Хранитель сокровищ - Дайер Дебра. Страница 73

Граф поспешно заковылял к двери. На пороге он остановился и смерил Эша ненавистным взглядом.

– Ты всего лишь невежественный дикарь. Если надеешься, что я уступлю свое наследство, то вынужден тебя разочаровать. Будь уверен – титула тебе не видать, как собственных ушей.

– По-моему, мой внук ясно попросил тебя уйти, Клэйборн, – раздался голос Хейворда. Рядом с ним стоял Шелби Рэдклифф.

Когда Эш понял, что они стали свидетелями их ссоры, к лицу прилила краска стыда.

Бертрам решительно направился к своему дядюшке.

– Неужели вы и в самом деле решили выпустить в свет этого дикаря?! – возмущался он, приводя в порядок одежду.

Хейворд улыбнулся, не спеша с ответом и давая племяннику потомиться в ожидании.

– Этот молодой человек, – мой внук. И никто не лишит его наследства. Никто. Включая и тебя.

Бертрам нервно провел ладонью по редеющим волосам.

– Я пытаюсь только защитить вас и герцогиню, – неуверенно промямлил он.

– Мы оба знаем, что ты пытаешься сделать, – резко перебил племянника герцог и указал на дверь. – А теперь уходи. Нас ждет работа.

Не сказав больше ни слова, он ушел. Но Эш знал, что этим дело не кончится. Такие люди без борьбы не сдаются. И война обычно бывает очень грязной. «Этот человек готовит мне кучу неприятностей», – подумал Эш.

Хейворд закрыл дверь кабинета и с улыбкой обратился к Шелби:

– К сожалению, мой племянник не слишком порядочен. Вот уже двадцать три года он каждый день ожидает моего последнего вздоха. Теперь ему пришлось столкнуться с молодым соперником.

– Понимаю. – Шелби сочувственно улыбнулся Эшу. – По-моему, своим приездом вы разворошили осиное гнездо.

– Похоже на то, – согласился Эш. Ласково похлопав внука по спине, Хейворд старался его успокоить:

– Не волнуйся, мы сумеем приструнить Клэйборна.

«Сумеем ли? – спросил себя Эш. – Удастся ли поразить графа его же оружием? Сможет ли он, смело, глядя в глаза каждому, назвать Четсвик своим домом?»

– Ты делаешь успехи, Марлоу, – похвалил герцога Шелби. – Когда я в последний раз видел молодого человека, он отказывался признавать себя твоим внуком. – Шелби оперся рукой на высокую спинку кресла. – Значит, возвращение домой помогло восстановить Эшу память?

Эш чувствовал рядом с Шелби неловкость: он явно не знал, как вести себя со своим кузеном.

– Да, наверное, – неохотно ответил Эш.

– С каждым днем он вспоминает все больше и больше, – подтвердил Хейворд. – Со временем, думаю, пропадут все сомнения, и он признает себя Пейтоном.

– Вот и чудесно, – заключил Шелби. – Похоже, у меня появился еще один деловой партнер.

Хейворд с улыбкой смотрел на внука и с гордостью в голосе сказал:

– Я не сомневаюсь, – он станет таким же прекрасным бизнесменом, как и его отец.

Эш тяжело опустился на край стола. Он устал. Чертовски устал. Устал запоминать бесконечные дурацкие правила, на которых держался свет. Устал рыться в своей памяти и отыскивать там ответы на терзавшие его вопросы. Он устал быть другим человеком. Ему ужасно хотелось сейчас оказаться рядом с Бет. Он хотел вцепиться в эту женщину, как в спасательный круг. Она была ему необходима. Разум Эша советовал бежать и как можно скорее, пока у него осталась хоть капля достоинства. И все же он не мог этого сделать. Впервые в жизни собственная участь тесно переплеталась с судьбами других людей. Они возлагали на него большие надежды. Казалось, его преследовали даже призраки праотцов, изображенных на портретах. Он не мог забыть ни о мальчике, который когда-то играл в этих стенах, ни о женщине, подарившей ему свою невинность и любовь. Удастся ли ему хоть когда-нибудь назвать Четсвик своим домом?

– Обещай мне, – умоляюще произнесла Джулиана, судорожно вцепившись в руку дочери. – Ты должна мне пообещать.

Ощущая, как начинают охватывать тревожные опасения за мать, Элизабет постаралась не давать, волю этим чувствам. Она ободряюще улыбнулась Джулиане:

– Обещаю.

