Отчаянный шаг - Макалистер Кейти. Страница 23

Шарлотта сообразила, что он хочет сделать, и немедленно велела прекратить. Она не испытывала ни малейшего желания любоваться его ногами, хоть деревянными, хоть обыкновенными.

— Я уверена, что вы прекрасно прыгаете, Бэтсфоум, но, хотя мне и трудно выносить скрипящую горничную, я приноровлюсь, если, конечно, мне не придется предъявлять вам более серьезные жалобы.

Бэтсфоум неохотно опустил штанину, привычно поник плечами и склонил голову, демонстрируя полную покорность.

— Например, какие, миледи?

«Интересно, — подумала Шарлотта, — неужели больше никто не видит ничего странного в том, что дворецкий мужа стал еще и моей горничной?»

— Может быть, все дело в том, что Аласдэр шотландец? — задумчиво произнесла она вслух. — Может быть, в этой варварской северной стране так принято? Разве можно судить об обществе, где мужчины ходят в коротких юбках? С другой стороны, — честно добавила она, — в свое время Аласдэр в килте мне очень понравился. И без килта тоже, но это уже само собой разумеется, правда?

— Миледи?

— Хм. — Шарлотта тряхнула головой, прогоняя образ голой спины Дэра (она увидела ее, когда Джиллиан сорвала с него килт), и взглянула на Бэтсфоума. По манере говорить не скажешь, что он шотландец, значит, тут что-то другое. Подумав немножко, Шарлотта решила, что у нее есть куда более важные заботы, в частности, ей требуется горничная, настоящая горничная, которая поможет раздеться.

— Бэтсфоум, я высоко ценю вашу готовность помогать мне в домашних делах, но я просто вынуждена отказаться от ваших услуг горничной.

— Если виной моя скрипучая нога, миледи…

— Нет, — заверила его Шарлотта, открывая дверь в коридор. В общем и целом ее устраивала небольшая спальня, смежная со спальней Дэра, но вот человек, показавший ей эту комнату, не устраивал нисколько. — Дело не в этом. Вы вынуждаете меня говорить напрямик, Бэтсфоум, и ранить вас, а я надеялась избежать этого по отношению к новой прислуге хотя бы в первый день, пока мы не познакомимся поближе, но может быть, лучше сразу прояснить ступени, не тянуть…

— Прояснить ступени? Вы хотите, чтобы я пошел убирать лестницу? — Бэтсфоум сильно удивился. — Сейчас, миледи? В такой поздний час? Мне кажется, что его сиятельству еще потребуется моя помощь, нужно перенести на бумагу схему переделанного клапана, но я постараюсь втиснуть ваше требование прояснить ступени между бесчисленными обязанностями, заданиями и делами, каковые его сиятельство так любезно и милостиво взвалил на мои плечи, хотя они и страдают от ревматизма. Нет, не произносите больше ни слова, миледи. Вы желаете, чтобы ступени были прояснены, и так оно и будет. Раз уж я не могу служить вам, как горничная, из-за грубых и скрипучих звуков, производимых моей новой ногой, я приложу все усилия, чтобы выполнить любое ваше желание, каприз и прихоть, невзирая на то, что они могут быть непостижимыми и тяжкими. Так что теперь, миледи, я отправляюсь прояснять ступени, но прежде чем это сделать, я пришлю к вам кого-нибудь другого из прислуги, способного занять место горничной.

Шарлотта, занятая мыслями о том, где именно дожидаться Дэра и его столь желанного мужского орудия — в своей постели или в его, пропустила мимо ушей большую часть тирады Бэтсфоума, и он это заметил. Взгляни Шарлотта на него в этот момент, она бы непременно увидела, как в его глазах загорается нечто чрезвычайно напоминающее вызов. Но, погруженная в размышления о Дэре, о его бронзовой коже, она всего лишь пробормотала:

— Прекрасно, прекрасно.

И только много позже, когда Бэтсфоум вместо горничной прислал к ней Уиллса, мальчика из буфетной, Шарлотта поняла, что должна немедленно брать в руки все домашние дела, или же ей придется страдать от неподобающей и, что еще важнее, неуютной жизни с варварской прислугой Аласдэра. Господь свидетель, она, стремясь проявить великодушие и готовность к пониманию (уж не говоря об отчаянном желании раздеться и лечь в постель, со сбившимся дыханием и повлажневшими губами ожидая исполнения супружеского акта), дала Уиллсу возможность проявить себя, но это оказалось серьезным испытанием ее терпения, потому что, едва Шарлотта попросила его расчесать ей волосы, он упал в обморок, не вытащив из прически ни единого бутона.

