Избранник из мечты [Невеста сердится] - Дайер Дебра. Страница 7

Однако, стоя у одного из столиков с закусками и наблюдая, как Эмилия Мейтленд вошла в залу в сопровождении бабушки, Саймон почувствовал угрызение совести от того, что решил сыграть роль майора Шеридана Блейка. Эмилия Мейтленд пленила его, как ни одна женщина ранее, и это увлечение может стать роковым, если он не будет осторожен.

Саймон следил за каждым движением Эмилии, когда она медленно шла сквозь заполненное людьми помещение. Замысловатый узор, вышитый у нее на платье, колыхался при каждом ее шаге. Подобным узором вполне могли украшать свое рукоделие красавицы во времена рыцарей. Да и в самой девушке, в ее облике было что-то, заставлявшее думать о ней, как о даме сердца, ради которой мужчины готовы пойти на любые безумства.

В своем изумрудного цвета платье и со своими золотистыми волосами Эмилия казалась экзотической тропической птицей, пролетающей над прудом с бледными лебедями. Хотя Эмилию нельзя было назвать красавицей. В лондонском свете эталоном красоты считались бледные, воздушные создания, а Эмилия была переполнена огнем, горевшим в ее золотых глазах. Этот огонь поглотит любого, кто забудет об осторожности. Но Саймон, к своему ужасу, вдруг понял, что как раз желает забыться и сгореть в этом пламени.

Он вспомнил мгновение, когда держал Эмилию в своих объятиях, ощущая легкий трепет ее губ и чувствуя на своей щеке тепло ее дыхания. Едва он обнял ее, как его тело мгновенно отреагировало такой острой волной желания, что даже сейчас, когда Саймон подумал об этом, кровь зашумела у него в висках. Проклятье! Оннемеет при одной мысли о ней.

Он жадно осушил бокал шампанского и решил, что все эти мысли у него возникают просто оттого, что у него давно не было женщины. Надо думать о ком-то другом, иначе Эмилия Мейтленд окончательно сведет его с ума.

— У нас сегодня чудные сандвичи, сэр. Повара колдовали над ними целый день.

Саймон улыбнулся, услышав этот хриплый мужской голос, и посмотрел через плечо, где небольшого роста мужчина в темно-голубой ливрее с гербом Мейтлендов раскладывал на блюдо закуски.

Несмотря на белый парик, который лакей нацепил поверх жидких соломенных волос, не оставалось сомнений, что этот толстый рот и карие глаза могут принадлежать только одному человеку — сержанту Горасу Дигби.

Саймон подошел к столику и оценивающе посмотрел на блюдо.

— Итак, я вижу, вы, наконец, нашли подходящее место в жизни, — сказал он тихим голосом, так, чтобы его услышал только сержант.

— И неплохое, сэр, — ухмыльнулся тот, и по его мрачному лицу пролегли глубокие морщины. — Все-таки лучше это, чем ползать по захолустным дырам Англии в поисках контрабандистов. И общество намного приятнее, чем все эти проходимцы. Во время последней операции я научился спать с открытыми глазами.

— Те контрабандисты, о которых вы говорите, оказывали ценные услуги короне, Дигби. — Саймон выбрал себе тонкий ломтик крекера с омаром в красном соусе. — А сегодня создана довольно широкая сеть информаторов, которая снабжает сведениями командование. Если бы не они, мы никогда бы не узнали, что корпорация Мейтленда занимается еще и контрабандой оружия.

— О да, сэр! Многие не понимают, сколько пользы приносят контрабандисты в качестве шпионов. — Дигби взглянул на Саймона. — Большинство считает, что их следует вешать за это.

Офицер кивнул.

— Хотя среди людей, промышляющих этим Делом, много негодяев, я, к своему удивлению, понял, что многие из них сохранили верность своей родине. Многие сами осознают, что оказывают услуги обществу, переправляя товары и тем самым, нарушая континентальную блокаду.

— Уж это точно, сэр. Здесь порядочно людей, которые не прочь попользоваться этими товарами.

— В этой стране трудно найти того, кто не покупает контрабанды.

Саймон огляделся вокруг, задержав взгляд на Эмилии Мейтленд. Она кружилась в танце со своим отцом; изумрудное платье завивалось вокруг ее длинных ног.

— Половина женщин в этом зале носит шелковые платья. Держу пари, что большая часть шелка привезена из Франции. Хотя, спроси любого, и они все будут клясться, что материал завезен из Ост-Индии.

