Дар Монолита - Клочков Сергей Александрович "settar". Страница 47

— Не, она еще не приходила… ближе к вечеру с группой вернется. Вроде бы за Гнилой хутор с утра ушли, значит, часа через четыре только будут, не раньше. Мэн, а ты, видно, Лунь, да?

— Видно?

— Да вон, сразу заметно, — парень с улыбкой легонько стукнул себя по вихрастой голове. — Башка как снег. Это, наслышан. Так ты реально он?

— Он.

— Ни-штяк. Ты это, проходи. Вон там, у столовки, костер, наши сидят, присоединяйся, все веселее ждать будет.

— Да мне по делу еще надо… Фельдшер у себя?

— От этих ворот прямо, затем опять прямо, и когда прямо прошел, дальше тоже прямо иди. В двухэтажный дом с обвалившимся уголком упрешься, вот это оно и есть наша контора. Сейчас там чугунноголовые с нашим атаманом разговоры ведут. Слышь, Лунь, а войнушке, по ходу, полная кабзда пришла, реально. Наконец-то, блин, поумнели — собираются Зону поделить, и, по ходу, поровну. Этот генерал долговский не такой уж и тупорез, как прошлые. Жизнь налаживается, мэн. Эх… еще б «монолитовские» недобитки не гоношились, то вообще полный крутняк настанет.

Я кивнул, соглашаясь, отдал вслед за ружьем и пистолет, после чего прошел на базу.

Ученые, видимо, проследив по ПМК мой маршрут, а затем и получив подтверждение, что да, я на Армейские иду, попросили «поагитировать» местное руководство на сотрудничество с НИИ — собственно, с этой самой агитацией я и направлялся к Фельдшеру. Сомнительно, конечно, что из меня хороший дипломат, но попытка, как говорится, не пытка, да и интересно мне было пообщаться с человеком, чьи личные качества высоко ценила Хип. Пришел я как раз вовремя — от дверей двухэтажного здания отходила четверка безоружных «долгов», охранник на входе кивнул — мол, шеф свободен, выслушает, и тоже: «Хай, Лунь! Наконец-то наведался». Похоже, меня здесь знали намного лучше, чем я их — «свободовец» лично мне был не знаком. Я пожал руку, прошел в здание: «Вишь, стеночка где обваленная? Дык это наша вентиляция, а рядом, в соседней комнатухе, он самый и сидит, приемная, значит» — и без труда нашел «приемную».

Фельдшер оказался довольно высоким, плечистым, с открытым улыбчивым лицом и прямым, внимательным взглядом. В отличие от Седого, главный «фримен» не носил на комбинезоне никаких знаков различия, единственно, зеленый профиль волка нарукавной эмблемы был вышит золотистой нитью, и золотом блестели «ВОЛЯ» и изящная вязь «Libert, galit, Fraternit» по контуру зеленого щита.

— Ну, присаживайся, Лунь, потолкуем, — Фельдшер указал на стул. — Я правильно понимаю, пришел ты не просто так, верно? Чует мое сердце, что осиротишь ты нас на одного грамотного искателя, уважаемый.

Я внутренне подобрался.

— Хип сама вправе решать, где и с кем…

— Релакс, сталкер! — «фримен» рассмеялся. — Это само собой разумеется, на то мы и свободные люди. Шуткую я, Лунь. Грамотного ты человечка выучил, дружище. «Свободе» она очень помогла, факт — с таким богатым хабаром, да без жертв у нас давно никто не возвращался. Зона ее любит, по ходу.

— Уважаемый… не говорите таких вещей. Никогда. — Я посмотрел в глаза Фельдшера, и тот осекся, сразу посерьезнел, кивнул.

— Да, извини. Косячину спорол. Тьфу, конечно, в третьей степени. Да ты не думай, Лунь, что я на тебя в большой обиде — она как только пришла, мне уже все понятно стало.

— И что же?

— Ну то, что у нас она не задержится, уйдет или к тебе, или в одиночки. В «Свободу» люди за друзьями приходят, за братством, здесь те, кому без соседского плеча сложно… потому и сбивается народ в группировки по интересам, и наша в этом плане самая грамотная будет. Но чтоб прийти, на то потребность нужна, нужно, чтоб человеку, когда он один совсем, плохо было. А у нее этого нет… ну, в смысле, что плохо ей, так это видно, лицом черная, но и команда наша совсем не то, что ей нужно.

Фельдшер помолчал.

— Знаешь, Лунь, Фреон про вас много рассказывал. Очень много. И потому, когда узнал я от Хип, что у вас не срослось, как-то даже и не поверил. Ходил я с этим сталкером по Зоне, не одна совместная дорожка случилась, и могу точно сказать: мэн этот не из впечатлительных и к фантазиям не склонный. Но вы его удивили. Так удивили, что он жизнь за вас положить был готов, и, я так понял, к Саркофагу он за вами пошел, за вашим счастьем, как за своим собственным. В последние наши ходки он этой одной мыслью и жил.

