Счастливая находка - Чарлтон Энн. Страница 5

Странно, но ребенок на руках Александры стал страшно тяжелым. Она переложила его на другую руку и протянула Райли конверт.

— В конверте эта чертова записка? — процедил он сквозь свои великолепные зубы, чувствуя, что у него поднимается давление.

— Мне хотелось бы, чтобы вы помогли мне, Райли. Боюсь, одной мне не справиться.

— Что вы предлагаете? Чтобы я посидел с ребенком? Или менял пеленки?

— Почему бы и нет? — разозлилась Александра.

— Я адвокат, мисс Пейдж. У меня сейчас начинается судебное заседание, после которого мне надо подготовиться к слушанию следующего дела. Даже если бы я хотел помочь — а я не хочу, — то не смог бы.

— У меня тоже есть неотложные дела, мистер Темплтон, — ледяным тоном заявила Александра, — и не менее важные. Если я могу пожертвовать парой дней, чтобы уладить это дело, не вижу причин, почему бы вам не сделать то же самое.

— Я вам скажу почему. Потому что это вы решили не заявлять о ребенке властям. — Снова этот указующий перст, но на этот раз он грозил ребенку, который опять начал плакать. Райли на минуту опешил, но потом заключил: — Ко мне это не имеет никакого отношения.

Александра подняла руку с конвертом, но Райли, тихо чертыхнувшись, схватил ее за запястье и прорычал:

— Если вы еще раз скажете, что в записке стоит мое имя…

— И что тогда?

Он наклонился к ней и неожиданно улыбнулся. Ошарашенная такой переменой, она отшатнулась.

— Уж не собираетесь ли вы снова меня поцеловать?

— Значит, вам это было неприятно? — в его глазах блеснул озорной огонек.

— Я никогда не целуюсь с курящими, — сказала она, наморщив нос. — Мне не нравится вкус табака.

— Я уже говорил, что курю только в клубе, — ответил он, словно принимая всерьез ее заявление. — А вообще я некурящий.

Он снова наклонился к ней и открыто принюхался.

— Что это у вас за духи?

— Я не пользуюсь духами, у меня на них аллергия.

— У вас, что, на все аллергия?

Он все еще держал ее за запястье. Она попыталась освободиться, чтобы он не заметил, как часто бьется ее пульс.

— На табачный дым, духи, пыль, морепродукты и на средства для перманента… — стала она перечислять. И, добавила про себя, на мужчин, которые заставляют ее пульс так биться.

— Зачем же в таком случае вы сделали перманент?

— У меня волосы вьются от природы, — со вздохом сказала она.

— Тогда откуда вам известно, что у вас аллергия на эти средства?

— Я решила выпрямить волосы, а потом несколько месяцев не могла избавиться от сыпи.

— Что-то я не понимаю…

— С помощью этих средств можно и завивать волосы, и выпрямлять, — пояснила она.

— Я не это имел в виду. Зачем их выпрямлять?

Александра ошарашенно открыла рот, а он лишь покачал головой, а потом вынул из кармана несколько крупных денежных купюр и сунул их в руку Александры.

— Это мой вклад. Наймите няню, если не хотите поступать по закону. Откровенно говоря, я думаю, это больше того, что сделали бы большинство разумных мужчин.

— Ну что ж. Вы даете только то, что можете дать, — сухо сказала она. — Вы можете себе позволить откупиться, поэтому я возьму деньги. Я не так богата. Но я представлю вам отчет о том, что потрачено на ребенка, и верну остаток.

— Мне не нужен финансовый отчет, мисс Пейдж, — возразил Райли. Посмотрев на часы, он взял со стола пачку бумаг и засунул их в портфель.

Александра положила деньги в сумку.

Миссис Темплтон ждала ее. Или, вернее сказать, подстерегала.

— Мисс Пейдж, простите мою подозрительность, но в нынешнее время надо быть осторожной… э… мм… Где вы познакомились с моим сыном?

Словно по волшебству в приемной появился Райли — в парике, галстуке, мантии, с зонтиком и портфелем в руках. Он строго посмотрел на Александру, как бы предупреждая не говорить о клубе.