— На этот раз он зашел слишком далеко, — предупредила Шарлотта лежавшего без чувств Уиллса и полила его водой для умывания. Он едва не захлебнулся, пришел в себя и обнаружил, что новая госпожа испепеляет его взглядом и говорит, с каждым новым словом повышая голос все сильнее и сильнее: — Я терпеливо сносила его вызывающие выходки, я проявила понимание к его скопидомским привычкам, я вела себя, как полагается хорошей жене, но он зашел слишком далеко, предложив мне взять в горничные двенадцатилетнего мальчишку!

— Миледи? — встревоженно пискнул Уиллс и пополз прочь с мокрого коврика, молясь, чтобы леди Карлайл не надумала разбить о его голову пустой кувшин.

Шарли швырнула кувшин, схватила мальчика за мокрое ухо, рывком подняла на ноги и потребовала отвести ее к мужу.

— Да я ж не знаю, где он! — взвыл Уиллс. Шарлотта уверенно волокла его к лестнице. — Ну, честно, миледи, не знаю я, где его сиятельство!

Шарлотта сильнее сжала скользкое ухо.

— Если хочешь еще раз увидеть свое ухо, выясни!

Уиллс попытался кивнуть, решив, что это самое мудрое, когда на карту поставлено собственное ухо, и взвыл еще громче:

— Пожалуйста, миледи, я же сказал! Не знаю я, где он. Ну, правда, я не знаю, и все тут. Пожалуйста, миледи, мне еще пригодится мое ухо, у меня другого-то нет, не отрывайте его!

Шарлотта остановилась наверху лестницы. Мальчик всхлипывал уже в открытую и вытирал рукавом нос. Она отпустила его ухо, схватила Уиллса за шкирку, заставила пройти по всему коридору и не отпустила, остановившись перед дверью и постучав.

Дверь открыла крохотная рыжеволосая горничная, она вытаращила на Уиллса глаза, спохватилась и вежливо присела перед Шарлоттой. В глубине комнаты из-за невысокого столика поднялась Патриция — она как раз готовилась ко сну.

— Шарлотта! Что-то случилось? Почему Уиллс плачет?

— У него что-то с ухом! — резко бросила Шарлотта. — Где ваш брат?

Патриция остановилась посреди комнаты и огорченно всплеснула руками.

— Мой брат? Дэр? Вы хотите знать, где Дэр? Разве он не с вами?

Шарлотта вздернула подбородок, прищурилась и пригвоздила золовку к месту таким взглядом, что та невольно отшатнулась.

— Он не со мной. И поскольку в доме я нахожусь всего час, и мне его еще никто не показал, а Уиллс только и говорит, что о своем ухе, и вытирает нос об одежду таким мерзким образом, что мне хочется вымыть руки, я вынуждена спросить у вас. Где я могу найти моего мужа, вашего брата, графа?

— Он… может быть, он работает над своим двигателем? Вечерами он в основном всегда работает — предположила Патриция, вопросительно глядя на Шарлотту. Хорошо, что не с жалостью. Вряд ли Шарлотта сейчас сумела бы выдержать жалость.

— Над двигателем? О, его небольшое увлечение. И где он это делает?

Патриция пару раз моргнула, тряхнула головой и шагнула вперед, улыбнувшись Шарлотте и сжав ее руку.

— Дэр работает над двигателем в бывшей кладовой дворецкого. Это внизу, под лестницей, в передней части дома, туда попадает утреннее солнце. Уиллс вас отведет.

Шарлотта пробормотала вежливые слова благодарности и уже собралась уходить, но вдруг остановилась и нахмурилась, глядя на мальчика. Тот снова задрожал и начат всхлипывать. Шарлотта обернулась к Патриции.

— Не могу не заметить, что у вас в горничных девушка.

Патриция перевела взгляд с Шарлотты на горничную.

— Да-а, — озадаченно протянула она.

Ноздри Шарлотты начали раздуваться, в глазах появился воинственный блеск. Она кивнула и направилась к лестнице, волоча за собой Уиллса.

Пять минут спустя исключительно веселый Бэтсфоум проводил ее в маленькую сырую комнату, настолько удаленную от жилых помещений дома, что она казалась похороненной в чреве земли.