Я почувствовал морозец, пробежавший между лопатками. Так вот почему всегда хмурый, замкнутый, неулыбчивый сталкер разбил о землю кулаки и ушел, бросив проклятие. Вот почему сбылось его желание — и в самом деле он этого хотел, иначе бы и не получилось ничего с нашим возвращением. Не думал я, что так все обернется… от Фреона я этого совсем не ожидал. Совсем.

— А где он сейчас?

— Бухает как зверь. — Фельдшер поморщился. — Он же проходы нашел за Периметр, которые мы европейским посредникам перепродали, куш отхватил, и… в общем, лучше бы ему денег этих не видеть. Здесь он, на нашей базе, там, где у нас столовая — я, конечно, попросил водку товарищу не продавать, но он все равно где-то находит и по новой пикирует. Вообще жесть, не узнаю сталкера. Поговорил бы ты с ним, что ли… да, и еще одно.

Фельдшер встал, подошел к полуоткрытому сейфу, достал бутылку и пару стопок.

— Такая фигня, Лунь… парня мы твоего не уберегли. Убили Философа выродки, о которых и говорить-то не хочется. Уже вывели, и… в общем, давай помянем. Классный был человек и на хорошую тропинку уже вышел.

— Это Ересь который?

— Философ, Лунь… мы его так уже давно не звали. Фреон его из-под долговской пули вытащил, поручился, и хорошим другом он нам стал. Не уберегли. Помянем, что ли…

«Фримен» налил две стопки. Выпили, не чокаясь. Хм… значит, хорошим другом? Видно, совсем не понимаю я в людях, если вчерашний бандит, хитрюга и прохвост, каких поискать, вдруг настоящим человеком стал. Впрочем, о мертвых нельзя плохо говорить… Фельдшер коротко выдохнул, немного поморщился и продолжил:

— Поначалу, конечно, жесть был парень, ничего не скажешь — классический такой гопник, словно вчера из местной кодлы вылез. Я еще удивлялся тогда, зачем за него Фреон подписался — стрелять его «долговцы» хотели на своем «аукционе». Сталкер им, конечно, тяготился поначалу, действительно сложный мэн к нам в команду поневоле записался. Но, видно, ты сразу рассмотрел в нем то, что до нас очень долго доходило… хороший оказался парень. Душевный даже, только что в жесткой такой, колючей скорлупе — но это и понятно, жизнь ему очень редко улыбалась. В общем, не сразу, но сдружились мы с ним. Он все вас с Хип вспоминал, только и считал, что вы с ней первые в его жизни настоящие люди были. Фреон рассказывал, что когда о вашей смер… гм, ну, мы все думали, что вы того…

— Пропали.

— Ну, точно, пропали. На серваки о двухсотых сталкерах сообщение пришло, что вы предположительно в аномалию залезли. Ну, так вот, когда Фреон парню эту новость сообщил, тот в лице изменился, всю ночь в уголке проплакал. Совесть его крепко грызла. Мне поделился, когда уже общаться нормально начали, что больше всего на свете жалеет о том, что с вами нехорошо расстался. Не по-человечески. Что вы его гадом запомнили, а Сионист так и вообще сказал, что, мол, сорт человека такой, бракованный. Гнобило его это страшно… видел я это. Да и Фреон тоже понял, но уже позже, что команда у нас состоялась, и в общем, неплохая команда. Веришь, на руках у нас помирал и даже тогда говорил, что люди на сорта не делятся и чтоб мы это Сионисту рассказали обязательно. Жаль, что вот так оно получилось.

Я слушал и не верил… при мне обворовал Философ сталкера, стащил целебный артефакт и деньги, нас при этом подставив перед всем «Долгом» — давно не было на Ростоке такого позора, чтоб кто воровал, «долганы» за этим следили очень строго. А вора на территорию провел не кто-нибудь, а Лунь. Как бы мы крепко тогда попали, если б не догнал я Философа, которого сталкеры еще на Кордоне Ересью прозвали. В самом лучшем случае прикрыли бы нам вход на Росток, в худшем — отбивные сделали и на деньги поставили, а у сталкера обворованного сумма и впрямь была приличная, нешуточная. Причем могли бы избить и Хип — в курсе «долговцы», что девчонка из «Свободы» ушла и потому ей точно не избежать было «долговских» берцев. Народ в Зоне звереет быстро, и правосудие здесь особенное. Повезло нам, что я тогда хорошо с Седым знаком был, даже вместе от мутантов отбивались в Припяти. И втройне повезло, что поймал я все-таки Ересь эту, и жестоко измолотил, на парне места живого не было. Думал, возненавидит, но… вот оно как обернулось. Зря Фельдшер говорит, что я в нем человека рассмотрел. Нет… просто жаль было зеленого новичка, который бы в Зоне через неделю загнулся, вот и вытаскивал. А человека в нем так и не увидел… прости ты меня, парень. Ведь, в сущности, и мы с Хип были крепко перед тобой виноваты, что поначалу приручили, а на Ростоке практически бросили.