Обратный счет - Зосимкина Марина. Страница 30

довольно долго, сначала наносили на волосы красящий шампунь, а затем

сооружали при помощи горячих щипцов крутые завитки и закрепляли муссом.

«Бестия, – уважительно подумала Надя, придирчиво рассматривая в огромном

овальном зеркале каскад рыжих колец. – Была бы Мэрилин Монро поумнее,

она бы красилась только в рыжий».

Когда Надежда, довольная итогом, вышла в холл, Лапин от

произошедшей с ним метаморфозы несколько оправился, хотя, возможно, ее

значения пока не оценил. Сама же Надя, увидев его во всей красе, даже слегка

растерялась, и это было совсем на нее не похоже. Понятно, что лоб стал

казаться выше, но почему хрящеватый нос теперь выглядит хищным, а

подбородок твердым? А его рот без идиотских усов очерчен, оказывается,

красиво. Кстати, Иван Лапин теперь не только выглядел иначе, он и держался

иначе, по-другому улыбался и произносил слова. Не как свирепый хозяин

жизни, отвоевавший у нее зубами все, что имеет, а с непринужденностью

человека, который владеет этим от рождения и по праву.

При виде подходящей к нему Надежды, он выбрался из кресла, в котором

коротал время, положил на журнальный столик какой-то яркий каталог и,

сдержанно улыбаясь, произнес: «Ты великолепна, дорогая».

О том, что не должно жениху и невесте обращаться друг к другу на «вы»

да еще и по имени-отчеству, они договорились, еще сидя в салоне его

автомобиля. Наде было нелегко преодолеть барьер, а Лапин только

посмеивался, забавляясь ее замешательством. «Ну, погоди ужо, – злорадно

думала она, – скоро тебе будет не до смеха»

А на выходе из салона, помогая ей набросить белую стриженного песца

шубку, Лапин сделал заявление. Он так и сказал: «Хочу сделать заявление».

Оказывается, его невеста не может появиться в свет без достойных украшений,

а как раз никаких украшений он на ней и не заметил. «Посему, – веско подвел

он итог, – сейчас мы отправимся в другой салон, а именно в ювелирный. Я

терпел твои капризы, дорогая, даже позволил этому коновалу побрить свой

череп, поэтому теперь твоя очередь терпеть». Надя нейтрально улыбнулась.

Такое терпеть она согласна.

И они заехали в ювелирный. Уверенной поступью Лапин вошел в

крошечный, как табакерка, пафосный магазинчик на Арбате и, не глядя на

продавщицу, у которой бровки поднялись вверх, а губы сложились бантиком от

желания угадать и исполнить, бесцветным тоном произнес: «Картье».

Продавщица мелко закивала и погрузила руки по локоть в нутро

стеклянной витрины, передвигая бархатные планшеты, которые заискрили

крошечными молниями. Лапин поизучал через стекло, потом попросил показать

поближе, рассматривая все это женское счастье с весьма осведомленным

видом. Выбрал гарнитур, состоящий из колье, кольца и серег и предложил

своей даме примерить.

Что и говорить, комплект был хорош. Лапин умел выбрать подарок. Надя

прикидывала на глазок караты и любовалась чистым сиянием «лучших друзей».

Пожалуй, соперничать с этим комплектом могли лишь парочка-тройка

предметов из тех, что Надя вернула мужу, которого уже хотелось называть

бывшим. Но вдруг ей стало противно.

Лапин же, видимо по-своему расценив ее замешательство, с

самодовольством произнес:

– Та мелкая услуга, которую я вам вчера оказал, не в счет. Это

несерьезно. Я думаю, что это неплохая идея, если ваш гонорар я выплачу

бриллиантами. Мне говорили, что вы понимаете в них толк.

Надя, повернув голову в сторону продавщицы, которая, боясь спугнуть

продажу, забыла дышать, сказала просто:

– Убирайте все это, девушка, обратно. Мне здесь ничего не понравилось.

А недовольно сопящему Лапину объяснила:

– Иван Викторович, не принято драгоценности нацеплять под шубу и

шапку, порваться могут или потеряться. Я взяла с собой, все что необходимо, и

надену, когда мы с вами прибудем на место. Уверяю вас, вам за меня не будет

стыдно.

