Перегрузка (ЛП) - Ховард Линда. Страница 11

Элизабет ощущала слабость и тепло удовлетворения, легкую дрожь после взрыва эмоций. Том больше к ней не прикасался, и сразу же вернулись застарелые страхи, мысли разбегались в разные стороны. Вроде нетрудно принять решение, хотя легким это не было никогда. Если вспомнить про их с Куинланом чувства, сейчас о простоте даже речь не идет.

Не осознавая своих действий, Элизабет сняла измятую одежду, намочила бумажные полотенца и обтерлась сверху донизу. Прохладная влага немного освежила, но из-за жары в тесном помещении пот появлялся сразу, как только она его смывала. Как бы ей не хотелось скрыться, но другого выбора, кроме выйти к нему, не было. Здесь ей грозит тепловой удар. Что за печальный день! Даже в женском туалете нельзя спрятаться. С другой стороны, для нее не существовало полностью защищенного от Куинлана места, ведь от собственных мыслей не сбежишь.

В тот момент, когда Элизабет надевала трусики, открылась дверь, и в полутемном проеме показался виновник ее переживаний. Крупное тело Тома блокировало большую часть света, но не сдержало относительную прохладу из холла. Легкий порыв воздуха омыл ее тело свежестью, отчего соски снова напряглись. Или это инстинктивная реакция женщины на близость ее половины? Не хотелось думать о нем в таких примитивных собственнических терминах, но у тела свои приоритеты.

И, конечно, Том заметил. С затуманенным от желания взором он, не скрываясь, любовался ее грудью. Но не подошел ни на шаг. Так и стоял неподвижно в дверях, словно чувствовал ее замешательство.

— Прячешься? — мягко спросил Том.

— Оттягиваю неизбежное, — призналась Элизабет.

Она не пыталась скрывать тело от его взгляда, что выглядело бы глупо после недавней сцены. Как будто он не видел ее обнаженной, когда они в первый раз занимались любовью. Сейчас Куинлан стоял перед нею в одних коротких темных трусах-боксерах, видимо, решил не париться в брюках. Босой, полуголый, с взъерошенными волосами, влажными как от жары, так и от воды, которой он плеснул себе в лицо, он совсем не походил на прилизанного горожанина. Несмотря на духоту, по спине Элизабет побежали мурашки в извечном женском ответе на его откровенную мужественность. Пришлось отвернуться, чтобы выражение лица не выдало ее чувства.

Он подошел, расправил рубашку, помог ей одеться, а потом развернул лицом к себе и начал застегивать пуговицы, словно ребенку.

— Ты не можешь здесь долго прятаться. Проклятая жара не даст.

— Знаю. Я собиралась выходить.

Придерживая рукой за талию, Том повел Элизабет к двери, а она размышляла о его жесте. Проявлял заботу или повиновался первобытному инстинкту — удержать, не дать самке сбежать? Элизабет заключила, что, возможно, обе причины сразу, и вздохнула.

Том не бездельничал, дожидаясь ее. По всему выходило, что она задержалась в женской комнате гораздо дольше, чем собиралась. На полу прибавилось подушек, образовав подобие двуспальной кровати. Рядом стояли чашки, наполненные водой из фонтанчика. Попить бы она не отказалась, но если Куинлан думал, что она раскинется на тех подушках, то вскоре разочаруется. Элизабет села в кресло, подняла чашку и пару раз не спеша глотнула. Потом стала пить с большим удовольствием. Все-таки простая вода прекрасно освежает. Это детское удовольствие со временем забывается во взрослом мире кофе, чая и алкогольных напитков.

— Ты голодна?

— Нет.

Какая еда, когда нервы так натянуты? Она вообще сомневалась, что сможет проглотить хоть крошку, пока остается в здании.

— А я поем. — Том разорвал упаковку большого черничного маффина, откусил кусок и начал жевать. — Расскажи мне о своем замужестве.

Элизабет напряглась и впилась в него взглядом.

— Семейная жизнь у меня не сложилась, — сообщила она натянуто. — Но это не твое дело.

Том выразительно посмотрел на пол, где они только что занимались любовью.

— Можно поспорить. Хорошо, давай попробуем иначе. Я расскажу тебе про свой брак, а ты — про свой. Ничего не скрываем. Готов ответить на любой вопрос.

