Привет, я люблю тебя - Стаут Кэти М.. Страница 34

Я киваю.

– Может быть.

Джейсон закатывает глаза.

– Время от времени пьют все.

– Я – нет.

Он нахохливается и молчит.

– Ты согласна с Софи, – говорит он, мрачно глядя на меня. – Ты считаешь, что у меня проблема?

– Нет, – качаю я головой. – Я вообще ничего не знаю. Но, если честно, я считаю, что ты что-то скрываешь. Есть что-то еще, о чем ты не хочешь говорить. А зря. Что бы это ни было, надо это преодолеть. Потому что твое пьянство расстраивает твою сестру, и когда ты пьешь при ней, ты проявляешь неуважение.

Джейсон долго смотрит на меня. Хочет меня смутить. Но я твердо выдерживаю его взгляд и не желаю отступать.

Он первым отводит глаза, и я мысленно праздную победу.

– Может быть, – едва слышно бормочет он.

Мы возвращаемся к еде, но все уже остыло. Джейсон выливает остатки соджу, и звук жидкости, льющейся на дно мусорного контейнера, вынуждает меня поежиться.

Минут через десять приходит Софи, в руке у нее пакет. Она снова в хорошем настроении. Мы убираем за собой и идем к выходу.

На пути к машине я замедляю шаг и, немного отстав, иду за близнецами и наблюдаю за ними. Совершенно очевидно, что они близки друг другу. Несмотря на утверждения Джейсона, что с ним все окей, я задаюсь вопросом, а не обоснованны ли страхи Софи. Я знаю, что он замкнутый, но нормально ли то, что человек прочти никогда не проявляет эмоций?

Я вспоминаю, каким был Нейтан до того, как все стало плохо, и нахожу много сходства. Возможно, все дело в творческом складе натуры и характерных для таких людей перепадах настроения. Я решаю внимательнее понаблюдать за настроениями Джейсона. Только я не буду стоять в стороне и смотреть, как близкий мне человек занимается саморазрушением.

Словно почувствовав, что я думаю о нем, Джейсон отстает от Софи и идет рядом со мной. Когда впереди уже видна наша машина, он хватает меня за руку и останавливает. Мы стоим посредине прохода и смотрим друг на друга.

– Я просто хотел поблагодарить, – говорит он, опуская взгляд. – Ты… ты права насчет Софи. Это было глупостью с мой стороны – думать, будто она не станет нервничать. Она… восприняла появление мачехи гораздо труднее, чем я.

Джейсон поднимает голову, а я не знаю, что сказать. Когда он так близко от меня, я лишаюсь дара речи, мое внимание рассеивается, однако чувства обостряются, и я ощущаю его пальцы на своем запястье, на обнаженной коже под рукавом.

– Ты очень добра к Софи. – Он судорожно сглатывает и переступает с ноги на ногу. – И ко мне.

Вот сейчас я точно растаю. Джейсон пристально смотрит мне в глаза, как будто хочет сказать что-то, чего не может выразить словами. Но я настолько одурманена, что не могу понять его.

Я приоткрываю губы, собираясь ответить – хоть что- то, – но не произношу ни звука. Я лишь смотрю на него, и мои щеки горят все сильнее. Я чувствую кожей его дыхание, и от этого по мне волнами проходит трепет.

Его рука с запястья спускается вниз, и наши пальцы сплетаются, а ладони соединяются так плотно, что мы ощущаем пульс друг друга.

– Наверное, я пытаюсь сказать, что рад, что мы познакомились, – почти шепотом говорит он. – Я счастлив, что встретил тебя.

Джейсон сжимает мою руку, но мое внимание приковано к приподнявшемуся в полуулыбке левому уголку его рта. Если бы это было кино или одна из тех дорам, на которые меня подсадила Софи, мы сейчас обязаны были бы поцеловаться.

Но это не кино, и мы не целуемся.

Джейсон выпускает мою руку и, отступив на шаг, ждет, когда я двинусь к машине.

Софи уже стоит у пассажирской двери, постукивает указательным пальцем по стеклу и раздраженно поглядывает на брата. Джейсон отпирает дверцы, и мы забираемся внутрь. На этот раз Софи не включает музыку и лишь копается в своем телефоне.

