Начало Пути (СИ) - Шпик Алексей. Страница 24

Поднырнуть под щелкнувшими надо мной челюстями, по ХП мне с ними не соревноваться, тем более с целой стаей, так что выгодней не подставляться. Поднимаясь, наношу удар отставленной алебардой, повернутой лезвием в открытый живот противника, находящегося сбоку. Как взвизгнул бедный зверек! Ну?ка, 70/490 ХП, хорошо я ему ударил.

Разворот и Алебарда чертит в воздухе круг под углом в шестьдесят градусов, отбивая лапу подскочившего на помощь сородичу тридцать восьмого уровня, попутно нанося урон порезом на лапе, задевая рядом стоящего тридцать второго, у которого вылетевшие цифры повреждений оказались больше чем у него жизней, и того буквально тут же располовинило, хотя в обычном мире он бы максимум получил смертельную, но не убивающую сразу рану. Завершаю удар, вонзая лезвие в хребет первого противника, добивая после первого повреждения. Выдергиваю алебарду, с силой дернув на себя, и позволяю руке проскользить по древку, не тормозя ход оружия, впившегося заостренным с другой стороны концом в горло получившего по лапе монстра.

Минус три нападающих, а я, кувыркнувшись, ухожу от прыжка другого сильнейшего среди этой стаи, чтобы тут же отпрыгнуть назад, спасаясь от когтей тридцать второго. Не знаю, убьет или нет, но лишние повреждения уж точно не к чему. Разворот на месте, с легким смещением в сторону, и пропускаю мимо себя очередного прыгуна, добавив на прощание алебардой в спину, или лучше сказать в филейную часть тела? Удар был горизонтальным, а спина у зверей расположена сверху.

Зазевавшись чуть не пропустил рывок ко мне последнего из сильнейших Кифров в стае, чудом успев откинуться назад, пропуская огромную тушу над собой и не глядя рубануть поперек тела алебардой. Из?за моего удара полет монстра сбился, и он плюхнулся чуть в стороне и на бок. Но мне было не до него, к тому же оставшегося в живых, на меня насел второй из сороковых. Подставляя под его удары лезвие алебарды, и хваля бога, что я люблю длинное оружие, иначе коготки монстра уж точно прошлись по моим рукам, я отступал спиной вперед. С двух сторон меня обходило двое тридцать вторых уровней, и еще двое, в этот раз тридцать восьмых, приближались со спины. Отставив ногу в сторону, приседаю на вторую, древко алебарды под наклоном, проходит за спиной и повторяет положение отставленной ноги. Ну же, нападайте, можно все разом, я даже присел!

И словно услышав мои мысли сороковой, два тридцать вторых и оба тридцать восьмых срываются вперед. Ну да, они ведь звери и логика звериная, по которой я подставился сейчас. Откуда им знать про боевые техники? Поворот по часовой стрелке с выплеском Ки через алебарду, и «вихрь» сбивает с ног и подбрасывает моих жертв в воздух. Вообще это техника для боевого шеста созданная в нашем клане, но мой навык владения алебардой позволяет использовать её и этим оружием. Резко поднимаюсь, делая шаг вперед, и размашистый удар снизу вверх алебардой, травмирует уже получившего свое второго сорокоуровневого зверя, а воздетая над головой алебарда выписывает новый круг, еще раз выплескивая волну Ки. Затратное умение, по шестьсот Ки за раз съедает. Сильно Аигис мне помог с развитием источника, и я ему искренне благодарен. Перед отъездом от деда (скорей бы его увидеть), я только первый уровень умения мог использовать, подбрасывая противников в воздух, хотя трактат Мастер Чоу мне в дорогу дал, да и сам я не раз и не два, видел все три ступени. Но третью мне пока не повторить — мастерства мало.

Моя вторая ступень навыка прошлась по подкинутым в воздух противникам, для которых бой на этом закончился. А нет, то ли снова не повезло, то ли еще что, но одного из тридцать восьмых не убило, может, он уже был ниже атаки, или дальше её площади действия? А забытый мной последний серьезный противник ударил со спины, мощным прыжком вбивая свои лапы мне в спину, чуть ниже плеч. Силой удара меня откинуло далеко вперед, так что пригвоздить меня своим телом у противника не вышло. Но и этого мне хватило, чтобы из шести сотен жизней у меня осталось только двести с небольшим.