И двинулась обратно на выход мимо витрин с кольцами, цепями,

кулонами, браслетами...

«В чем дело, Надя?» – зло спросила она саму себя.

Да ни в чем. Когда Лапин с надменным видом знатока рассматривал

через лупу бриллианты, приблизив сережку к глазам, она вдруг подумала:

«Интересно, а скольким бабам он покупал вот это все?» И ей показалось, что

серьги, которые он ей сейчас подарит, вовсе не новые серьги, только что и при

ней купленные, а серьги, которые остались от прежней его любовницы. И

теперь Надя будет их донашивать. Ну не дура? И что бы ты делала, голубушка,

если бы действительно, не позаботилась о достойных аксессуарах?

Она попросила Алину, и та принесла ей один из своих гарнитуров.

Превосходно оправленные темные сапфиры с россыпью крошечных

бриллиантов по контуру – серьги, кольцо и кулон. Алине наврала, что из

собственных украшений к новому платью ничего не подходит. Она пока не была

готова признаться подругам, что просто так, за здорово живешь распрощалась с

целым состоянием, вложенным в золото и камни, причем со своим любимым

состоянием.

На столе у Алины зазвонил телефон, она сняла трубку, послушала, что

говорят, и ответила строго:

– Не верю.

Помолчала, продолжая слушать, и переспросила уже с веселым

любопытством в голосе:

– И как он?

И добавила, усмехнувшись:

– Клево.

Повернулась к Наде и сообщила сенсацию:

– Лапин побрил голову. Налысо. И сбрил усы.

Подумаешь, новость.

Но Надя сделала огромные глаза и произнесла:

– Не может быть.

В воскресенье утром ее разбудил телефон. Звонил президент корпорации

Лапин. Он не был обходителен, как накануне, и не был сух и сдержан, каким

обычно бывал на работе. Он был взбешен. Он орал, что из-за нее, Надежды,

теперь не знает, как появиться на своем собственном предприятии. Что по ее

вине он попал в переплет и теперь должен бинтовать голову.

Ну и глупо. Когда они вчера явились во всей красе на эту свадьбу, папашу

невесты даже сразу не узнали, а узнав, засуетились вокруг, проявляя

подобострастное внимание. Что и говорить, вид у него был если не бандитский,

то непростой – это уж точно. Да и спутница не подкачала, хороший из них

получился дуэт.

Они сидели за столом рядом, и Надежда ловила на себе жадные и

любопытные взгляды женщин и жадные, исподтишка – мужчин. Ей стало

приятно, когда ее кавалера мужские взгляды начали раздражать. «С чего бы

это? – игриво думала она. – Так сильно вошел в образ?»

Когда первая часть тостов была произнесена и объявили отдых на

перекур и танцы, Лапин потащил Надю к молодоженам, поздравить, вручить

что-то в конверте, познакомиться с женихом и познакомить их со своей

невестой. Ничего не поделаешь, это та часть ритуала, которой не избежать.

Дочка Лапина Наде понравилась, ее жених, на первый взгляд, тоже был

хорошим мальчиком.

Крашеная блондинистая мымра, бесстрашно демонстрировавшая

выступающие ключицы, сверлила Надежду издалека. Надя поняла, что это и

есть бывшая жена Алла. Молодая, не больше сорока. Только что эта красотка

так переживает-то? Вроде, она в шоколаде, вон как ключицы блистают. Или это

у нее «Сваровски»?

Возле мымры сплотилось небольшое женское общество, которое, по-

Надиному мнению, вовсе не собиралось проявлять солидарность и оказывать

Аллочке моральную поддержку, но под видом гуманитарной помощи просто не

желало пропустить скандал, если таковой последует, или хотя бы посмаковать

злую и нервозную растерянность бывалой стервы, которой натянули нос.

Нынешний муж бывшей лапинской жены, он же отчим невесты, солидно

восседал на правом фланге «президиума» и многозначительно сверкал

стеклами затемненных очков.