— В моем книжном магазине, — ответила она, сама не понимая, почему должна его выгораживать. — Да, Райли наш постоянный посетитель… Он покупает у нас комиксы…

— Комиксы? — Казалось, миссис Темплтон впервые в жизни произносит это слово. — Но Райли не любил комиксов. В нашем доме их никогда не было.

— Это все и объясняет. Многим моим клиентам в детстве не разрешали читать комиксы, и теперь они…

— Да, да, все всё поняли, — поспешил вмешаться Райли.

Он отдал несколько распоряжений миссис Темплтон, а та, вцепившись сыну в рукав, стала что-то настойчиво нашептывать ему. Он выслушал мать, потом схватил за руку Александру и повел к лифту.

— Я просто сойду с ума за эти три недели, — пробурчал он. — А тут еще вы со своими комиксами!

В лифте он поправил парик, застегнул жилет и проверил, хорошо ли завязан галстук. Господи, этот человек все время находится в процессе либо одевания, либо раздевания!

— Все же я должен вас поблагодарить. — Он встретился с ее удивленным взглядом и пояснил: — За то, что не рассказали о клубе.

— Ради вас я не стала бы лгать, — пожала она плечами, — но откровенно говоря, мне доставило удовольствие лишить миссис Темплтон информации.

Выражение лица Райли резко изменилось.

— Моя мать — замечательная женщина. По-своему. Она прекрасно ведет делопроизводство и разбирается в законах почти как я. Она могла бы вести светскую жизнь, тратя время на коктейли и заседания благотворительных комитетов, но она предпочла быть секретарем у моего отца. А он был счастлив, что она следила за его распорядком. Но с тех пор, как он умер, она чувствует себя потерянной. Мама очень по нему тоскует и не знает, на что обратить свою энергию.

И обратила ее на сына, подытожила Александра.

— А как давно вы потеряли отца?

— Семь месяцев назад.

Взгляд Александры остановился на кожаном портфеле. Наверно, принадлежал его отцу, подумала она, как и старинный письменный стол.

— Простите меня. Мне не следовало критиковать вашу мать.

Принимая ее извинение, он с царственным видом кивнул головой.

— Вам не мешает, что вы привлекаете внимание прохожих, когда идете по улице в этом костюме, словно вы в Англии восемнадцатого века?

— А ваше внимание я привлекаю?

— Вы могли бы привлечь все мое внимание, если бы помогли мне и матери ребенка.

— На самом деле это был семнадцатый век. Все началось с того, что Кромвель заставил короля Карла предстать перед судом. В знак протеста юристы покрыли головы. Сейчас одни судьи не настаивают на том, чтобы адвокаты надевали парики и мантии, а другие, наоборот, не допускают адвокатов на слушание без них. Поэтому сегодня я и напялил этот маскарадный костюм.

Из паба на другой стороне улицы высыпались какие-то люди, и Александра увидела, как один из них показал пальцем на Райли, а другие начали размахивать кулаками и что-то выкрикивать. Она расслышала лишь слово «ублюдок» и еще несколько ругательств.

— Почему они вам угрожают? — спросила она, заметив, как у Райли заходили желваки.

— Возможно, на них произвел впечатление мой вид, — саркастически ответил он. — Все они были сегодня утром в суде. Это семья осужденного, девятнадцатилетнего парня. Я представлял потерпевшую сторону, и мы выиграли дело. Парня признали виновным в разбойном нападении на восьмидесятилетнюю женщину.

— И они вас за это возненавидели!

— Обычная история. Кто-то всегда проигрывает, а его родные недовольны. Такова уж моя профессия. И как вы изволили заметить, хорошо оплачиваемая.

Однако, судя по недовольному замечанию его матери, он ведет и бесплатные дела.

Она покосилась на Райли и, оступившись, чуть не упала.

— Ну, что там опять? — в отчаянии спросил Райли.

— Думаете ребенок легкий? К тому же пеленки ее совсем сбились.

Райли на мгновение закрыл глаза, а потом потащил ее мимо здания суда в более укромное место. Там он бросил на землю портфель и зонт и потребовал:

— Дайте его сюда.

— Это она, а не он, — сказала Александра и протянула ему ребенка.

Он держал девочку на вытянутых руках, пока Александра заматывала и закалывала булавкой муслин поверх клетчатого полотенца, которое было уже слегка влажным.