Отчаянная охота - Дейли Джанет. Страница 63

— Как думаешь, власти захотят осмотреть Рыжую Морду. Как-никак, она сбросила Макса… — поинтересовался Тэнди.

— Не знаю. Но мы в любом случае не «можем взять ее с собой: она слишком замедлит наше передвижение. — Бриг закрепил подпругу на вьючной лошади — Так что, если она им понадобится, пусть сами ее разыскивают.

— Наверное, ты прав. — Тэнди тяжело вздохнул. — Черт, ну и денек сегодня выдался!

Бриг подошел к своему Серому, снял попону, которая прикрывала его от дождя, и вскочил в седло. Его неотступно преследовала одна мысль, которая настоятельно требовала разрешения.

Тэнди поднял голову и удивленно взглянул на него.

— Ты куда это собрался?

— Нужно проверить одну вещь. Я долго не задержусь.

Бриг незаметно выехал за пределы лагеря — земля здесь была усыпана сосновыми иголками, и лошадиные копыта при ударе о грунт почти не производили шума Кроме того, он предпринял обходной маневр и, прежде чем выехать на знакомую тропинку, дал основательный крюк вправо, чтобы его не было видно из большой палатки.

Надоедливый мелкий дождь продолжал поливать землю, пока Бриг медленно ехал по тропинке, обшаривая взглядом окрестности в поисках пресловутого колючего кустарника. Признаться, растительности здесь вообще было мало: несколько карликовых деревьев, пожухлая трава, мох — вот и все.

В том месте у подножия склона, где начинался подъем и лошадь Макса впервые взбрыкнула, Бриг слез с Серого и уже пешком поднялся вверх по склону, тщательно осматривая перед собой землю. Возвращаясь назад, он наткнулся на кожаный бумажник, наполовину засыпанный галькой. Бриг поднял его, очистил от грязи и сунул в карман — противоположный тому, где хранилась колючка.

Тщательное исследование территории привело Брига к выводу, что он оказался прав. Никаких колючих кустарников вокруг не было и в помине Бриг вернулся к Серому и ласково потрепал его по морде, потом вскочил в седло и медленно двинулся в сторону лагеря, сохраняя на лице мрачное выражение Бриг надеялся вернуться в лагерь незамеченным, но у самого начала тропы увидел фигуру человека, закутанного в желтую пластиковую накидку. Это был Флетчер Смит. Бригу ничего не, оставалось, как ехать прямехонько на него.

Флетчер смотрел на Брига спокойно, и его черты выражали лишь сдержанный интерес по поводу появления проводника.

— Где вы были? — негромко спросил он.

— Я ездил назад к склону, — ответил Бриг.

— Зачем?

Бриг сунул руку в карман и извлек оттуда бумажник.

— Вспомнил, что у Макса, когда мы его нашли, не оказалось при себе никаких бумаг и документов. Поэтому я вернулся назад и занялся поисками. — На непроницаемом лице Брига не дрогнул ни один мускул.

— Тэнди сказал, что вы хотите отпустить Рыжую Морду на волю, чтобы она сама со временем вернулась на ранчо, — заметил Флетчер.

— Точно. — Бриг слегка нагнулся и принял расслабленную позу, положив руки на луку седла. — Лошадь пока не может передвигаться в нужном темпе. Остается дать ей свободу, чтобы она вернулась домой, как только будет в состоянии. — Он посмотрел Флетчеру в глаза. — Не думаю, что полиция так уж будет интересоваться кобылой В конце концов, произошел несчастный случай, не так ли?

— Разумеется, так оно и было, — Флетчер кивнул, демонстрируя приличествующие случаю печаль и скорбь. — А я ведь предлагал ему пересесть на моею коня! Знал, что с Рыжей Мордой Максу не сладить. Но он и слушать не хотел. И вот теперь… — Тут Флетчер тяжело вздохнул. — Теперь Макс мертв.

Бриг нагнулся — так что седло под ним заскрипело — и передал бумажник Флетчеру.

— Пусть Джоко положит его вместе с вещами Макса.

— Я ему передам.

Пришпорив Серого, Бриг пустил его рысью, объехал Флетчера и потрусил в сторону лагеря Палатки к тому времени были уже сложены, и их грузили на лошадей.

Через час охотники покинули территорию лагеря и ехали почти без привалов до наступления сумерек. Только тогда Бриг отдал приказ остановиться, и они стали готовиться к ночевке.

