Четвёртая Жрица. Путь друг к другу (СИ) - Тюрина Татьяна. Страница 36

— Я была груба. Приношу свои извинения, — сказала она, продолжая сверлить его взглядом. — Однако всё это правда. Вы ненавистны мне, генерал Альдан. Я не желаю Вас больше видеть. Никогда.

Альдан сделал шаг назад, продолжая изумлённо смотреть на неё. Но постепенно его растерянность переросла в ужас.

— Не может быть... — тихо, еле слышно проговорил он.

— Я понимаю, что вы привыкли вызывать другую реакцию у женщин, — опять ощетинилась Келина, но вдруг обнаружила, что он перестал её слушать. Альдан ошарашенно смотрел в одну точку, как будто не знал, что он тут делает. Бросив на неё ещё один полный ужаса взгляд, он опять тихо произнес:

— Не может быть...

Келина несколько удивлённо смотрела ему вслед. Неужели, чтобы избавиться от этого мужчины, ей надо было просто сказать ему о своей ненависти? Или его настолько шокировали грубые слова принцессы?

Но как назло, когда Альдан ушёл, она почувствовала внутри пустоту и грусть.

Хотя, казалось бы, она должна радоваться тому, что он её покинул. Келину раздражали эти странные состояния внутри: она одновременно ненавидела генерала, желая вцепиться ему в горло и никогда больше не видеть. И в то же время... надеялась опять столкнуться с ним, попасть под взгляд этих кристально-голубых глаз, насладиться очаровательной улыбкой, ощутить эту странную дрожь от его лёгкого прикосновения...

Бросив тренировочное оружие, Келина решила, что на сегодня достаточно тренировок и, опустошённая, пошла к себе в комнату. Где, почему-то разрыдавшись, проспала до обеда. И даже после этого отказывалась выходить из комнаты, чтобы ни с кем не встречаться и не отвечать на вопросы, почему у неё красные глаза и несчастный вид. И потому она только к вечеру узнала, что принц Альдан ещё ранним утром покинул замок, вместе со всей свитой послов.

Она обрадовалась этой новости, но ужинать не вышла, прорыдав и весь вечер тоже.

На следующее утро Риана чувствовала себя просто прекрасно, будто и не было никакого случая на озере. Она даже не чувствовала никакой простуды, чего нельзя было сказать о Зике. Она подозрительно шмыгала носом, но продолжала настаивать на том, что с ней всё в порядке. Лекамир, однако, отдал ей свою запасную рубаху, буквально приказав надеть её вместе со всей другой одеждой.

Другие тоже не желали рисковать и оделись потеплее. Даже Аккес, который ранее чуть ли не демонстративно ходил налегке, утеплился. К тому же Риана заметила, что если раньше он игнорировал её, то теперь он часто бросал в её сторону косые взгляды. Причём он их даже не скрывал, и в тех случаях, когда их взгляды встречались, он продолжал пристально на неё смотреть, слегка хмурясь иногда задумчиво, иногда подозрительно.

Но в целом ничего толком не изменилось. Они всё так же молча и неспешно двигались к цели. Пожалуй, после того, как они покинули Еттомун, случай у озера стал единственным приключением. И даже то, что они приближаются к концу своего путешествия, служило малым утешением. Ведь идут они к ведьме. А от ведьм, как правило, не стоит ждать ничего хорошего. И потому шли все без воодушевления, тем более и местность словно отражала всеобщее настроение. Скалистая дорога, редкая растительность, снегопад, который только усиливался. Природа вокруг была словно заколдованная, будто сейчас вовсе не середина лета. Хотя это тоже можно было считать подтверждением того, что они рядом с жилищем ведьмы. Настоящей ведьмы, а не шарлатанки-отшельницы.

А в скором времени они заметили вдали тонкую струйку дыма.

— Кажется, мы приближаемся, — выпуская облако пара, сказал Лекамир.

Лица путешественников просветлели и во многом не из-за того, что они приближаются к ведьме, а скорее из-за простого сизого дыма. Если есть дым, значит, есть огонь, а там, где огонь, есть тепло и, возможно, горячая еда. После путешествия по холоду и питания "из мешка" всем хотелось, наконец, отведать настоящей пищи. В этих холодных местах пропитаться нечем, и потому не было никакой дичи, чтобы зажарить во время привала.

Была и ещё одна причина радоваться тёплому очагу. Зика. Она отнекивалась до последнего, но уже к вечеру второго дня после происшествия на озере она уже не могла скрыть кашель и истощение. Эгрант крутился вокруг неё всю ночь, но у него едва хватало сил для того, чтобы хоть немного её поддерживать. Поэтому Зика с каждым днём все больше и больше угасала, хотя и старалась держаться, чтобы не обременять остальных. Вот только кашель её был таким, что, казалось, грудь вот-вот разорвётся.

Лекамир же был сам не свой. Время от времени он сбрасывал часть вещей на товарищей и брал Зику на руки, неся по самым сложным участкам пути. Её безжизненное лицо и слабая улыбка пугали его до дрожи в коленях.

И сейчас, увидев дым, Лекамир также сбросил сумки и, подхватив девушку, ринулся в том направлении. Остальные путники подняли оставленные вещи и также прибавили шаг, следуя за ним. Как и в прошлые разы, большую часть его поклажи Аккес брал на себя. В такие моменты он не мог, как и раньше, уходить на разведку, но ни разу не сказал и слова против. Его тоже весьма беспокоило самочувствие Зики. И это было единственное, чем он мог помочь.

И выбиваясь из сил, все спешили к источнику дыма. Однако Риана невольно чувствовала некую нерешительность.

Осталось несколько шагов до того, как у неё появится возможность получить ответы на вопросы, которые уже не хотела задавать. Она лично с пространственными ведьмами не встречалась, но имела удовольствие наблюдать за некоторыми из них. И никогда нельзя было точно сказать, что они знают, а что нет. Они могут быть вообще в курсе всего разговора, который произойдёт, предугадывая наперёд каждое слово, а могут удивиться самому появлению гостя. Они могут отказаться от разговора, а могут отвечать даже на незаданные вопросы.

Они были странными.

Компания путников вскоре дошла до пещеры, или, точнее, расщелины в горной скале, что поначалу удивило, так как никакого обхода не было, и, если ведьма жила в пещере, то оставалось загадкой, откуда дым. Однако вскоре стало понятно, что это своеобразный тоннель, который вёл к поляне, окружённой высокими скалами. Причём на этой самой поляне стояла по-летнему тёплая погода, росла зелёная трава и деревья со спелой вишней и яблоками.

— Чудеса, — обомлев, сказал Лекамир, наблюдая за открывающейся картиной. Даже Зика на его руках на мгновение забыла о боли в груди.

— Ведьма, — усмехнулся Эгрант, будто только что получил последнее подтверждение мучившего его вопроса.

Делая нерешительные шаги вперёд, Лекамир продолжал внимательно осматриваться.

Посередине этого летнего островка стоял деревянный домик с большим навесом, под которым находился дровяник и стол, заваленный разной утварью.

— О, ну наконец-то. Я уже вас заждалась, — послышался звонкий голос, и из-за дерева к ним вышла женщина в лёгком летнем платье. В руках её была корзина спелой вишни.

Все удивлённо уставились на неё. При пристальном рассмотрении ведьма оказалась молодой девушкой с копной рыжих волос, перевязанных белой лентой. Она была похожа на крестьянку или служанку в богатом доме, но никак не на ведьму-отшельницу.

— Это всё по-настоящему? — спросила Зика, ошарашенно осматриваясь по сторонам. Жестом она попросила Лекамира поставить её на землю, так как стала чувствовать себя лучше. Присев, она потрогала траву рукой, не в силах осознать, что недавно шла по промёрзшей земле, а теперь перед ней мягкая трава на солнечном лугу.

— Конечно, настоящее, — рассмеялась ведьма, но потом, прикусив губу, цокнула языком. — Тебе, детка, не помешает тепло и отдых. Впрочем, как и всем вам. Прошу за мной. Меня, кстати, зовут Лисандра, но можете звать меня просто Эль. Моё полное имя такое скучное.

И она махнула рукой, приглашая следовать за ней. И им ничего другого не оставалось, как принять её приглашение.

Подходя ближе к дому, путешественники начали снимать тёплые одежды, так как воздух был настолько горячим, что становилось слишком жарко. А возле домика они заметили крепкий дубовый стол с лавками, по непонятным причинам стоявшими прямо на траве. На столе же было столько вкусно пахнущей еды, что слюнки появлялись против желания.