Избранник из мечты [Невеста сердится] - Дайер Дебра. Страница 22

— Да, я не святой.

Ей следовало покинуть его. Сейчас, немедленно. Но тело не слушало никаких доводов. Стараясь убедить саму себя, Эмилия произнесла срывающимся голосом:

— Если вы решили, что ваш сегодняшний поступок что-то изменил в наших отношениях, вы ошиблись.

— Расслабьтесь, мисс Мейтленд. — Улыбка мужчины вызвала у Эмилии непреодолимое желание поцеловать его. — Я уже говорил вам: если вы не желаете со мной общаться, я не стану вас принуждать.

Эмилия заглянула в его глаза и не смогла отвести взгляд. Словно какая-то незримая неразрывная цепь приковала ее к этому человеку и теперь грозила бедой.

— Конечно же я не желаю вас видеть! — произнесла она, понимая как неубедительно звучат ее слова.

— Вы ведь не это хотели сказать.

Он обнял ее одной рукой за талию и привлек к себе. Сквозь тонкий муслин платья Эмилия почувствовала, как полыхает жаром его тело. Он прижал ее к себе, их тела соприкоснулись и впервые ее грудь, ее бедра ощутили стальную мощь мужских мускулов. Они оказались так близко друг к другу, как никогда. Но Эмилия вдруг поймала себя на том, что желает большей близости.

Она помотала головой, стараясь прийти в себя.

— Я не желаю вас видеть, не хочу!

— Разве? — Он, не отрываясь, смотрел на нее, и Эмилии показалось, что она тонет в омуте его глаз. От них ничего нельзя было скрыть — все ее тайны, все самое сокровенное становилось явным, словно при свете дня. Но она все еще не сдавалась:

— Именно так!

Ей следовало бы оттолкнуть его. Немедленно. Однако было так хорошо стоять рядом с этим мужчиной, так восхитительно, спокойно.

Трепещущая девушка увидела, что его глаза уже совсем близко… Его губы чувственно приоткрылись, и горячее дыхание мужчины обожгло ей щеку. Мужские губы скользнули по губам Эмилии, обжигая, словно искры ослепительного огня Жаркий поцелуй окончательно разорвал цепи, сковывающие девушку, все остальное потеряло значение — она чувствовала теперь только его тело, горячее и сильное.

И поддавшись зову сердца, она обняла Саймона, запустив пальцы в его густые волосы, и тут же, в ответ на ее порыв, Саймон глухо застонал, крепче прижав девушку к себе.

А поцелуй все не кончался… Касания его дразнящего языка повергли Эмилию в трепет. Она задрожала от непреодолимого желания разомкнуть свои губы. Уже слабеющий голос рассудка требовал от нее прекратить все это, остановить безумие, оттолкнуть мужчину. Но Эмилия уже не обращала внимания на уговоры разума. Ведь никогда в жизни ей не приходилось чувствовать себя такой слабой, такой желанной и в то же время такой сильной.

Забыв обо всем, она прильнула к Саймону, прижалась к его широкой груди, инстинктивно пытаясь найти у него защиту и покоряясь его призыву. Это были восхитительные ощущения. Однако теперь Эмилия хотела чего-то большего, чего-то такого, о чем она не имела ни малейшего представления, но хотела испытать.

— Что же ты делаешь со мной, — прошептал Саймон. Его руки скользнули по спине девушки, обжигая своим жаром даже сквозь ткань платья, а затем она почувствовала, как мужские ладони легли ей на бедра.

И тогда прорвалась плотина. Эмилия застонала от мучительного желания и жадно прильнула к его губам. Вдруг захотелось сбросить одежду, чтобы ничего не мешало его ладоням, чтобы он' мог ласкать ее, делать все, что захочет. Она обвила его голову руками, не давая ему перевести дыхание.

— Эмили! Прекрасная, пылкая Эмили! — он целовал девушку, прикасаясь к ее коже кончиком языка и словно пробуя ее на вкус.

В следующее мгновение она вздрогнула. Это его руки скользнули по ее плечам и опустились в складки одежды. И затем, в полузабытьи, Эмилия почувствовала, как платье соскользнуло у нее с плеч, а теплый летний ветерок коснулся ее груди.

