Оттенки полуночи (ЛП) - Эдриан Лара. Страница 40

Он шагнул в ее небольшую кухню и заключил ее в крепкие, долгие объятия. Его крепкие руки обвили ее, прижимая к нему, как будто он не хотел ее никогда опускать.

- С тобой все хорошо, - спросил он, целуя ее в макушку. – Ненавижу, что пришлось оставить тебя одну.

- Я в порядке, - ответила она, отстраняясь, чтобы посмотреть на него когда он отпустил ее. – Я очень волновалась за тебя.

- Не надо, - сказал он. Нахмурившись и с трудом сглотнув, он провел ладонью по ее щеке. – О, Иисусе. Не волнуйся за меня.

- Кейд, что, черт возьми, происходит? Мне нужно, чтобы ты был честен со мной.

- Я знаю. – Он взял ее за руку и повел к столу. Она плюхнулась на стул, когда Кейд взял еще один для себя. – Я должен был объяснить тебе все еще раньше, когда понял…

Ее сердце ухнуло, когда его слова затихли. – Когда ты понял что?

- То, что ты часть этого мира, Алекс. Часть мира, к которому принадлежу я и все из моего вида. Я должен был рассказать тебе все до того, как на твоих глазах убил Миньона. И до того, как мы занялись любовью.

Она слышала сожаление в его голосе из-за их совместной близости, и оно больно ужалило ее. Но другая часть - странный способ, которым он описал себя и его вид, и тот факт, что она была частью этого уравнения – не укладывалась у нее в голове.

А потом он использовал странное слово, чтобы описать Скитера Арнольда.

- Миньон? Я не знаю, что это значит, Кейд. Я не знаю, что все это значит.

- Я понимаю. – Он провел ладонью по своей челюсти, затем выдохнул и чертыхнулся. – Кто-то добрался до Скитера Арнольда прежде, чем успел я. Кто-то практически до смерти осушил его, вернув таким образом, чтобы он мог служить. Он больше не был человеком, Алекс. Он был чем-то низшим. Кто-то сделал его Миньоном, подчинив его разум.

- Это сумасшествие, - пробормотала Алекс, и так сильно, как она хотела отвергнуть все услышанное, она не могла отвергнуть мрачное, трезвое поведение Кейда.

- Ты сказал, что я тоже часть всего этого. Каким образом? И что ты имел в виду в клинике насчет того, что я ничего не знаю о монстрах, напавших на мою семью? Ты что-то знаешь о тех монстрах, что убили маму и Риччи?

- То, что они сделали, было чудовищно, - сказал Кейд, ему было от этого явно некомфортно. – Но еще их могут называть по-другому.

- Вампиры. – Алекс никогда не говорила этого слова вслух, не относительно убийства ее матери и брата. Это слово прилипло к ее языку, как горькая паста, даже после того, как она его произнесла. – Ты на самом деле пытался сказать мне – Боже, ты действительно хочешь, чтобы я думала, что они вампиры, Кейд?

- Отверженные, - сказал он. – Увлекаются кровью и смертельно опасны. Но они также отделены от людей и относятся к Роду. Очень старой расе нежити, но это живое, дышащее общество. Эта раса сосуществует с людьми на протяжении многих тысячелетий.

- Вампиры, - прошептала она, борясь с нездоровой мыслью, что это может быть правдой.

Но это было правдой. Часть ее знала это, еще с момента нападения на ее семью.

Глаза Кейда были сосредоточенны на ней. – Простым языком назвать их вампирами достаточно справедливо.

Больше ничего не казалось ей простым. Не после всего, что она видела. И определенно не тогда, когда дело касалось Кейда.

Она чувствовала в нем некую отстраненность, когда он смотрел на нее, видела страдание в его холодных мрачных глазах, и это не давало ей покоя. – Однажды ты сказал мне, что не существует ничего простого. Ничего в твоем мире не делится на хорошее и плохое, черное и белое. Только оттенки серого, ты сам так сказал.

Он не моргал, только удерживал на ней свой жесткий взгляд. – Да.

- Это именно то, что ты имел в виду? – Он сглотнула, ее голос немного надломился. – Это и правда, тот мир, в котором ты живешь, Кейд?