— О да, сэр, я заметил, что даже у лордов в Адмиралтействе шелковые носовые платки. К тому же никто не сможет отрицать, что контрабандисты передают солидную информацию о Бонапарте и его армии. — Дигби нахмурился, перекладывая сандвичи с подноса на серебряную тарелку. — Жаль, что сейчас я ничего не могу вам сообщить, сэр.

— Вам так и не удалось ничего узнать?

— Ничего, кроме того, что уже известно. Дигби положил еще один сандвич с осторожностью человека, строящего карточный дом. — Известно, что кто-то из Мейтлендов связан с контрабандистами, но я ни слова не узнал об их подпольной деятельности.

Саймон был в курсе того, что кто-то из Мейтлендов занимается не только контрабандой сахара и шерсти во Францию. На их кораблях Бонапарту доставляли порох и оружие. То самое оружие, которое убивало молодых английских парней, воевавших в Испании. Сердце Саймона сжалось при мысли об этих жертвах, и он вновь, уже в который раз, дал себе слово найти этого негодяя-торговца и собственноручно отправить его на эшафот.

— Мы знаем, что груз первоначально предназначался для доставки в Танжер. Получатель — французский агент. Нам надо узнать, кто он. — Саймон говорил шепотом. — Оружие спрятано в бочках с сахаром. Я подозреваю, что команды торговых судов не имеют понятия о том, что они перевозят. Человек, которого мы ищем, скорее всего, один из тех, кто контролирует погрузку. Кто-то из директоров компании.

Дигби кивнул:

— Думаю, вы правы, подозревая кого-то в высших эшелонах руководства.

Наблюдая за Эмилией и ее отцом, Саймон отметил для себя, как они привязаны друг к другу. И тут же его охватило неопределенное чувство страха. Ведь предателем вполне мог оказаться и Хью Мейтленд. Странно, но мысль о том, что придется отправить на эшафот этого красивого мужчину с каштановыми волосами, не вызвала у него восторга.

— Похоже, вам удалось взять эту твердыню, сэр. — Дигби удивленно покачал головой. — Должен признаться, я не верил, что юная леди поддастся на вашу игру.

— Я не оставил ей ни малейшего шанса.

Саймон провел большую часть своей жизни в армии. Суровая профессия военного не позволяла как следует изучить все особенности таинственной женской души. Если вообще кто-то способен ее изучить и понять. Но все же Саймон чувствовал, что ему следует быть крайне осмотрительным с этой юной красавицей.

Сержант оценивающе окинул взглядом девушку и произнес:

— Если позволите высказать свое мнение, я считаю — она прекрасна.

— Можете говорить о ней все, что хотите, Дигби. — Саймон продолжал любоваться блеском волос танцующей девушки. — Если бы не возможность получить доступ к ее отцу, эта маленькая злючка вообще ничего бы для меня не значила.

— Понимаю, — Дигби положил еще один сандвич на гору, которую сооружал. — Полагаю, ее внешность облегчит вашу деятельность, ведь вы все-таки считаетесь ее мужем.

— Я всего лишь выполняю задание. — Саймон нахмурился, подумав, что ему придется постоянно напоминать себе об этом, когда дело будет касаться Эмилии Мейтленд. — Меньше всего мне бы хотелось связываться с женщинами.

— А вот это мудро, сэр. — Дигби положил последний сандвич и отошел в сторону, чтобы полюбоваться на творение своих рук. — Знаете, о чем я думаю? Все-таки интересно, что она примирилась с появлением выдуманного мужа. Интересно, почему она вообще его придумала?

— Разве может мужчина проникнуть в душу женщины?

У Саймона имелась своя теория по поводу причин, заставивших Эмилию выдумать себе мужа. Скорее всего, она имела какую-то романтическую любовную связь и надеялась, что сможет продолжать ее, не опасаясь последствий, если будет считаться замужней женщиной, так как муж не станет возражать. Неверность была обычным делом в английском высшем свете. Слишком обычным.

Он вспомнил страстный взгляд ее прекрасных золотых глаз, когда она смотрела на него после их поцелуя. Он достаточно хорошо разбирался в женщинах, чтобы узнать страсть, а глаза Эмилии Мейтленд горели именно страстью. Эта женщина светилась внутренним огнем. Служба в армии научила его находить слабое место врага и использовать его в свою пользу. Неужели он уже отыскал брешь в защите мисс Мейтленд?