Почти все время путешественники молчали и обменивались словами лишь в том случае, если это было необходимо. На сей раз палаток не ставили и ограничились двумя навесами. После ужина все расселись у костра, но говорить по-прежнему не хотелось.

Дождь продолжал барабанить па брезентовому навесу, люди поеживались от холода и сырости и мрачно смотрели в пламя костра. Первой выразила желание идти спать Джордана Как была — в джинсах и свитере — она залезла в спальный мешок и свернулась клубочком. Ей казалось, что веки ее налиты свинцом, и уснула она очень быстро Пример Джорданы оказался заразительным. Сон обещал забвение всех неприятностей, поэтому люди один за другим стали забираться в спальные мешки. Скоро у костра остался один только Бриг.

Джордане снилось, что она снова оказалась на роковом склоне И снова, как в тот раз, следила за тем, как Рыжая Морда пытается сбросить своего седока. Потом лошадь перекувырнулась через спину, и Макс вылетел из седла. Неожиданно сон изменил свое течение. Теперь Джордане казалось, что это она сама катится вниз по склону Девушка пыталась уверить себя, что все это только сон, но кошмар не проходил. Она то снова становилась Джорданой Смит и наблюдала за происходящим, то опять превращалась в Макса. Наконец она уже перестала понимать, кто есть кто. В своем ужасном сне она оказалась на краю пропасти и уже готова была перевалиться через край и лететь вниз, навстречу своей смерти…

Кто-то дотронулся до ее плеча, и Джордана судорожно вцепилась в чью-то руку, чтобы избежать падения. Но «кто-то» не ограничился одним только прикосновением, а принялся почему-то отчаянно ее трясти Потом руку Джорданы, которая ощущала под собой пустоту пропасти, пронзила острая боль, и она наконец проснулась.

Над ней склонился Бриг. Джордану трясло как в лихорадке, на лбу выступил холодный пот. Ночной ужас все еще не отпускал ее Не отдавая себе отчета в том, что делает, Джордана села и обвила руками шею Брига. Она была в таком возбужденном состоянии, что не заметила, как Бриг заколебался, прежде чем ее обнять. Но потом он поднял ее на руки и отнес к костру, словно надеясь, что его пламя растопит леденящий холод страха, поселившегося у нее в душе.

— Я в-видела ужасный сон, — заикаясь от волнения, произнесла Джордана: ей было необходимо рассказать о своих страхах, чтобы от них избавиться. — Я катилась вниз по склону, и я была Максом! Я так же, как и он, находилась у самого края, а потом… потом…

— Все уже кончилось, — кроме этой простой констатации факта, у Брига не нашлось никаких слов, чтобы утешить ее.

Но Джордана все равно зарылась лицом в его тяжелую мокрую парку. От Брига пахло сыростью, лошадьми и дымом. И лишь обладая очень тонким обонянием, из всей этой мешанины запахов можно было выделить едва уловимый мускусный аромат мужчины Внезапно она почувствовала, что у нее все еще болит рука, и подняла к глазам ладонь, чтобы понять, что случилось. Из двух маленьких ранок текла кровь. Джордана попыталась вытереть кровь о плотную ткань байковой рубашки, стараясь сообразить, где могла так пораниться.

— Тебе не удастся оттереть эту кровь с рук, Джордана Никогда. — Голос Брига звучал негромко, но в нем явственно слышались зловещие нотки.

У Джорданы по спине пробежал холодок. Отодвинувшись от Брига, она посмотрела ему в глаза Тень от широких полей шляпы скрывала его черты, оставляя на виду лишь упрямо выступавший вперед, словно высеченный из камня, подбородок. Темная щеточка усов казалась похожей на запрещающий знак. Весь его облик излучал угрозу, и Джордана почувствовала, как тревожно у нее забилось сердце.

— П-п-почему ты говоришь такие вещи?

— Потому что я пытаюсь определить, какая часть вины во всем этом — твоя, — невозмутимо произнес Бриг.

— В чем?

Джордана помотала головой: ей вдруг показалось, что ее ночной кошмар продолжается.

— В смерти Макса.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь!

Джордана оттолкнула от себя его руки и поднялась во весь рост, пылая негодованием. В горах было холодно, и дыхание вырывалось из ее рта клубочками пара. Но еще страшнее был леденящий холод, сковавший ее душу. Она потирала руки, чтобы избавиться от этого озноба, но у нее ничего не получалось. Обвинения, которые обрушил на нее Бриг, настолько ее ошеломили, что Джордана, не отдавая себе в том отчета, начала и в самом деле испытывать чувство вины.