Джулиана отпустила руку дочери, которую крепко сжимала в своих ладонях.

– Спасибо. Ты меня успокоила. А теперь я должна переодеться к чаю. Уже вечереет. Скоро начнут собираться гости.

Солнце за весь день так и не пробилось из-за серых туч. Элизабет, поплотнее закуталась в кашемировую шаль, пытаясь немного согреть озябшее тело.

Поднявшись со скамьи, где они сидели, Джулиана спросила:

– Ты идешь?

– Я уже переоделась, – рассеянно ответила Элизабет.

Джулиана нерешительно посмотрела на дочь, которая нервно перебирала складки светлого костюма для верховой езды.

– Ты пойдешь пить чай? – повторила вопрос Джулиана.

– Я посижу здесь еще немного и приду, – отозвалась она.

– Что ж, увидимся позже.

Элизабет осталась сидеть на скамье около фонтана. Она проводила взглядом мать, которая, подобрав юбки, спешила к дому, и теперь не отводила глаз от серебристых струек воды из горла морских коньков. Элизабет оказалась в тупике. Разговор с матерью был большой ошибкой. Она догадывалась, что Джулиана никогда не примет предложение Эша, но хотела быть уверенной в этом.

Мать плакала, умоляла не оставлять ее одну в Четсвике. Предчувствия Элизабет оправдались и теперь тяжелым камнем легли на сердце.

– У тебя такой вид, словно твоего лучшего друга унесло в океан.

От неожиданности Элизабет вздрогнула. В нескольких шагах от нее стоял Дуайт, его красивое лицо было чем-то озабочено.

– Что ты здесь делаешь? – спросила леди. Дуайт приблизился к ней своей изящной походкой.

– Разве можно так приветствовать одного из наиболее пылких твоих поклонников? – укоризненно ответил он.

Элизабет с трудом улыбнулась.

– Я не сказала, что не рада тебя видеть, – ответила она извиняющимся тоном. – Просто удивлена.

Не дожидаясь приглашения, Дуайт присел на скамью рядом с ней.

– Надеюсь, твое мрачное настроение не связано с сегодняшним визитом моего отца к вам? – с надеждой в голосе спросил молодой человек.

– Твой отец был здесь? – насторожилась Элизабет.

– Он и Энджелстоун немного повздорили, – отозвался Дуайт. – Никогда еще не видел таким отца. Он возвратился от вас, просто взбешенным. – Дуайт погладил рукой, куст с цветами. – Отец так просто не откажется от титула. Боюсь, он не успокоится до тех пор, пока не найдет способ избавиться от соперника.

Элизабет встревоженно взглянула на Дуайта:

– А что он может с ним сделать? Тот покачал головой:

– Отец давно начал распускать нелестные слухи о внуке Марлоу, – ответил тот. – В Лондоне, наверное, не осталось ни одного дома, в котором бы не знали, что Энджелстоун вырос среди индейцев. Некоторые аристократы уже стали называть его «Лордом Сэвиджем» [1]

– Лордом Сэвиджем? – ужаснулась Элизабет.

– Довольно колоритное имя, не так ли? – с усмешкой спросил собеседник.

«Теперь прозвище станет еще одной причиной, по которой Эш будет чувствовать себя чужим в своем же собственном доме», – с горечью подумала Элизабет.

– Надеюсь, никто не будет так называть, его открыто, – сказала она.

Голубые глаза Дуайта блеснули озорством:

– Боишься, как бы он не снял с кого-нибудь скальп?

– Совсем не смешно! – сердито воскликнула Элизабет. – Твоему кузену предстоит решить сложнейшую задачу, – достойно предстать перед светом и быть им признанным.

– Свет с нетерпением ждет этой минуты, – продолжал насмехаться Дуайт. – Все хотят хоть одним глазком взглянуть на лорда Сэвиджа, маркиза, воспитанного кровожадными дикарями.

– Но Пейтон – не дикарь, не шут или какой-нибудь карлик, и нечего пялиться на него и показывать пальцем! – с достоинством парировала Элизабет.

– Разве? – насмешливо вскинул брови Дуайт.

– Да, – твердо сказала она и наградила собеседника сердитым взглядом.

Дуайт сорвал с куста, росшего рядом со скамьей, листочек и, подумав немного, сказал: