Just for fun. Рассказ нечаянного революционера - Торвальдс Линус. Страница 33

Его аргументация не блистала разнообразием. Он просто считал само собой разумеющимся, что я буду заинтересован. И оказался в тупике – у него в голове не укладывалось, что кого-то может совершенно не волновать увеличение рыночной доли Маков. Похоже, он был искренне поражен, как мало меня волнует размер рынка Маков и размер рынка Microsoft. И его трудно винить в том, что он не знал заранее, как сильно я не люблю Mach.

Но хотя мы разошлись с ним почти во всем, мне он в общем-то понравился.

Потом я впервые встретил Билла Джоя. Или, точнее, ушел со встречи с ним.

Честно говоря, когда я его встретил впервые, то не знал, кто это. Дело было на предварительном показе Jini. Jini – это созданный Sun Microsystems язык агента взаимодействия, расширение Java. Он обеспечивает гладкое сетевое взаимодействие совершенно разных систем. Если у вас есть принтер с поддержкой Jini, то любое устройство, включенное в ту же сеть и говорящее на Jini, сможет автоматически его использовать.

Sun Microsystems пригласила меня вместе с дюжиной других представителей движения открытых исходников и технических специалистов на закрытый предварительный показ, который происходил в одном из центральных отелей Сан-Хосе во время выставки Java World. Почему нас позвали – они использовали для Jini то, что в Sun Microsystems считается открытыми исходниками.

Когда я туда шел, я вообще-то знал, что там будет Билл Джой. Он был ведущей фигурой в разработке BSD Unix, a позднее стал в Sun главным научным специалистом. До этого мы с ним не встречались. А тут он подошел ко мне и сказал, что он Билл Джой, а я как-то не среагировал. Я пришел туда не для встречи с ним, а чтобы узнать, что думает Sun по поводу открытых исходников и как они собираются их использовать. Через несколько минут Билл стал сам объяснять причины, по которым они остановились на открытых исходниках, а потом они показали некоторые возможности системы.

После этого они стали объяснять свою систему лицензирования. Она была ужасна. Совершенно дурацкая система. В основном дело сводилось к тому, что если кто-то другой захочет воспользоваться системой хотя бы полукоммерческим образом, то код уже не будет открытым. Эта идея показалась мне абсолютно идиотской. Меня очень возмутило, что в приглашении они объявили о своей приверженности открытым исходникам. Исходники были открыты в том смысле, что вы могли их читать, но если вы хотели их модифицировать или встраивать в свою инфраструктуру, то нужно было получить лицензию у Sun. Если бы Red Hat захотела включить в свою последнюю версию Linux на компакт-диске поддержку Jini, то компания должна была получить от Sun лицензию на технологию Jini.

Я задал несколько вопросов, чтобы убедиться, что все правильно понял.

Потом я ушел.

Я был просто в бешенстве, что они зазвали к себе людей под прикрытием движения открытых исходников. Когда я разобрался, в чем дело, я просто сказал: «Нет, меня все это не интересует», и ушел.

Я понял так, что они позвали меня, просто чтобы проинформировать, а если я проявлю заинтересованность, то и получить какое-нибудь высказывание для прессы. Этот план провалился. Но, возможно, они чему-то научились. Видимо, позже их убедили открыть Star Office. To есть на все нужно время.

Как мне сказали, в тот день собрание продолжалось, потом был ужин, и все на него остались.

Моя вторая встреча с Биллом Джоем оказалась гораздо приятнее. Года через полтора он пригласил меня на суши.

Его секретарь позвонил мне, чтобы согласовать время. Билл живет и работает в Колорадо и, видимо, проводит одну неделю в месяц в Кремниевой Долине. Мы пошли в «Фуки Суши» в Пало-Алъто. Там готовят одно из лучших суши в Кремниевой Долине. Конечно, это не идет ни в какое сравнение с «Блоуфиш Суши» в Сан-Франциско, где без перерыва показывают японские мультфильмы, или с «Токио гоу гоу» в Мишен [8] с их хипповой публикой, или с «Суши Ран» в Саусалито, с их важными посетителями, или с «Сето Суши» в Саннивейле, где подают самое лучшее острое суши из тунца.

В общем, мы пошли в «Фуки Суши», и вышло довольно прикольно, потому что Билл пытался получить настоящий васаби. Тогда я этого не знал, но в большинстве японских ресторанов в Америке вместо васаби подают просто подкрашенный хрен. Оказывается, васаби растет только в японских ручьях и плохо поддается промышленному разведению. Билл пытался объяснить это официантке, но она его не понимала. Она была японка, но полагала, что васаби – это васаби. Он попросил ее узнать у шеф-повара.

Это снование туда-сюда было прикольным. Ужин вылился в дружеское общение. По сути Билл дал мне понять, что если я хочу работать на Sun, то должен его известить и он что-то организует. Но не это было главным. Важнее оказалась возможность обсудить разные вещи. Он начал вспоминать, как пять лет осуществлял техническую поддержку BSD Unix и как стал ценить предоставленные Sun коммерческие возможности. Говорил, как важно иметь подспорье в лице такой компании, как Sun. Мне было интересно послушать его рассказ о начальных годах Unix. И было совершенно наплевать, что мы так и не попробовали настоящий васаби. Я отчетливо помню, как подумал, что он, вероятно, самый приятный и интересный человек среди шишек, которых я встретил в Кремниевой Долине.

Перескочим на три года вперед. Я беру журнал «Wired» и вижу там его жутко негативную статью о техническом прогрессе под заголовком «Будущее в нас не нуждается». Я был разочарован. Ясно, что будущее в нас не нуждается. Но в этом нет ничего ужасного.

Не хочу разбирать его статью строчку за строчкой, но я думаю, что самым печальным для человечества было бы продолжать жить как живется, избегая дальнейшего развития. Видимо, Билл считает, что достижения вроде генетической модификации приведут нас к потере человеческого начала. Всем кажется, что всякое изменение античеловечно, потому что вот сейчас-то мы люди. Но если мы будем продолжать развиваться, то в любом случае через 10 тысяч лет мы не будем людьми по сегодняшним стандартам. Человечество просто примет другие формы.

В статье Билла звучит его страх перед этим фактом. А по-моему, пытаться ограничивать эволюцию – противоестественно и бесполезно. Вместо поисков двух собак, способных произвести необходимое потомство, мы, безусловно, обратимся к генетике; кажется неизбежным, что то же самое коснется и людей. Мне кажется, лучше изменить человеческую породу с помощью генетики, чем оставить все как есть. Я думаю, что в широком смысле гораздо интереснее способствовать эволюции не самих людей, а общества в целом, в каком бы направлении оно ни шло. Нельзя остановить технический прогресс и нельзя остановить развитие наших знаний о том, как работает наша вселенная и как устроены люди. Все меняется так быстро, что некоторых людей, как и Билла Джоя, это пугает. Но мне это представляется частью естественной эволюции.

Я не согласен с Джоем в том, как нужно обходиться с нашим будущим, точно так же, как был не согласен с его пониманием открытых исходников. Я не согласился со Стивом Джобсом в вопросах технологии. Можно подумать, будто в первые годы в Кремниевой Долине я только и делал, что ни с кем не соглашался, но это не так. Я много программировал, водил Патрицию в зоопарк и вообще расширял свои горизонты: например, узнал горькую правду о васаби.

V

Головокружительный успех Linux

Вы когда-нибудь читали пропагандистские телеконференции? Их основная задача – что-нибудь рекламировать, а значит, дискредитировать что-то другое. Подписавшись на такую конференцию, вы не прочтете ничего, кроме «Моя система лучше твоей». Своего рода онлайновая мастурбация.

Я пишу о таких телеконференциях только потому, что при всей своей бессмысленности они дают некоторый ключ к происходящему. Поэтому когда корпорации впервые решили, что Linux классная операционная система, растущая коммерческая поддержка начала обсуждаться не в прессе и не в компьютерных магазинах, а в пропагандистских форумах.