Вскакиваю обратно, и, уперев оружие в землю, под углом в сорок пять градусов, сам приняв устойчивое положение, следующий прыжок, начатый еще до этих моих действий принимаю прямо на лезвие, на которое насел всей своей тушей Кифра. Умерев, но напоследок сделав мне подляну — сломав алебарду! Я вас уже ненавижу, чертовы звери! И пустыню, и главное — Шаннан!

Выхватываю со спины боевой шест, и готовлюсь к продолжению. Но теперь должно быть легче, все сороковые мертвы, три тридцать восьмых так же выбыли, как и такое же число тридцать вторых. Но последних можно было и не считать, они и, правда, самые слабые из противников.

Дружное шипение и рывок ко мне тридцать пятого, тридцать седьмого и тридцать восьмого уровней. Проворот на уроне торса боевого шеста, перехваченного за середину, и выбитой этой атакой из прыжка первый нападавший тормозит близко ко мне, получая серьезное повреждение челюсти моим ударом. Резкий наклон, шест проходит под противником, и усиленный Ки, взлетает вверх, немного подбрасывая противника и заставляя его принять на себя атаку своих сородичей. Оскаленные пасти и могучие когти смыкаются не на той жертве, добивая беднягу, а я, выхватив левой рукой саблю, уже сегодня сыгравшую свою роль в предыдущем сражении, наношу удар прямо в не успевшего закрыть пасть тридцать седьмого, собственно в саму пасть и всаживая клинок. Не стоило и удивляться, что подобный улар был засчитан этим миром как Крит, убивший беднягу на месте, а мне пришлось отдергивать руку, спасая её от когтей третьего противника. Сабля так и осталась во рту тридцать седьмого уровня.

Вспомнив прошлое и один прием, идеальный на близких дистанциях, который я после встречи с зараженным скверной волком прокачал, активирую вертикальную мельницу, нанося шесть ударов по сотне жизней каждый. Правда, последний удар (а точней полтора, если быть совсем уж точным) достался трупу. ХП у Кифры было несколько меньше, чем может отнять техника.

Быстро оглянувшись, в окружении не стоит забывать про фланги и спину, делаю сальто назад, поджав ноги и пропуская под собой двух тридцати двух уровневых монстров. Все еще находясь в воздухе, перехватываю шест ближе к концу, другой его стороной нанося череду быстрых прямых ударов в спины обоих монстров. Достигнув пика прыжка, иду на снижение, а оба монстра вместо продолжения своего полета, были вбиты мной в песок. Разворот сразу после приземления, но добивать их было уже не надо.

«Вы создали навык действием!» Пиликнуло системное сообщение, но я не обратил на него внимания, становясь боком и пропуская в обеих сторон от меня тридцать девятого и последнего тридцать восьмого. Слегка качнув шестом, перехваченным по центру, успеваю врезать одному по нижней челюсти, а второму по верхней пластине на голове, и все это одним движением.

С тот же миг выполняю удар назад, с доворотом корпуса, но сохраняя ноги в прежней позиции, для быстрого возвращения в исходную стойку. Наученные горьким опытом сородичей, нападавшие быстро отпрыгнули, избежав удара. Обидно, но да ладно, сейчас некогда отвлекаться, противников еще хватает.

И словно в подтверждение этих мыслей, ко мне рванули сразу пять тридцать вторых уровней. До этого они нападали группами потому что остальные только мешали бы друг другу, но, кажется после моей выходки с тремя противниками сразу, они решили давить числом. Выполняю первую часть вихря, прекрасно понимая, что на новый мне уже не хватит. Перекат над поднятыми в воздух тушами, попутно двоим успев нанести в головы сильные удары шестом, и сближаюсь с предыдущими нападавшими, уходя вбок, и скользя по песку, прокатываюсь вплотную, горизонтальным ударом размозжив челюсти одному из них. Скорей всего ХП у него не осталось, но посмотреть было некогда, обернусь — затопчут рванувшие ко мне остальные.

А дальше была череда постоянных перекатов, я почти все время валялся на песке, не имея времени встать, да и в положении лежа есть свои плюсы — спина всегда прикрыта. Несколько раз в полуприсяди использовал «мельницу», что было ужасно неудобно. Освоил лежа её горизонтальный вариант. Проскальзывал под брюхом у монстров, не всегда успевая наносить удары, и в какой?то момент осознал, что я остался единственным, кто стоит на ногах.