Леди Дерзость - Робинсон Сьюзен. Страница 12

Выполнив эти инструкции, Ориел подвинула стул к кровати раненого и, усевшись поудобнее, стала смотреть на него. Вошли слуги с горячими кирпичами, а за ними Лесли,

— Клянусь святыми, дорогая кузина, наш сонный дом поднят на дыбы. Представляю, какой переполох будет, когда он проснется.

— Что за человек передал его тебе? — спросила Ориел.

— Не знаю. Я никогда не видел его раньше. Странный тип. Сказал, чтобы я как следует позаботился о его сокровище — имея в виду Фитцстивена, как я полагаю.

— И затем ускакал?

— Да, — ответил Лесли. — Очень странная история.

— Ориел!

Ориел и Лесли вздрогнули. В дверях стояла Ливия.

— Ориел, почему ты здесь? Лекарь сказал, что ты его выпроводила.

— Я могу посмотреть за сиром де…

— Расином, — сказал Лесли.

— Я могу смотреть за сиром де Расином не хуже, чем лекарь. Нужно только не спускать с него глаз и следить, чтобы он был в тепле, — вот и все.

— После того, как ты вышвырнула сира де Расина из нашего дома, как какого-нибудь мелкого торговца, — сказала Ливия, — меня удивляет твое повышенное внимание к нему.

— Это просто христианское милосердие, тетя.

— Невероятно. Но, может быть, раз ты проявляешь такую заботу о нем, я увижу тебя наконец замужней дамой?

— Думаю, нет, — отрезала Ориел.

Ливия вышла, недовольно фыркнув. Лесли также ушел, и остальную часть дня Ориел провела у постели раненого одна. Она попросила, чтобы ей принесли книги, и занялась перечитыванием стихов Уайтта.

Уже к концу дня Лесли сообщил, что отыскались люди Фитцстивена: тот, которого звали Рене, требовал, чтобы ему дали возможность увидеть хозяина, отказываясь до этого принимать какую-либо помощь. Все они здорово поморозились и нуждались в уходе. Среди них был раненый.

К вечеру Ориел задремала у постели больного. Около полуночи пришел сэр Томас настоял на том, чтобы она отправилась к себе. Ориел согласилась лишь после того, как он обещал прислать вместо нее Нелл. Утром она вновь заняла прежнее место.

Из-за мыслей о том, насколько опасна рана, она плохо спала. Ориел ругала себя за то, что поглощена заботой о человеке, которого так и не смогла выбросить из головы. Она пообещала себе, что покинет комнату, едва он очнется. Ориел не хотелось, чтобы он знал, что она все это время крутилась у кровати, как собачонка.

Если бы она не была поглощена чтением стихов Уайета, она бы заметила едва уловимые движения раненого и убежала. Сейчас же, подняв глаза, она вдруг обнаружила, что он смотрит прямо на нее. Его лицо порозовело, а серебристо-серые глаза блестели от жара. Он смотрел на нее, а она на него. Ориел затаила дыхание, он же продолжал пожирать ее глазами. Затем прикрыл веки, улыбнулся и тихо промолвил:

— Какое прекрасное видение.

Он вздохнул, отвернувшись, так что она видела теперь лишь темные волосы и часть щеки.

— Останьтесь со мной, — прошептал он, вновь погружаясь в сон. — «Освежи меня яблоками, ибо я изнемогаю от любви».

Ориел встала со стула, ее книги упали на пол. Он лежал неподвижно, и она склонилась над ним.

— Что означают эти ваши двусмысленные слова, милорд? Черт бы побрал ваше благородное лицо, ваше стройное тело… — Она осеклась.

Вновь усевшись на стул, она устремила сердитый взгляд на своего подопечного. В это время в дверях показались Джейн и Джоан.

— Мама сказала, что мы должны помочь тебе, — выпалила Джоан. Она была старше и посообразительнее.

Джейн закивала головой.

— Да, мы пришли помочь.

Ориел подняла глаза и тяжело вздохнула.

— Я не нуждаюсь ни в чьей помощи.

— Сейчас принесут еду, — сказала Джоан. — Это мы распорядились. Больные нуждаются в питании.

Ориел, чеканя каждое слово, произнесла:

— Джоан, он не может есть — он спит, и я сама распоряжусь, чтобы принесли еду, если потребуется.

— Вот как. — Джоан села на краешек кровати.

— Отойди, ты можешь потревожить его.

— О-о..

