Нежная обманщица - Гротхаус Хизер. Страница 11

С этими словами Тристан отпустил Ника и поднял его на ноги. Наконец воздух свободно заполнил его легкие. Ник закашлялся и со злобой посмотрел на брата.

— Надо бы убить тебя за это. Хоть ты мне и брат, ты не имеешь права… — И он снова сплюнул на пол.

Тристан спокойно подошел к лохани в углу комнаты и плеснул себе в лицо.

— У меня есть на это и право, и обязанность. — Он швырнул Нику мокрое полотенце. — Ты сам это поймешь, когда прекратишь скулить, жалеть себя и жить как в тумане.

Ник приложил полотенце к разбитым губам. Неужели он жил как в тумане? Конечно, в последнее время он слишком много кутил…

Это все Симона дю Рош… Она виновата. Не пожелай она заполучить в мужья барона, не вышло бы скандала из-за плаща, Тристан бы не обозлился и не решил бы проучить брата за самое обычное для него поведение.

«Да, — понял Ник, — вина целиком и полностью лежит на моей красавице нареченной». В том зеленом платье она выглядела дьявольски привлекательной, оно так шло к ее чудесным глазам… Аромат лаванды был так силен… Вот Ник и увлекся.

— Николас! — Тристан хмурился. — Тебе не слишком досталось?

Ник вскинул голову.

— Не о чем говорить, братец. Я едва почувствовал твою родственную щекотку. — Ник не желал демонстрировать слабость, хотя гордость его была ущемлена. — А вот ты выглядишь забавно. Этот лиловый синяк выгодно оттеняет цвет твоих глаз.

Тристан расхохотался, но тут же снова посерьезнел:

— Все правильно, Ник. Сам бы ты так и не остановился ни на одной из невест. Мать будет довольна.

— Полагаю, да. — А про себя подумал: «Все будут довольны: леди Симона, лорд дю Рош, король Вильгельм, Хейт, Тристан и даже Ивлин, возможно, обрадуется, узнав, что я женюсь. Ведь я ей не нужен».

— Я приду за тобой, когда подойдет время. — И Тристан вышел из комнаты.

Ник опустил взгляд на заляпанное кровью полотенце. «О да, все будут довольны, кроме меня».

Ник любил брата и радовался, что после стольких лет они вдруг оказались вместе. Но он не мог допустить, чтобы Тристан им помыкал. Да, придется жениться на Симоне дю Рош, но никто не заставит Ника изображать счастливую семейную жизнь и ублажать свою новоявленную жену так, как Тристан ублажает Хейт. Если Симона решила заполучить в мужья барона Крейна, она его получит, но только на его собственных условиях. Вот так. И Ник улыбнулся.

Глава 5

У дома, где семья дю Рош снимала жилье, Арман помогал Симоне сесть на серую кобылу, которая должна была доставить невесту на брачную церемонию. Два дня она горько плакала, и сейчас ее лучший наряд цвета шафрана не мог скрыть следы отчаяния на лице.

Глаза распухли от слез, нос покраснел, на груди и шее выступили красные пятна. Симона шмыгнула носом. Слезы отступили, но не оттого, что она успокоилась, а от измождения. Боль в сердце не утихала.

Симона тупо смотрела, как отец отдаёт приказания перевезти ее вещи. Вокруг суетились торговцы, предлагая свои товары. Щебетали птицы, лошади стучали подковами. Запахи готовящейся пищи вызывали у Симоны отвращение. За два дня она не съела ни крошки. Все вокруг были заняты собственными делами, никого не интересовали ни Симона, ни ее горе.

Краем глаза Симона заметила слабое мерцание. Повернув голову, она увидела Дидье, который зацепился коленями за крышу продуктовой лавки и висел над улицей вниз головой. На земле под ним сидели две тощие собаки и, склонив головы набок, с интересом разглядывали привидение.

Дидье улыбнулся сестре шаловливой перевернутой улыбкой и смахнул с прилавка кучку полосок вяленого мяса.

Собаки с лаем кинулись растаскивать этот внезапный подарок судьбы. Краснолицый хозяин в гневе выскочил из-за прилавка и принялся разгонять собак, но те уже успели набить желудки. Симона не могла сдержать улыбки, глядя, как Дидье хохочет над незадачливым торговцем.

