — Кто был «крысой», тот «крысой» до конца дней своих и останется. И наоборот. Ты правильно сделал, что выставил Василевского вперед.