Стань единственной (СИ) - Вольф Элен. Страница 21

— Не грусти, милая, — сказал ее друг по-французски, прерывая долгое молчание.

Еще один пример жизненной несправедливости. Если ее брат влюбился в дочь врага, то она влюбилась в гея. Самого красивого, мужественного и сексуального в мире гея. Он стал ей настоящим другом, он делил с ней все радости и печали, он всегда был рядом, но она никогда не преодолеет эту пропасть между ними. Только потому что она не мужчина. Однажды Миа напилась и спросила его, сможет ли он быть с ней, если она изменит пол. Он так смеялся... Вот только она не шутила. Миа любила его уже два года, и пошла бы на что угодно, если бы это помогло им быть вместе.

— Я люблю тебя, — тихо сказала она по-французски.

— Я тоже люблю тебя, милая, ты же знаешь. Ты самая прекрасная девушка на свете.

«Но не для тебя», — подумала она.

Уже светало. Они сидели так вот уже около часа. После вчерашних событий Миа долго не могла заснуть, переживая за брата. Он был в ужасном состоянии, когда Томас Грей увозил его домой. Таким уязвимым она его еще никогда не видела. Дэвид всегда был ее защитником, ее другом, ее идеалом. Сломленный, несчастный, разбитый, сможет ли он начать все с начала?

А еще эти дурацкие снимки! Открыв перед сном ноутбук, Миа ужаснулась тому, что увидела в интернете. Дэвид в черном смокинге, сидящий прямо на ковровой дорожке, ведущей к алтарю, с бутылкой виски в руках. Волосы всклокочены, сорванная бабочка болтается где-то у левого плеча, белый букет валяется у ног. Рядом стоит Том, положив руку ему на плечо в успокаивающем жесте. Несмотря на плохое качество снимка, сразу видно, что это он — Дэвид Сандерс, владелец холдинга «Сандерс Корпорейшн». Юный миллиардер с разбитым сердцем. Она звонила брату, чтобы узнать, знает ли он об этом, но Дэвид не брал трубку. Ей оставалось только надеяться, что он позвонит ей перед вылетом.

Франсуа заворочался под ней, доставая из кармана мобильный телефон. Раздался тихий щелчок, и небольшой дисплей ослепил ее своим светом. Приятное тепло разлилось по сердцу при виде фотографии на экране, на снимке были они — двое смеющихся друзей. Любой бы подумал, что они пара.

— Через час нужно ехать в аэропорт, — сказал он, скользнув по экрану взглядом. — Посидим еще или пойдем собираться?

— Давай посидим еще чуть-чуть, — попросила Миа.

Ей нравилось сидеть у него на коленях.

Под утро, не в силах больше ворочаться в постели, она спустилась вниз, чтобы попить чего-нибудь. Он стоял в темноте у одного из французских окон и смотрел на луну, обхватив себя руками. Сначала она испугалась, увидев силуэт на фоне окна в темноте, но потом узнала знакомые очертания и подошла.

— Не спится? — спросил он тихо.

— Совсем.

— Жаль, что все так вышло. Они были хорошей парой.

— Да, ты прав.

Он даже не переоделся, заметила она, значит, тоже не спал всю ночь. Миа зябко поежилась возле него, растирая плечи. Она была лишь в тонкой пижаме, босиком.

— Милая, ты же замерзнешь, — спохватился Франсуа, снимая с себя пиджак.

Он мягко укутал ее в плотную ткань, пахнущую его одеколоном, и прижал к груди. Потом поднял на руки и понес на диван. Ей было тепло и уютно в его сильных объятиях, а их молчание не казалось неуместным. Они просто сидели, думая каждый о своем.

Через какое-то время Франсуа встал и поставил ее на ноги. Они молча разошлись по своим комнатам, чтобы привести себя в порядок перед поездкой в аэропорт. Вечером они будут дома.

***

— Томми, это ты? — прохрипел он в трубку.

Дэвид поморщился, потирая переносицу. В голове гудел разъяренный улей, в горле кто-то прошелся наждаком, мышцы тряслись, как фруктовое желе. Похмелье. Ночью он дрочил в душе, потом пил виски, потом опять дрочил, потом дрочил и пил одновременно, потом снова пил. Спустившись кое-как утром вниз, он увидел на кухне Розу. Она что-то причитала, швыряя в мусорное ведро целую упаковку соевого мяса, за которым последовали тофу и любимые орехи Лиззи.

