Неразрезанные страницы - Устинова Татьяна Витальевна. Страница 15

– А зачем вы пошли на сцену?

Она примолкла, посмотрела на него внимательно и сделала некий жест рукой. Рука была ухоженная и очень красивая.

– Чтобы петь.

– Ну, петь можно и дома. По выходным.

Тут она растерялась немного:

– Но… если дома петь, никто не услышит, а если со сцены, все услышат!

– И будут приставать, – подытожил Алекс. – Фотографировать. Лезть с вопросами.

– Да ну вас, – слегка обиделась Фия. – Вы все шутите!.. Так куда мы завтра пойдем? Мне правда очень надо с вами пообщаться!.. Ну… как с писателем, как говорится!

– Я почти ничего в Москве не знаю. – В первый раз в жизни он устыдился, что не может пригласить красавицу в какое-нибудь эдакое место! – Я на самом деле долго жил во Франции…

И Франция ни при чем!.. Его никогда не тянуло на приключения такого рода, и светская жизнь не волновала – но, что поделаешь?.. Он оправдывался и понимал, что оправдывается.

– Тогда пойдем проверенным маршрутом, как говорится! «Вог» или «Трюфель»?

Алекс молча смотрел на нее.

Она ему улыбнулась, почти нежно, почти интимно, совсем не так, как улыбалась только что.

На несколько градусов теплее, подумал Алекс.

По Цельсию или по Фаренгейту, спросила бы Маня Поливанова, если б он сейчас приехал домой и рассказал эту историю.

Все мужики одним миром мазаны, подумала Фия. Ему, верняк, его законная звонила, а он трубу не взял!..

– Значит, «Трюфель», – выдохнула она, – и пусть эта дура Симона удавится!

Нынче модно заводить интеллектуальные связи, а этот Лорер – интеллектуал! Пробу негде ставить! И хорош – волосы длинные, ресницы густые, и непохоже, что наращенные, и щетина… м-м-м… можно коснуться щеки, нежно-нежно, легко-легко, от одного прикосновения небось с ума сойдешь!..

Да еще знаменитость, вон даже в Париже во всех магазинах продают! Не то чтобы Фия таскалась там по книжным, но он был выставлен в витринах, и ей нравилось, что она почти настоящая парижанка – читает то же, что и все, по-русски, конечно, зато «в струе»!

Ну как ловко она его подцепила! И шоу организовала очень ловко, чтобы он сразу же, с первой секунды, понимал, что имеет дело с самой настоящей звездой, а не какой-то там поддельной! Ведь можно было там, в аэропорту, натянуть капюшон, подписать, чего там они просили, да и пропасть с глаз, и никто бы ее не заметил, а она быстро сообразила, что все это – к ее пользе.

Она вообще была сообразительной девушкой.

– Мне на Ленинградский проспект, – распорядилась она и потянулась всем телом, таким же ухоженным, как и руки. – А вы знаете, Алекс, какой ужас случился?..

Алекс знал множество ужасов, которые случились в последнее время, но сказал, что не знает.

– Сережку Балашова застрелили, – сообщила Фия печально. – Позавчера или поза-позавчера, что ли! Мне все девчонки позвонили и как начали рассказывать! Я даже заплакала. Он такой классный парень был, и ведущий самый лучший! Вот, как говорится, все под небом ходим.

– Под Богом, – поправил Алекс.

О том, что Сергей Балашов убит, он не знал.

Они были едва знакомы, но Маня!..

Маня отлично его знала и даже, кажется, звонила как-то его матери, то ли чтоб передать ей подписанную книжку, то ли чтоб пристроить к врачу. Маня вечно всех куда-то пристраивала, хлопотала, «участвовала в жизни».

Алекса это бесило. Он не верил… в святость, а ему казалось, что Маню тянет быть святой.

…Наверняка она уже знает. Знает, страдает, торчит у телефона или, хуже того, дома у этого самого Балашова, предлагает свои услуги, всех утешает, возится с родственниками!..

Вполне возможно, все это было не так, но Алекс хотел прийти в раздражение – и пришел.

