Вторжение в Ад - Дай Андрей. Страница 28
Корка Лужи прогнулась так, что со стороны было видно одни головы спешащих к гряде командос из отряда личной охраны предводителя и его самого. Словно циклопический каток подминал под себя землю, словно боги сошли с небес, продавливая твердую землю... Де Кастро испытал легкое чувство досады, когда под ногами захрустели камешки, и поверхность планеты перестала поддаваться под ногами.
Танкелевич и большая часть отряда наблюдали за переходом командира, однако, не он один вздохнул с облегчением, когда Лужа отпустила предводителя. Даже Переллини, изо всех сил демонстрирующий лояльность, не проронил ни слова.
– – Неплохое место для базы, – раздался из переговорника голос португальца. – После обеда мы приемся за ее обустройство... А это еще кто, дьявол их побери!
Оставшиеся у прочно засевших в грязи челноков люди не могли видеть тех, чье появление вызвало бурю эмоций командора. И все же им было очень интересно. Только страх ослушаться ужасного в гневе командора удерживал солдат на месте. В конце концов офицеры связи с «Капитаньи» во главе с мужем Пи Кархулаанен, которую командор взял с собой в вояж к каменной гряде, вывели на мониторы сигналы с установленных на шлемах командос камер и вся орда сгрудилась у мерцающих экранов.
Бойцы личной охраны командора расположились большим полукругом поперек найденной разведчиками дороги. Бартоломео Эстер де Кастро, в позе сюзерена принимающего вассалов, стоял в самом центре. Только лошадей в расписных попонах и пышных страусиных перьев на шлемах не хватало для полноты картины «Командор де Кастро принимает вождей покоренных народов».
А с юга, с той стороны, куда уходила хорошо вытоптанная дорога, приближалось с десяток странных, закутанных в бесформенные одежды фигур. И чем ближе они подходили, тем тише становилось у мониторов, и тем больше выпячивал грудь де Кастро. И все крепче сжимали оружие люди слева и справа от командора.
Едва выйдя из пятнистой тени окаймляющих дорогу деревьев, послы сбросили тяжелые верхние плащи с капюшонами. Уже не оставалось сомнений, что туземцы гуманоиды. Что рост их не превышал средний человеческий, и что они не были вооружены. И, наконец, они, приблизились настолько, что можно было различить очертания фигур...
Медленно, словно против своей воли, послы сокращали расстояние, пока между ними и командос не осталось шагов десять. Тогда незнакомцы освободились и от более легких балахонов скрывающих их тела. Стало тихо так, что слышно было, как гудит ветер в ушах...
– Да это же бабы! – вырвалось у того самого сержанта, отряд которого нашел дорогу.
Радость оттого, что все пассажиры моего корабля остались живы, быстро прошла. Эти бабы испытывали мое терпение. Мы сидели в салоне разбитого в лепешку челнока, в дебрях ужасных с виду джунглей, а запас продуктов таял прямо на глазах. Бабы же посчитали, что пришло самое подходящее время чтобы выяснить кто главный. И они настолько в этом преуспели, что даже меня втянули в перебранку.
– Ты-то хоть помолчала бы, милочка, – тут же воскликнула Наоми, стоило мне открыть рот, – твоя работа закончилась...
– Пришло время специалистов, – неожиданно, и для негритянки тоже, поддержала Рексос хитрая Таня Энгельман. – Теперь командос должны выполнять свою работу!
– Но ведь меня назначили... – попыталась было, в сто первый раз, возразить толстушка Хелена, но теперь не посмела даже закончить фразу, наткнувшись на горящие черные глаза Тани.
– Пожалуйста, пожалуйста, – легко согласилась я. – Повесьте себе на титьки генеральские эполеты... Только что вы, суки, будете жрать когда брикеты закончатся?
– Молчать! – совсем свалившись с катушек, завопила Таня. Молчать, пока старший по званию не разрешил тебе говорить!
От таких вот «старших по званию» я и сбежала в свое время из армии. Уж такая вот я. Могу стерпеть много чего – и скотину инструктора в женском душе летной школы и липкие руки маньяка капитана на транспланетном фрегате АДС, но как только на меня начинали кричать – все! Ключ на старт! Самопроизвольное зажигание и все дюзы в плазме... В голову кровь ударяет, титьки поджимаются, задница в кулачек и я со стапелей слегаю!