- Мы оба это делаем, - сказал он, его нежный голос привел ее в ужас. – Ты и я, Алекс. Мы оба часть его. Я – потому что мой отец относится к Роду. И ты, Алекс, потому что у тебя есть такое же родимое пятно, как и у моей матери и еще небольшого количества очень редких женщин. Ты – Подруга по Крови, Алекс. Свойства твоей крови и особое строение ДНК связывают тебя с Родом на самом первобытном уровне.

- Это смешно. – Она покачала головой, вспомнив, как нежно он коснулся странной алой отметки на ее бедре, когда они были вместе. До сих пор ощущая его горячие пальцы на том самом месте.

- Родимое пятно не делает меня ничем таким. Это ничего не доказывает…

- Нет, - осторожно сказал он. – Но есть другие вещи, которые делают. Ты когда-нибудь болела хоть раз за свою жизнь? Ты всегда чувствовала себя немного потерянной, немного особенной, отличающейся от всех других? Какая-то часть тебя всегда искала, тянулась к тому, что ты не совсем могла понимать. Ты никогда не находила свое место в этом мире. Я прав, Алекс?

Она не могла говорить. Господи, да она даже дышать не могла.

Кейд продолжил. – Еще ты в некотором роде одарена тем, чего ты не можешь объяснить, врожденными способностями, которые отделяют тебя от остальных смертных.

Она хотела сказать ему, что он ошибался во всем. Хотела, но не смогла. Все, что он сказал, подытожило весь ее опыт и самые скрытые чувства. Казалось, что он знает ее всю жизнь…как будто он понимал ее на уровне, о котором она даже не знала.

И до нынешнего момента это казалось ей невозможным.

- С тех пор, когда я была ребенком, у меня есть некий подсознательный инстинкт различать, когда кто-то говорит правду или ложь. – Кейд кивнул, когда она это сказала, явно не удивленный. – Я могу читать других, - сказала она. – Но не тебя.

- Вполне возможно, что твой талант работает только на людях.

Людях. Не на нем, потому что он был чем-то…другим.

Холод впился в нее, когда понимание нахлынуло на нее.

- Ты… - ее голос дрогнул, почти не звуча. – Ты говоришь мне, что ты как те, кто убил мою маму и Риччи? Те, кто убил Томсов, Лэнни и Большого Дэйва?

- Я не уверен, кто виновен в недавних убийствах, но я не похож на них. И только самые больные, самые отвратительные представители моего вида могли сделать то, что сделали с твоей семьей, Алекс.

Он потянулся и взял ее руку в его, поднес пальцы ее пальцы ко рту и поцеловал каждый с убийственной нежностью. Его стальные глаза держали ее глаза с пугающей интенсивностью, их взгляд опалил ее. – Я принадлежу к Роду, Алекс. Но я никогда не причиню вред ни тебе, ни тому, кого ты любишь. Никогда. Боже, я не ожидал того, что ты появишься в моей жизни – что вообще кто-нибудь в ней появится. Я никогда не представлял, что буду заботиться о ком-то, как сейчас.

- Кейд, - прошептала она, не зная, что ему сказать после всего этого. Она была полна вопросов и неуверенности, переполнена беспорядочными эмоциями, и все это сосредоточилось на одном человеке – мужчине Рода, который прямо сейчас держал в руках ее руку и сердце.

Будто поняв, что она чувствует, он перегнулся через кухонный стол и притянул ее к себе. Алекс прильнула к нему, позволяя усадить себя на его колени.

- Я и не знаю, что думать обо всем этом, - пробормотала Алекс. – У меня так много вопросов.

- Я знаю. – Он немного отстранил ее и погладил рукой вдоль ее спины, лица, изгиба шеи. – Когда я вернусь, ты можешь спросить меня обо всем, что хочешь знать.

- Когда ты вернешься? – Мысль о том, что он уходит прямо сейчас, когда ее голова – черт, да вся ее жизнь - превратилась в американские горки, была невыносима. Он встал, ослабляя свою хватку на ней. – Куда ты идешь?

- Что-то в Скитере Арнольде обеспокоило меня. Однажды ночью я видел его с кем-то у таверны Пита. Они отвезли его в горнодобывающую компанию в нескольких милях отсюда.

- Как она называется?

- “Coldstream”.

Алекс нахмурилась. – Это место закрыли где-то лет двадцать назад, но я слышала, что недавно кто-то приобрел ее, появилось новое руководство. Они держат все в тайне. Установили кучу оборудования для наблюдения и расставили по всему периметру безопасное ограждение.