Фия продолжала рассказывать что-то о Балашове, и даже голос понизила, и даже придвинулась поближе – для того, конечно же, чтоб водитель не слышал секретов! – когда телефон у него опять зазвонил.

Звонила не Маня, трели были не ее, и на этот звонок он ответил.

– Алекс, душа моя! Все ли у вас в порядке?

– Благодарю вас, Анна Иосифовна! Вашими заботами и молитвами все отлично.

– Как долетели? Вас встретили?

– Все прекрасно.

– Что французы? Готовы вступить с нами в схватку за права на вашу новую книгу?..

Он улыбнулся и посмотрел в окно.

Этот разговор словно возвращал его в прежний мир – издательства, новых книг, особенных, «окололитературных» интересов, о котором он почти забыл в Париже.

И это было приятно.

– Я все расскажу, Анна Иосифовна, как только мы увидимся.

– Но издателя вы не намерены поменять?..

Она как будто пошутила, и он засмеялся, но беспокойство чувствовалось, ох чувствовалось!.. Генеральная директриса издательства «Алфавит» была умна, осторожна и очень расчетлива. При этом она оставалась женщиной, время от времени, очень редко, но все же – нуждающейся в поддержке и утешении.

И Алекс сказал, что никаких перемен в его жизни пока не предвидится.

– Ну и слава богу, – резюмировала Анна Иосифовна таким тоном, словно он сказал нечто абсолютно ожидаемое и ничего не значащее. И в этом тоже было возвращение – он узнавал ее пируэты, заходы, пассы и тихонько радовался им.

– Подробнее мы поговорим при встрече, – сказал он.

– Алекс, душа моя, не смею настаивать, знаю, что вы с самолета, но не могли бы вы подъехать прямо сейчас? У меня… достаточно серьезный и безотлагательный разговор.

Он помолчал.

– Что-то случилось?

– Не знаю, что вам ответить.

Вот таких ее выкрутасов он терпеть не мог!.. Чертова бабка с ее чертовым политесом!..

Алекс глянул на Фию, которая тут же мимолетно ему улыбнулась.

– Анна Иосифовна, что случилось?

– Мы должны обсудить некоторые проблемы, связанные с Мариной Покровской. – То, что она назвала Маню придуманным книжным псевдонимом, могло означать все что угодно – и то, что в ее кабинет кто-то вошел, и то, что она очень сердита или встревожена. – И мне не хотелось бы это откладывать.

– Хорошо, – согласился Алекс, хотя обсуждать сейчас с Анной Иосифовной какие бы то ни было Манины проблемы ему решительно не хотелось. – Я как раз на Ленинградке и могу заехать.

– Дела? – посочувствовала Фия, как только он сунул телефон в карман. – Вот поэтому я всегда и оставляю себе денек, как говорится, чтоб отдохнуть немножко! Всегда нужно отдыхать! Мой психотерапевт говорит, что, если долго не отдыхать, в мозгу образуются такие зоны, через которые уходит вся энергия!

Потенциальная или кинетическая, спросила бы Маня Поливанова, если бы, приехав домой, он рассказал ей всю эту историю.

– Ведь правда хорошо, что мой водитель опоздал? – спросила Фия и коснулась его руки, очень легко, очень нежно. – Мы бы с вами тогда не встретились, я бы уехала, и ничего бы не было!..

– Не было? – переспросил Алекс. Ему по глупости казалось, что ничего и нет!..

– Мы бы не встретились, – повторила она с осторожным нажимом.

Все же слишком давить на него не стоит – писатель, что с него возьмешь!

Ее последней большой любовью – нет, нет, ее недавно научили, что говорить «последней» нельзя, нужно говорить «крайней», чтоб не сглазить! – ее «крайней» любовью был владелец супермаркета «экономкласса», считай, бывшего продуктового рынка. Вот тому надо было конкретно и четко, и еще желательно громко и по-матери, иначе не понимал ни шиша!.. А этот – тонкая натура. И волосы, и ресницы, и щетина… м-м-м… И книжку написал, она в Париже продается!..

Конец ознакомительного фрагмента. Полный текст доступен на www.litres.ru