Дивергент - Рот Вероника. Страница 30

«Не падать». Это единственное, о чем я думаю. Я заставляю себя встать, но Питер уже здесь. Он хватает меня за волосы и бьет в нос. Эта боль другая, меньше похожа на укол и больше – на хруст, она хрустит у меня в голове, и перед глазами мелькают разноцветные пятна, синие, зеленые, красные. Я пытаюсь оттолкнуть его, молочу по рукам, и он снова бьет меня, на этот раз по ребрам. Мое лицо мокрое. Чертов нос. Наверное, это кровь, но голова слишком кружится, чтобы посмотреть вниз.

Он толкает меня, и я снова падаю, скребу руками по земле и моргаю, заторможенная, вялая, разгоряченная. Я кашляю и с трудом встаю. Лучше бы полежать, ведь комната кружится так быстро. И Питер кружится вместе с ней; я центр плоскости вращения, единственная неподвижная точка. Что-то прилетает мне в бок, и я снова едва не падаю.

«Не падать, не падать». Я вижу перед собой плотную массу, чье-то тело. Я бью со всей силы, и мой кулак попадает во что-то мягкое. Питер неубедительно стонет и шлепает меня по уху ладонью, тихонько посмеиваясь. У меня звенит в ушах, и я пытаюсь сморгнуть черные пятна; и как это мне что-то попало в глаза?

Краем глаза я вижу, как Четыре распахивает дверь и выходит. Очевидно, эта схватка ему не слишком интересна. Или он собирается выяснить, почему все кружится волчком, и я его прекрасно понимаю; мне тоже хотелось бы знать.

Колени подламываются, щека касается прохладного пола. Что-то бьет меня в бок, и я впервые кричу; пронзительный визг принадлежит кому-то другому, не мне; еще удар в бок, и я больше ничего не вижу, даже того, что под самым носом, мир гаснет. Кто-то кричит: «Хватит!» И я думаю: «слишком много» и «совсем ничего».

Проснувшись, я почти ничего не чувствую, только кашу внутри головы, как будто ее набили ватными шариками.

Я знаю, что проиграла, и единственное, что сдерживает боль, – то же, от чего путаются мысли.

– Ее глаз уже почернел? – спрашивает кто-то.

Я открываю один глаз – второе веко как будто приклеили. Справа от меня сидят Уилл и Ал; Кристина сидит слева на кровати, прижимая к челюсти пакет со льдом.

– Что с твоим лицом? – спрашиваю я.

Мои губы распухли и плохо слушаются. Она смеется.

– На себя посмотри! Раздобыть тебе глазную повязку?

– Что с моим лицом, я и так знаю, – отвечаю я. – Я при этом присутствовала. В некотором роде.

– Никак ты шутишь, Трис? – усмехается Уилл. – Надо почаще давать тебе обезболивающее, раз ты отпускаешь на нем шуточки. А ответ на твой вопрос – я ее побил.

– Поверить не могу, что ты проиграла Уиллу, – качает головой Ал.

– А что? Он хорош. – Кристина пожимает плечами. – К тому же, кажется, я наконец поняла, как перестать проигрывать. Надо просто не давать им бить меня в челюсть.

– Долго же до тебя доходило. – Уилл подмигивает ей. – Теперь ясно, почему ты не эрудитка. Туго соображаешь!

– Ты нормально себя чувствуешь, Трис? – спрашивает Ал.

У него карие глаза, почти такого же цвета, как кожа Кристины. На щеках щетина, и похоже, если бы он не брился, то обзавелся бы густой бородой. Сложно поверить, что ему всего шестнадцать лет.

– Ага, – отвечаю я. – Жаль только, нельзя остаться здесь навсегда и больше не видеть Питера.

Но я не знаю, где это – «здесь». Я лежу в длинной узкой комнате с двумя рядами кроватей. Между некоторыми кроватями – занавески. С правой стороны – пост медсестры. Наверное, лихачи лежат здесь, когда болеют или поранились. Женщина на посту наблюдает за нами поверх планшета. Я никогда еще не видела медсестер с таким обилием сережек в ухе. Некоторые лихачи должны добровольно выполнять работу, которой традиционно занимаются другие фракции. В конце концов, для лихачей нет смысла тащиться в городскую больницу по всяким пустякам.

Впервые я попала в больницу в шесть лет. Мать упала на тротуаре перед нашим домом и сломала руку. Услышав ее крик, я разрыдалась, но Калеб просто молча побежал к отцу. В больнице товарка в желтой блузке, с чистыми ногтями, улыбаясь, измерила маме кровяное давление и вправила кость на место.

Помнится, Калеб сказал матери, что рука заживет за месяц, потому что это всего лишь трещина. Я думала, он ее успокаивал, поскольку именно так поступают самоотверженные люди, но что, если он просто повторил то, что узнал? Что, если все его альтруистические склонности были на самом деле замаскированными чертами эрудита?

– Не переживай из-за Питера, – говорит Уилл. – По крайней мере, его побил Эдвард, который с десяти лет удовольствия ради учился рукопашному бою.

– Ладно. – Кристина смотрит на часы. – Похоже, мы опаздываем на ужин. Хочешь, посидим с тобой, Трис?

Я качаю головой.

– Все нормально.

Кристина и Уилл встают, но Ал жестом отсылает их вперед. У него ярко выраженный запах – приятный и свежий, похожий на шалфей и лемонграсс. Когда он ворочается по ночам, запах доносится до меня, и я понимаю, что Алу привиделся кошмар.

– Я просто хотел предупредить, что ты пропустила объявление Эрика. Завтра мы отправляемся на экскурсию к ограде, чтобы узнать об обязанностях лихачей, – говорит он. – Мы должны сесть на поезд в четверть девятого.

– Хорошо, – отвечаю я. – Спасибо.

– И не обращай внимания на Кристину. Ты не так уж плохо выглядишь. – Он чуть улыбается. – В смысле, ты выглядишь хорошо. Как и всегда. То есть… ты выглядишь смелой. Лихой.

Он отводит глаза и скребет в затылке. Тишина становится нестерпимой. Очень мило с его стороны, но по его поведению кажется, что это не просто слова. Надеюсь, я ошибаюсь. Меня не может тянуть к Алу – он слишком слаб для этого. Я улыбаюсь, насколько позволяет покрытая синяками щека, в надежде, что это разрядит обстановку.

– Ладно, не буду мешать отдыхать, – говорит он.

Он встает, чтобы уйти, но я хватаю его за запястье.

– Ал, с тобой все хорошо? – спрашиваю я.

Он непонимающе глядит на меня, и я добавляю:

– В смысле, тебе стало легче?

– Э-э… – Он пожимает плечами. – Немного.

Он выдергивает руку и засовывает в карман. Наверное, вопрос смутил его, потому что я впервые вижу его таким красным. Если бы я рыдала по ночам в подушку, я бы тоже немного смутилась. По крайней мере, когда я плачу, я знаю, как это скрыть.

– Я проиграл Дрю. После твоей схватки с Питером. – Он смотрит на меня. – Я пропустил несколько ударов, упал и замер. Хотя это было необязательно. Я решил… я решил, что поскольку я победил Уилла, то могу проиграть всем остальным и все же не оказаться в списке последним. Зато мне больше не придется никого бить.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.