В машине повисает молчание, и я обнаруживаю, что не в силах смотреть ни на кого из близнецов. Я отворачиваюсь к окну и прокручиваю в мыслях разговор с Джейсоном, вспоминаю, как он держал меня за руку и как я не могла ничего произнести.

Я не из тех девчонок, которые становятся косноязычными, стоит лишь парню обратить на них внимание. Я не тушуюсь даже перед такими красавцами, как Джейсон. Наверное, мои чувства к нему – это нечто большее, чем увлечение. Но тогда это безумие. Он брат моей близкой подруги, и он раздражает меня так же часто, как и бывает со мной милым.

Я смотрю на его отражение в зеркале заднего вида, и у меня внутри растет сожаление. Я не могу совладать с фантазией, в которой губы Джейсона касаются моих.

Глава шестнадцатая

На следующее утро я сопровождаю семейство Бэ в церковь. Корейскую. Здесь все практически так же, как дома, только я не имею ни малейшего представления о том, что говорит пастор. А еще все вслух, почти криком, читают индивидуальные молитвы, и вот это сбивает с толку. Зато я знакомлюсь с подругами Софи.

По возвращении домой я звоню Джейн. После часового разговора – она жалуется, что мама доводит ее до бешенства, что у всех подруг есть парни, а у нее нет, что ей хочется ко мне в Сеул, – я вся в слезах. Я сижу на кровати Софи, смотрю на розовое покрывало и борюсь с тупой, ноющей болью в груди. У меня в ушах все еще звучит голос Джейн, и меня впервые за все время охватывает тоска по дому. Нет, не по противостоянию с мамой и безразличию папы, но по Нэшвиллу, по друзьям, с которыми я не общаюсь много месяцев, и по американской еде.

Понедельник – это первый день съемок, и мне некогда тосковать по дому, потому что мы с Софи вместе с Джейсоном едем на съемочную площадку.

– На-На тоже играет! – вопит Софи, когда мы вылезаем из машины.

– Что за На-На? – Я оглядываюсь по сторонам и понимаю, что мы в исторической части города.

Вдоль узкой улочки тянутся кирпичные домики, на деревянных входных дверях висят тяжелые молотки. Крыши напоминают японские пагоды, на стенках, отделяющих дворы от дороги, лежит тонкий слой снега.

– Ну, она, типа, новая актриса, восходящая звезда, – отвечает Софи. Как будто я слежу за успехами актрис, говорящих на абсолютно не понятном мне языке! – Я обязательно возьму у нее автограф.

Мы идем по улице к одному из дворов, где расположилась съемочная группа.

– Разве ты не привыкла общаться со знаменитостями? – со смехом спрашиваю я. – Ведь у тебя брат знаменитость.

Софи отмахивается.

– Мы с ним вместе сидели в утробе. Он не считается.

Мы наблюдаем, как устанавливают свет, камеру и остальное оборудование, необходимое для съемок, когда появляется девица с длинными, почти до бедер волосами и на высоченных, похожих на ходули каблуках. У нее молочно-белая кожа и идеальный румянец. При виде подобных девиц у любой нормальной девчонки сжимается сердце, потому что она понимает, что ей никогда не суждено стать такой красивой. Девица лучезарно улыбается съемочной группе, и все млеют. Должно быть, это и есть На-На.

Девица идет в нашу сторону, а Софи, завопив, принимается рыться в сумке.

– Да где эта ручка? – шипит она. – Грейс, я не могу найти ручку!

– Она только сегодня будет на съемках? – спрашиваю я.

Софи склоняет голову набок и с удивлением смотрит на меня.

– Только сегодня? Да она главная героиня! На-На не согласилась бы на второстепенную роль.

– Главная… – Я замолкаю, осознавая сказанное.

Я снова смотрю на девицу – у нее идеальной формы рот и потрясающей красоты длиннющие ноги. Она будет вместе с Джейсоном сниматься в телесериале. Я холодею. А что, если им придется целоваться?

На-На проходит мимо, а Софи с тихим стоном вешает свою сумку на плечо. Она, вероятно, смирилась с тем, что придется брать автограф в следующий раз.

– Софи! – кричит кто-то позади нас.

Я поворачиваюсь и вижу, что к нам идет Джейсон. На нем потертые джинсы, черная кожаная куртка и грубые ботинки. От его красоты у меня захватывает дух. Его волосы взъерошены, в ушах поблескивают серьги.

– Ты проколол уши? – хихикая, спрашивает Софи.