– Заткни хлебало! – в свою очередь, гаркнула я. – Тебе старший по званию нужен? Тогда – смирно! Как ты разговариваешь с три-лейтенантом астрофлота Демократического Содружества! Быдло!
– Ну, ну. Девочки! Не нужно ссориться, – принялась успокаивать нас Рексос. – Не совсем подходящее место для разборок...
– Ты тоже так думаешь? – удивилась я. – Мы не ссоримся. Сейчас я только прибью эту гнилую крысу и отправлюсь на свежий воздух осмотреться...
– Не надо кричать, пожалуйста, – утирая автоматически брызнувшие слезы, простонала Дашеску. – Давайте обойдемся без главного... Ну, зачем нам командир!
– Это кого, потаскуха, ты крысой назвала! – взвилась Энгельман. совсем ошалевшая от вмешательства Хелены. – Ну иди сюда... Я на твоей заднице автограф оставлю... Ты уже никогда с мужчиной не ляжешь...
В ее руках блеснул тяжелый армейский нож. Но только она опоздала. Точно в центр ее узкого лба смотрело дуло моего пистолета.
– Лейтенант! – вскричала Наоми, а пышка Дашеску вдруг подскочила с кресла и повисла на руке у Тани. Мертвецки серая грань заточки чудовищного ножа оказалось всего в нескольких сантиметрах от лица и она, от ужаса зажмурила глаза, но все равно не отпускала руки разъяренной Энгельман, используя свое преимущество в весе. Избыточное притяжение Антареса-II оказалось союзником, отчаянной в своем страхе, Хелены.
Негритянка, тем временем, одним фирменным, совершенно неуловимым движением, переместилась так, что оказалась между мной и коллегой. Ствол моего пистолета теперь упирался в грудную пластину бронекостюма Наоми.
– Или вы успокоитесь, или я успокою вас обеих, – сквозь зубы процедила командос. – Отправляйтесь-ка лучше на разведку, лейтенант...
– – И подстилку банковскую с собой пусть заберет, – орала Таня из-за плеча высоченной негритянки. – А то я ее кишки по кустам развешу...
– Хорошо. Хелен, составь компанию Белле.
Дашеску слегка разжала руки, и Таня одним резким движением освободилась от груза. Под пристальным наблюдением Наоми мы с Таней спрятали оружие.
По пухлым, стянутым притяжением планеты вниз к подбородку, щекам банкирши текли тяжелые слезы. Ее зубы отбивали мелкую дробь и, кроме всего этого, она еще и тоненько постанывала.
– Успокойся, – ровно проговорила я, когда смогла разжать сведенные судорогой челюсти. – Все хорошо...
– И не возвращайтесь! – как-то уже вяло кричала нам в спины Таня. – Иначе я вас на...
Энгельман не договорила сраженная точным и сильным ударом Наоми.
– Далеко не ходите, – спокойно посоветовала она. – Так, чтоб если вы закричите, мы услышали. Я кивнула, сочтя предупреждение разумным, и, подхватив стремительно слабеющую банкиршу, поспешила скрыться за кустом с подозрительно напоминающими лезвия ножа листьями.
– Ты знаешь, – нерешительно промямлила Хелен, – я, кажется, описалась...
– Раздевайся, – участливо предложила я. – Здесь недалеко берег океана. Там можно будет заняться стиркой...
Порывы слабого ветерка то и дело доносили до поверженного челнока характерные запахи большого количества воды, да и сверху, за несколько секунд до посадки, я успела заменить, что море совсем близко.
Дашеску уже перестала плакать, слезы высохли, и о былом столкновении напоминало только медленно расползающееся мокрое пятно на брюках. Толстушка же, чья выходка пусть и не помогла в стычке с Таней, но поспособствовала скорейшему завершению конфликта, изображала из себя оскорбленную невинность и с одеждой расставаться не торопилась.
– Ну? Чего ты ждешь?
– Белла, ты такая смелая... – прошептала она. – Я бы никогда...
– Ну, ты тоже молодец, – хмыкнула я. – Так впилась в руку этой крысы, что та и двинуться не могла... Снимай брюки.
– Мне неудобно, – вдруг призналась Хелена. – Вдруг... туземцы увидят...
Она сама замолчала пронзенная мыслью, что на этой безлюдной планете «вдруг» быть не может.