— Роза, ты можешь не шуметь! — простонал он. — И вообще, что ты тут делаешь? У тебя же выходной сегодня.

Роза закатила глаза, снова начала причитать на испанском, и, слава богу, поставила перед ним чашку с ароматным черным кофе. Дэвид унес кофе в гостиную, и набрал номер Тома, отхлебнув крепкой жидкости.

— Скажи Куперу, чтобы был у меня через час. Иначе я его прикончу.

Он несколько минут послушал про журналистов, осаждающих офис, после чего нажал отбой и поплелся в душ. Хорошо, хоть Томми не доставал его сочувствием и соболезнованиями по поводу неудавшейся женитьбы. Друг слишком хорошо знал его.

Стоя под потоком прохладной воды, Дэвид медленно приходил в себя. И злился. Опозорила его, унизила, выставила на посмешище. Его — Дэвида Сандерса! Он выстоял, когда умер отец, он доказал, что достоин места главы корпорации, он никогда не перед кем не унижался, а его уделала дочь Стюарта! Такое чувство, что Дэниел Стюарт специально оставил после себя двух дочерей (причем вторую, как запасной вариант на случай, если с первой пойдет что-то не так), чтобы портить жизнь Дэвиду. Дэнни портил жизнь его отцу, а теперь его дочери портят жизнь ему. Какой-то злой рок! Он вздохнул.

Дэвид знал, что свернет кому-нибудь шею, если Купер не найдет этого папарацци. Они поймают ублюдка и засудят по полной программе. Больше никто не посмеет соваться на его территорию. Каждая гребаная газетенка пожалеет, что опубликовала эти снимки. Только тогда он обретет частичный покой.

Когда он вышел из душа, на столе уже ждал обильный завтрак, при виде которого его слегка затошнило, — яичница, бекон, оладьи с джемом и свежевыжатый сок. Дэвид взял iPad и равнодушно просмотрел утренние новости со своим участием в интернете. Не было ничего удивительного в том, что новость обросла всевозможными слухами и предположениями на тему того, почему Элизабет Кросс бросила его. Будет очень плохо, если кто-то начнет под нее копать, потому что случайно может выкопать большой кусок дерьма. Наверняка квартиру Лиззи уже осаждали толпы репортеров, а ее домашний телефон разрывался от звонков. Бедняжка. Ему было жаль ее.

Поглощая яичницу, Дэвид посмотрел на часы — у Купера оставалось еще двадцать минут. Одной минутой позже, и он с наслаждением уволит своего начальника службы безопасности.

Интересно, думал он, знала ли Лиззи, чем обернется их вчерашняя «свадьба»? Чувствует ли она свою вину перед ним или все так же ненавидит? Значила ли для нее что-нибудь его любовь? А дружба с его сестрой? Черт! Миа! Он забыл позвонить ей и попрощаться! Вернее, он был в отключке, пока его сестренка садилась в самолет. Слава Богу, она согласилась полететь его личным самолетом. Не хватало еще, чтобы зеваки и папарацци осаждали ее в аэропорту. Дэвид решил, что обязательно позвонит ей, когда она приземлится в Париже.

***

Старый особняк во французском стиле опустел. За несколько часов были убраны все украшения, зашторены окна и зачехлена мебель. Несколько уровней защиты включены — системы видеонаблюдения, датчики движения, сигнализация на дверях и окнах.

Когда-то здесь кипела жизнь. Несколько поколений Сандерсов росли в стенах этого дома. Помимо членов семьи здесь постоянно находились сотрудники охраны, помощники и обслуживающий персонал. Жизнь дома прекратилась со смертью Брэда Сандерса. Кристина и Миа переехали в Париж. Дэвиду тоже не нужен был этот дом. Он никогда его не любил, поэтому купил себе пентхаус, где спокойно жил, наслаждаясь всеми удобствами современных технологий. Он решил, что купит себе новый дом, когда заведет собственную семью. С семьей ничего не вышло, но особняк Сандерсов все равно не получил своего шанса, потому что его не любили ни мать, ни Миа. В ближайшее время он будет продан. Старый, никому не нужный семейный дом. Абсолютно несовременная груда кирпича. Свидетель всех бед последних поколений его владельцев.