— Твой брак? — поразилась Элизабет.

— Почему бы нет, — пожал он плечами. — Дьявол, мне уже тридцать семь. И прожил я их не в вакууме.

— Ну, ты и нахал! — вспыхнула она. — Чуть не перегрыз мне горло за то, что я промолчала о замужестве, и только сейчас вспомнил о своей жене.

Том потер пальцем нос и с притворной скромностью посмотрел на собеседницу:

— Со мной иногда такое случается.

— Тогда позволь мне вложить в твой недалекий неандертальский мозг еще одну мысль. Время разговора по душам давно прошло. Мы больше не встречаемся, потому нет смысла делиться секретами.

— Не обманывай себя, — посоветовал он, откусывая еще кусок маффина. — То, чем мы недавно занимались, для меня выглядит чертовски похожим на «встречаемся».

— Это всего лишь секс, — пренебрежительно отозвалась Элизабет. — Давно этим не занималась, вот и позволила себе разрядку.

— Я точно знаю, как давно у тебя не было секса. — Взгляд его синих глаз стал острее. Понятное дело, комментарий ему не понравился. — После разрыва со мной ты ни с кем не ходила на свидания.

— Ты следил за мной? — снова завелась она.

Конечно, следил, но сейчас не собирался признаваться.

— Чики беспокоит твоя личная жизнь. По ее словам она напоминает Долину Смерти: ни одного живого существа.

Элизабет фыркнула и успокоилась, потому что несколько раз слышала от Чики это выражение слово в слово. Все равно надо напомнить секретарше о сдержанности в разговорах.

— У меня много работы, — пояснила она, не беспокоясь, верит он ей или нет, хотя говорила чистую правду.

Элизабет намеренно нагружала себя. Так легче справляться с мыслями о нем, которые неотступно преследовали ее в свободное время.

— Знаю. Ты нашла хорошее место для дорогих безделушек.

Элизабет клацнула зубами.

— Поэтому мои клиенты и устанавливают твои заумные охранные системы. Я украшаю их жилища дорогими вещами, ты их охраняешь.

— Я защищаю людей, — возмутился Том.

— Угу, конечно. Поэтому так часто устанавливаешь свои игрушки в неблагополучных районах, где жизнь людей действительно под угрозой.

— Вижу, в этом мы с тобой не найдем общего языка.

— Сам затеял бесполезный спор.

— Признаю ошибку. Давай вернемся к первоначальному разговору о наших неудавшихся браках. Вперед, можешь задавать любые вопросы.

Самым лучшим было бы притвориться, что он ее не интересует. Неправда, конечно. Еще как интересует! Неожиданно Элизабет почувствовала, что жутко ревнует к незнакомой женщине, о которой до сегодняшнего дня не подозревала. Его жене, носившей его имя и делившей с ним постель какое-то время, бывшей в глазах окружающих его половиной. Элизабет сжала челюсти, но не удержалась от пристального взгляда.

Куинлан вздохнул.

— Ладно. Можешь не задавать вопросов. Сам расскажу эту скучную историю. Ее звали Эми. Встретились в колледже, начали встречаться. После окончания учебы решили поступить по-взрослому и поженились. Я часто пропадал на работе, и Эми в офисе встретила другого, кто ей больше понравился. Через шесть месяцев после свадьбы мы оба поняли, что совершили ошибку. Продержались еще год, пытались спасти семью. Напрасная трата времени. Развод стал для обоих облегчением. Конец истории.

Ее глаза все еще не отпускали его.

— Я даже не знаю, где ты учился.

Он снова вздохнул. Эти его вздохи начали ее утомлять. Можно подумать, ведет себя как благородный мужчина с неразумной женщиной.

— Калтех.

— Ааа.

Это объясняло его знания в области электроники и компьютеров.

— Детей не было, — добавил Том.

— Надеюсь! — И так плохо, что большая часть его жизни осталась для нее в секрете. — Если бы ты промолчал про детей, я бы тебе этого никогда не простила.

— Значит ли это, что теперь простишь? — блеснул он глазами.

— Нет.

Том рассмеялся.

— Как же я по тебе скучал! Ты ничего не изображаешь. Если сердишься, то не делаешь вид, что остаешься милой и доброй.