Арман вскочил в седло, и лошадь Симоны, привязанная к его жеребцу, тронулась с места. Симона еще раз оглянулась на Дидье, который теперь сидел на огромной телеге, груженной яблоками. Он отчаянно пытался надкусить яблоко, но оно упало и покатилось по земле.

Дидье остался возле дома. Вскоре после его смерти они с братом выяснили, что лошади очень бурно реагируют на его присутствие, начинают ржать, пугаются. Симону это расстраивало, ведь Дидье всегда любил лошадей.

Она знала, что брат найдет способ оказаться на церемонии. Это успокаивало — он будет единственным, кто ей посочувствует.

Когда они приблизились к аббатству, Симону снова охватила паника. На ступенях толпилось множество народу. Люди выстроились в две плотные шеренги. Даже улица оказалась запружена зеваками. Симона слегка пришпорила кобылу и подъехала к отцу.

— Папа, кто все эти люди?

— Полагаю, гости короля, — невозмутимо ответил Арман. — Наверное, свадьбы по его распоряжению бывают нечасто. Этих людей привело любопытство. — И он, к ужасу Симоны, поднял здоровую руку и с улыбкой помахал собравшимся, как будто все они явились сюда лишь для того, чтобы приветствовать этого чужестранца. — Bonjour! Добрый день. Благодарю вас, что пришли.

Симоне казалось, что в нее впивается множество глаз, стараясь пронзить ее насквозь. Дамы перешептывались, бросали на нее насмешливые и злобные взгляды, открыто разглядывали. Но вскоре ей стало не до сплетниц. Взгляд Симоны пробежал по высокой лестнице и упал на стоящего там рыцаря.

Николас Фицтодд, не сводя глаз с невесты, стал спускаться навстречу. Арман спешился и, держа в руках поводья, остановился рядом с дочерью. Жених приближался, и Симону поразил его изысканный наряд.

Плащ Ника чудесно подходил к платью Симоны: одеяние цвета слоновой кости сверкало богатой вышивкой золотом. Кюлоты и мягкие сапожки были коричневыми. Конец длинного меча царапал землю. Позолоченные ножны сияли, огромный сапфир украшал эфес. Рубаха цвета свежих сливок скрывала могучие плечи, на которые падали черные кудри.

— Дю Рош… — В голосе барона звучала злоба.

Симона не находила в себе сил поднять на него глаза.

— Барон… — уверенно отозвался Арман. Из-под опущенных ресниц Симона видела, как отец передает поводья жениху. — Да благословит вас Господь здоровьем и процветанием.

Ник что-то буркнул в ответ. Кремовый плащ коснулся ее колена. Симона почувствовала, что дрожит, и не знала, как вести себя дальше.

— Леди, дю Рош, — низким глубоким голосом проговорил Ник. Симона задрожала сильнее, прикрыла глаза, попыталась успокоиться и лишь тогда взглянула в лицо судьбе.

Ник долго-долго смотрел на нее. Напряжение все росло. Глаза Ника оставались бесстрастны. Солнечный свет отражался в их синих глубинах, и Симона вновь, как в первую встречу, почувствовала себя завороженной. Она, конечно, заметила поцарапанную щеку и разбитую нижнюю губу и едва не протянула руку, чтобы коснуться ранки, но вовремя одернула себя и стиснула кулаки. Ник снова заговорил. На сей раз его слова предназначались только для ее слуха:

— Вы плакали.

— А вы дрались. — Голос Симоны прозвучал хрипло. Она сама его не узнала.

Лицо Ника не изменило выражения, он выронил поводья и протянул руки к Симоне. Его прикосновение обожгло ее даже сквозь платье. Симона перестала дышать.

— Ну, идите же ко мне! — скомандовал он в странной тишине, которая вдруг опустилась на площадь.

Симона обрадовалась этой подсказке, положила руки на широкие плечи жениха, позволила ему подхватить себя и опустить на землю. Когда она слегка покачнулась, Николас крепко ухватил ее за руку и помог обрести равновесие. Потом положил ее кисть поверх своей согнутой руки, и они начали медленно подниматься по ступеням. На мгновение Симоне показалось, что церемония вовсе не будет столь мучительной, как она воображала, но шепот в толпе быстро вернул ее к действительности:

— …голоса в голове… сошла с ума… жених отказался… — Симона вздрогнула и подняла взгляд на чеканный профиль своего нареченного, который спокойно вел ее по бесконечной лестнице. — …отец увечный… ни единого пенни… бедный барон… да я бы…