Нежная королева (Хельви — королева Монсальвата) - Елисеева Ольга Игоревна. Страница 54

Глава 4

Ламфа уехал, а меньше, чем через неделю на земли Северной Сальвы неожиданно явился внушительный отряд воинов из Южного Гранара, который привел сам лорд Босуорт собственной персоной.

— Не надо пугаться, я проездом. — сразу же сообщил он. — По приказанию королевы, привел вашему адмиральскому высочеству нормальный гарнизон.

— Зачем такая спешка? — недовольным голосом осведомился Деми, который, уж конечно, не был рад встрече с фаворитом собственной жены. — Впереди зима. Это можно было сделать и в конце апреля…

— То-то и оно. — заявил Дерлок, потирая сияющую кирасу кожаным рукавом куртки. — Норлунги приходят дважды в год. Весной и в конце осени, до штормов. Там, на островах, зима очень суровая, жрать, как ты понимаешь, нечего, кроме птичьих яиц. Вот они и стараются набить корабли чужим добром перед самыми холодами. А ты тут к тому же крепость выстроил! Деревянная, хорошо горит — надо сжечь сейчас, чтоб весной не возиться.

Харвей почесал в затылке.

— А почему не весной? Весной бы и сожгли.

— Сам прикинь. — Босуорт, не дожидаясь приглашения, слез с лошади и повел своего черного мастодонта к коновязи. — В оттепель бревна мокрые, палить неудобно. А норлунги после зимовки, как сонные мухи, их от голода из стороны в сторону качает. Словом, не бойцы. А вот сейчас… За лето силы нагуляли. В общем, жди. Я тебе гарнизон привел. Кормить будешь? — Дерлок всегда отличался редкой бесцеремонностью.

Как бы ни был Деми неприятен именно этот гость, но не пригласить его в дом он не мог. Феона вышла на крыльцо приветствовать посланца королевы.

— Ты здесь совсем расцвела. — по-дружески бросил Босуорт лившей ему воду на руки леди Финчли.

Ее глаза, карие, как побитые морозом вишни, радостно заблестели, а молочная кожа полыхнула ярким румянцем.

— Хорошая женщина. — неожиданно сказал Дерлок, когда любовница Харвея удалилась в дом отдать приказания к обеду. — Она ведь была замужем за одним из наших, с гор.

— Из ваших? — удивился Деми. Честно говоря, прежняя жизнь Феоны никогда не была предметом его пристального внимания.

— Ее полная фамилия Финчли-маг-Финн. — пояснил Босуорт. — Она сама из долины, ну и родители пригрозили лишить ее наследства, если она свяжется с Маг-Финном. Но Феона все равно удара со стариной Чарли.

Харвей поднял брови. Вот уж никогда бы не подумал, что тихая, покладистая леди Феона способна на такое!

— Что? Не ожидал? — рассмеялся горец. — Да в них в каждой бес сидит! А Маг-Финн был страшный, как смертный грех. Маленький, рыжий, кривоногий. Но бабы его любили! В общем до локтя он такой крале как Феона не доставал. Это была самая смешная пара в войске. Носились друг за другом, как угорелые. Его убили в конце второй войны.

Харвею вдруг стало не по себе. Оказывается, он и половины не знал о прошлом соей официальной любовницы. Привык к ней, как к вещи. Никогда не задумывался, что чувствует по поводу происходящего сама Феона, так покорно отдавшаяся ему и теперь заботившаяся о его доме.

— Такая баба, — подытожил Дерлок, — идеальная основа клана. Ни во что не лезет и свое дело знает. Хозяйство из рук не упустит, голоса за столом не поднимет. Дети сыты, постель согрета, а что уж она там себе в голове мыслит, это не нашего ума понимание. Надо стрелять — будет стрелять раз мужчин рядом не оказалось. Пришел хозяин, она юбку подоткнула и пошла стирать, без возражений. Хорошая женщина.

Консорт всегда смотрел на Феону как на леди, исполненную всяческих достоинств, с половиной из которых ему мешало познакомиться его собственное равнодушие. Но он никак не предполагал, что по переходам даллинского дворца, мерно покачивая роскошным телом, плавает идеал горской женщины. Они все представлялись ему похожими на Сорчу. Феона же… Эта кремовая роза с полными холеными руками, теплым грудным голосом и неистребимой любовью к детям…

Она тут же привязалась к Персивалю, уступая требовательному инстинкту материнства. У нее самой была девочка шести лет. Ангел с белыми кудряшками до плеч — когда стоит смирно. На самом деле «крошечка Молли» была настоящим чертенком и буквально закружила более робкого вдумчивого сына Харвея в водовороте шумных игр. Порой мальчик просто не знал, как реагировать на выходки «сестренки».

— Никакая я тебе не сестренка! — говорила более просвещенная в вопросах семейных отношений девочка. — Мой папа умер, а твой папа — муж королевы. Значит ты — принц. Когда я вырасту, то выйду за тебя замуж и стану принцессой!

Персиваль только хлопал глазами.

— Молли. — укоризненно качала головой вдова и откладывала с колен шитье, чтоб подозвать к себе расшалившуюся дочь. — Простите ее, ваше высочество. Она совсем от рук отбилась. Сладу с ней нет. Вся пошла в отца.

— Ничего особенного. — смеялся Деми. — Девочка просто правильно оценивает расстановку сил в этом мире. Что странного, если она хочет быть принцессой? Ты вот, Феона, кем хотела быть в детстве?

Женщина зарделась от смущения.

— Право не знаю, как сказать. Монахиней, сир. Жить в аббатстве Пречистой Девы в Изоре. Ни о чем не ведать, шить бисером покровы для святых даров, слушать хор… — она заулыбалась. — Может статься, я еще и уйду в монастырь, когда выдам Молли замуж.

«Мечтала быть монахиней и сбежала с горцем. — подумал Харвей. — Не нашего ума понимание, как говорит Дерлок».

Его радовало что Босуорт намеревался уехать завтра же, не задерживаясь в Северной Сальве. Для обоих мужчин пребывание под одной крышей, даже кратковременное, было мучительно.

Но судьба распорядилась иначе. На рассвете ударил набат. Прискакавший из ближайшей норлунгской деревни посланец буквально рухнул с коня и пресекающимся от сорванного дыхания голосом закричал, что возле Длинных отмелей удившие рыбу дети видели суда морских варваров. Много. Никто не знает, сколько, но много. Они шли к Заячьей Губе.

С бранью натягивая сапоги, Харвей думал о том, что горец очень вовремя подоспел со своим отрядом. Как в воду глядел! Днем позже, и кто знает…

Когда герцог во весь опор примчался к устью залива, битва на подступах к фортам уже шла. Укрепления еще не были закончены и могли стать для воинов Деми лишь относительной защитой. Пять длинных военных драккаров морских разбойников маячили на ближней воде. Расчищенный от топляка залив действительно, как и предрекал проклятый Вебран, показался нападавшим сейчас легкой добычей. Самое удивительное, что накануне Харвей приказал натянуть на двух готовых башнях пробные цепи через залив. Их еще ни разу не испытывали, и сейчас, глядя на большие боевые ладьи противника, лорд думал, что они могут оказаться через чур тонкими. Мощные днища карров или порвут, или беспрепятственно прижмут цепи к низу. Но попробовать было надо.

Оставив прискакавшему уже Дерлоку бой на берегу, Харвей поднялся на западную башню и приказал дежурившим там воинам при помощи ярких морских флажков передавать через залив его команды. К счастью, восточная башня тоже не был пуста. Сквозь серый плотный туман сигналы казались едва различимы, но с другого берега ответили, и лорд вздохнул спокойнее.

— Когда две передние ладьи будут ровно посередине между башнями, надо тянуть. — бросил он офицеру, отвечавшему за вороты, на которых держались цепи.

Воин спустился вниз к рабочим, а вестовой передал требование Деми на другой конец залива.

— Делайте по моему сигналу! — крикнул вниз Харвей. — Сейчас рано. Подождите. Пора! — он взмахнул рукой, чтоб на другом берегу его увидели, и весь сжался, ожидая неизбежного.

Два длинных драккара, груженных вооруженными норлунгами, надеясь легко проскочить между недостроенными башнями, быстро двигались по тихой утренней глади. Над водой чуть клубился пар. Когда корабли были ровно посередине, цепи поднялись и… передняя ладья встала носом вверх, утопив корму в неглубоком дне. А вторая — которой цепь пришлась по центру — не выдержав резкого удара железа по брюху, развалилась ровно пополам.