Джоан начала раскачивать кровать, и спящий застонал. Ориел напустилась на нее.

— Такие сиделки скорее навредят, чем помогут.

Джейн уставилась на нее.

— Мама сказала, что мы должны тебе помочь.

— Мы можем ухаживать за ним не хуже тебя, — добавила Джоан.

— А что, если жар усилится? Толку от вас будет как от козла молока…

Ориел не закончила фразы: ее пациент повернулся и вздохнул, веки его слегка задрожали. Она быстро подтолкнула Джоан к стулу.

— Он просыпается. Не говори ему, что я была здесь. Вы поняли?

Обе сестры послушно кивнули. Ориел бросила последний взгляд на зашевелившегося в кровати молодого человека. Тот открыл глаза и устремил взор на спинку кровати, затем снова прикрыл веки. Ориел заторопилась из комнаты, но, не утерпев, на ходу бросила еще один взгляд на него. Когда он снова открыл глаза, Ориел уже не было.

Весь оставшийся день она старалась держаться подальше от комнаты, где лежал молодой лорд. Однако привычка брала свое: ее тянуло в библиотеку дедушки, находившуюся по соседству. На секунду ей показалось, что она услышала его дивный голос, дрожавший от гнева, но потом все стихло, и она продолжала составлять каталог дедушкиных книг.

После ужина они вместе с дедушкой Томасом опять работали в библиотеке, где они обычно спасались от остальных членов семьи. Джордж и два ее других двоюродных брата сели играть в карты, но Ориел не могла и думать о каких-либо играх: ведь в соседней комнате находился тот, к кому постоянно возвращались ее мысли. Она была убеждена, что слышала именно его голос. И тут она действительно услышала его, сопровождаемый сильным грохотом.

— Тысяча чертей! Убирайтесь отсюда, паршивые девки!

Ориел бросилась в комнату, где лежал молодой лорд. Следом поспешил Томас. В дверях они столкнулись с Джейн и Джоан, в руках у которых дымились горячие полотенца. Девушки проскочили мимо них, как испуганные котята, и припустились вниз по лестнице. Вбежав, Ориел увидела, что комната находится в полном разгроме. Молодой человек сидел на кровати, полураздетый, с повязкой на плече. Его ноги были прикрыты одеялом. Глаза его пылали от бешенства, он тяжело дышал. Рядом с кроватью лежал перевернутый таз, горячая вода растекалась по полу. Тут же валялись мокрые полотенца.

— Что случилось, милорд?

— Эти две гарпии хотели ошпарить меня. — Он поморщился и приложил руку к повязке. — Черт бы их побрал.

Сэр Томас, оглядев комнату, поднял стул и, сев на него, стал разглядывать молодого человека, который не сводил глаз с Ориел. Та, покраснев, отвернулась и стала вытирать лужу.

— Не беспокойтесь, юноша. Я предупрежу Джейн и Джоан, чтобы они больше не тревожили вас. Впрочем, я думаю, они и сами теперь сюда носа не сунут. Меня зовут сэр Томас Ричмонд.

— Благодарю вас, сэр. Мое имя Николас Фитцстивен, но, мне кажется, вы знаете, кто я. — Блэйд старался повернуть голову так, чтобы видеть Ориел, которая, стоя на коленях, подтирала тряпкой растекшуюся по комнате воду. — Я искренне тронут вашим милосердием и очень хотел бы, чтобы рядом находилась добрая сестра, которая не пыталась бы сварить меня заживо.

— Ориел защитит вас, — сказал Томас. — Она не отходила от вас с того дня, как вы оказались в нашем доме, а Джейн и Джоан подменили ее лишь, когда она совсем устала.

— Дедушка!

Ориел выпрямилась и умоляюще посмотрела на сэра Томаса. Тот отвел взгляд.

— А-а! — промолвил Блэйд. — Значит, то был не сон.

Она поспешила объяснить.

— Я интересуюсь многими вещами, в том числе врачеванием, и уже многое узнала от нашего лекаря. Поэтому я лучше других справляюсь с ролью сиделки.

Блэйд с улыбкой опустился на подушку, а девушка покраснела еще больше.

— Значит, сам Бог решил меня облагодетельствовать. Мог бы я побеспокоить вас единственной просьбой — поменять повязку? Ваши кузины намочили ее, и она жжет рану.

Сэр Томас поднялся.

— Я пошлю за лекарем.

— Дедушка, подожди.

— А ты, девочка, займись перевязкой.