— О Боже, как ты прекрасна! — прошептал Саймон, восхищенно глядя на девушку, так, будто она была какой-то редкостной драгоценностью, внушавшей благоговение. Его ладони мягко и нежно прикоснулись к груди девушки, и она издала тихий стон, охваченная необъяснимым чувством. Улыбнувшись, Саймон склонился к ней и с трепетом в душе поцеловал нежное девичье тело. В ту же секунду от мягкого прикосновения мужских губ у Эмилии перехватило дыхание.

Она откинула голову назад, шелковые пряди ее волос коснулись обнаженной спины. И вдруг Эмилия увидела в зеркале себя и его: двух влюбленных, слившихся воедино, — женщину в приспущенном платье и полуобнаженного мужчину, держащего ее в своих объятиях и склонившего голову к ней на грудь. Шокирующая картина. Скандальная. Безнравственная. Провоцирующая. Будто огненная стрела пронзила Эмилию от Мужских прикосновений, в уголках глаз появились слезы. Девушка застонала от вожделения, когда он провел языком по ее груди и легонько сжал зубами теплый упругий бутон соска.

— О мой Бог! — с болью в голосе произнес вдруг Саймон.

Он вздохнул, и его горячее дыхание обожгло кожу Эмилии. Но вдруг неожиданно Саймон резко отстранился от нее. Прохладный воздух коснулся ее разгоряченного тела, и девушка открыла глаза, пытаясь заглянуть в самую глубину его темных очей.

— Мы не должны это делать, — пробормотал Саймон, все так же обнимая девушку за плечи.

Она облизнула пересохшие губы, глядя на него сквозь пелену желания, все еще окутывавшую ее. Его слова не имели смысла. Никакого.

— Проклятье! — он начал неловко натягивать платье на плечи Эмилии. Она заметила, как он тяжело дышит и как дрожат его руки. Девушка нежно коснулась ладонью его щеки и тихонько прошептала:

— Что вы делаете?

— Проклятье! Женщина, что я еще могу делать в этой ситуации!

То, как он это сказал — резко, даже озлобленно, — сорвало тонкую паутину чувств и вернуло Эмилию к реальности. Она отшатнулась от него, ударившись о столик. Зазвенела бутылочка с лавандовой водой, но Эмилия успела ее подхватить и переставила на другое место.

— Эмилия, — прошептал он, мягко касаясь ее руки, с каким-то виноватым выражением на лице.

От этого нежного прикосновения его пальцев девушка вздрогнула.

— Не прикасайтесь ко мне!

— Простите, — он провел руками по своим волосам, откинул их назад и пробормотал: — Я не думал, что потеряю над собой контроль.

Эмилия взглянула на него. Ее лицо пылало от стыда. Если бы этот человек не остановился, она сделала бы все, что он захотел. Но он остановился. И она подумала, что этот мужчина, называющий себя ее мужем, сделал это не из соображений морали или из галантности.

— Вы сделали это, чтобы унизить меня, не так ли? — гневно спросила девушка.

— Эмили, я…

— Нет, молчите! Потому что я не поверю ни одному вашему слову.

Она сделала шаг назад, острая боль пронзила ее сердце. Но Эмилия превозмогла себя, повернулась и пошла к двери, стараясь не обращать внимания на дрожащие ноги. О небеса! Она была готова отдать ему все! А он ее отверг! Отбросил, как старый, ненужный башмак.

Что с ней происходит? Что он увидел, когда смотрел на нее? Чего ей недостает? Слезы застилали ее глаза. Девушка сжала зубы, борясь с унизительной слабостью, охватившей ее и пытаясь не разрыдаться от горькой обиды. Ей следует немедленно покинуть эту комнату. Необходимо прийти в себя. Она не желает страдать из-за этого человека.

Эмилия опустилась в кресло около туалетного столика в комнате бабушки.

— Этот наглец просто невозможен!

— Почему ты так думаешь? — Леди Геррит повернулась в своем кресле и посмотрела внучке в лицо. — Как ты считаешь, милая, мне еще нужно подрумяниться?

— Подрумяниться? — Эмилия непонимающе уставилась на бабушку. — Ты слышала, что я только что сказала?

— Конечно. — Леди Геррит опять отвернулась к зеркалу и, глядя на свое отражение, продолжила накладывать румяна.

— Этот субъект — настоящий наглец. Он разгуливает по моей комнате полуголый, будто это его собственное жилище. — Эмилия скрестила руки на груди. — Ты, конечно же, по-прежнему оптимистично смотришь на все это.

Пожилая женщина с улыбкой посмотрела на внучку: