Влюбленный Дракула - Эссекс Карин. Страница 80

— Я хочу знать о тебе все, — сказала я. — О тебе и о нас. Мы всегда были вместе?

— Нет, не всегда. Ты хочешь знать, как я жил до нашей встречи?

— До того, как ты впервые явился во сне маленькой ирландской девочке? — уточнила я. — Или до того, как ты похитил меня из психиатрической клиники?

— До того, как я впервые увидел тебя семь столетий назад, — ответил он, поднимаясь и наливая себе бренди. Он поднес стакан к носу, смакуя запах напитка, но не сделал ни глотка.

— Я родился на юге Франции, в Пиренеях, во времена короля, известного под именем Львиное Сердце, — начал он свой рассказ, вновь опустившись на диван. — Семья, из которой я происхожу, тоже принадлежала к одной из боковых ветвей королевского рода. То была эпоха, когда доблестные рыцари совершали крестовые походы в Святую Землю. С младых ногтей меня готовили к воинскому ремеслу, и, достигнув юношеской поры, я поступил на службу к французскому дворянину, виконту Пуато, с которым состоял в родстве. Тогда он как раз собирал армию, намереваясь помочь королю Ричарду завоевать Иерусалим, находившийся во власти сарацинов. Виконт Пуато был известен своим мужеством на поле брани, и молодые честолюбивые рыцари с готовностью вверяли себя его предводительству. В то время как король Ричард двинулся в Святую Землю через Сицилию, виконт Пуато пересек Францию и направился на восток, где располагалось Венгерское королевство, населенное славянами. Оттуда наше войско проделало долгий путь до Греции, значительно увеличив свою численность за счет новобранцев, присоединявшихся к нам в городах и селах. Погрузившись на корабли, мы пересекли Геллеспонт и оказались в Византии.

Вечерами, собираясь у походных костров, воины любят рассказывать истории о славных сражениях, в которых им довелось участвовать. Наш предводитель тоже не сторонился подобных сборищ. Как-то раз он поведал нам о королеве фей, которую ему удалось очаровать, захватить в плен и сделать своей возлюбленной. Поначалу многие из нас сочли его рассказ пустой выдумкой. Все мы слышали подобные байки от нянек и кормилиц, и теперь были удивлены, что наш доблестный военачальник решил попотчевать нас сказкой, годной только для малых детей. Однако же ему удалось убедить нас, что его история — чистой воды правда. «Однажды я охотился в дремучем лесу, — так начинал он свое повествование. — Увидев, как меж деревьев что-то мелькнуло, я решил, что это олень, и послал туда стрелу. Стрелял я наугад, не прицеливаясь, и стрела моя вонзилась в дерево. Когда я подошел, чтобы вынуть ее, я увидел у подножия дерева оленя, дерзко смотревшего на меня. Я и думать не думал, что взор бессловесной твари может полыхать такой отвагой. Казалось, странное животное бросает мне вызов».

Разумеется, виконт Пуато, принял вызов, как сделал бы на его месте всякий охотник. Он вновь нацелил на оленя стрелу, на этот раз сделав это с величайшим тщанием. Но стрела вновь пролетела мимо, а зверь проворно скрылся в чаще.

Губы графа тронула легкая улыбка.

— Как известно, мужчины всех возрастов и сословий обожают охотничьи истории. Слушатели внимали графу, затаив дыхание. Я до сих пор помню каждое слово его рассказа, каждый его жест, каждую интонацию. Он много раз угощал нас этой историей и никогда не изменял ни единой детали. «Зверь скрылся в чаще, где невозможно было отыскать даже узкой тропинки, — так он говорил. — Я бросился за ним в погоню, продираясь сквозь заросли, словно дикий вепрь. Колючие ветви хлестали меня по лицу, и вскоре новый мой камзол был изодран в клочья. Я скрежетал зубами от досады, но погони не прекращал. Наконец я оказался на небольшой поляне, со всех сторон окруженной лесом. Там царили полумрак и холод, и по спине моей пробежала дрожь, словно деревья, обступившие поляну подобно часовым, не позволяли проникать туда не только солнечным лучам, но и людям. Внезапно я понял, что оказался в заповедном, заколдованном месте. В самом центре поляны росло громадное старое дерево, склонившееся на сторону — то ли под тяжестью собственной кроны, то ли под напором ветра. Издалека оно напоминало гигантского дракона, готового к прыжку. Листьев на его иссохших ветвях не осталось, а кора, покрывавшая толстый ствол, походила на чешуйчатую шкуру рептилии. Я словно прирос к месту, не в силах оторвать взгляд от этого дерева-чудовища. Шорох сухих листьев заставил меня вскинуть лук и приготовить стрелу. Но из чащи вышел отнюдь не олень, но прекрасная обнаженная женщина с распущенными волосами дивного золотистого цвета. Волосы эти были так длинны, что закрывали ее тело подобно плащу. Никогда прежде я не видел таких глаз, как у нее, темно-зеленых, загадочных и манящих. Наверное, эти глаза подарил ей колдовской лес, шумевший вокруг».

Граф сделал паузу.

— Можешь себе представить, как сильно эта история будоражила пылкое воображение зеленых юнцов, — заметил он.

— Мне уже приходилось выслушивать нечто подобное, — сказала я. — Одна пожилая леди в клинике поведала мне о колдуньях, способных приворожить любого мужчину. Тогда я решила, это всего лишь бред сумасшедшей. Но после того, как я увидела, с какой легкостью ты меняешь человеческое обличье на обличье волка, я поняла, что в этом мире возможны самые поразительные вещи. Теперь я принимаю на веру каждое твое слово — так, как ты принимал на веру каждое слово виконта.

— Ты готова выслушать продолжение? — с улыбкой осведомился граф.

— Если ты прервешь свой рассказ, я буду очень разочарована.

— Виконт, живописуя соблазнительные подробности, рассказывал нам, как они с лесной феей ласкали и любили друг друга, раскинувшись на густой и мягкой траве. Любовные игры так утомили виконта, что он забылся глубоким сном. Проснувшись, он обнаружил себя в королевстве своей возлюбленной. Она поведала ему историю лесного народа, изобилующую самыми невероятными событиями.

Граф замолчал и внимательно посмотрел на меня.

— Я не утомил тебя, Мина? Время уже позднее. Быть может, ты хочешь спать?

— Нет, нет, я вовсе не устала, — возразила я.

В комнате становилось прохладно, но я, подобно ребенку, зачарованному волшебной сказкой, во что бы то ни стало хотела узнать конец удивительной истории.

— И все же тебе надо устроиться поудобнее, — заметил граф, подошел к стенному шкафу, достал оттуда пушистый шерстяной плед и укрыл меня. Затем он сел и продолжил свой рассказ.

— Виконт узнал, что его возлюбленная и прочие лесные феи являются потомками ангелов, которые покинули небеса, но вовсе не потому, что Бог изгнал их. Истории об изгнанных с небес ангелах — не более чем пустые выдумки священников, заявила королева фей. Ангелы решили спуститься на землю по своей собственной воле, ибо их неодолимо влекла человеческая жизнь. В течение тысячелетий они наблюдали за людьми и возжаждали всех тех утех, которые дарит плоть. Им тоже захотелось упиваться звуками, запахами и прикосновениями, ощущать, как в крови, бегущей по их жилам, вспыхивает огонь желания. Телесные радости неведомы в царстве бесплотных духов, и потому ангелы оставили его. Им казалось, что человеческий удел — это беспрестанные наслаждения, и потому они жаждали людской любви. Воспользовавшись своей способностью принимать любое обличье, ангелы внешне стали подобны людям и избрали среди представителей человеческого рода тех, кого считали достойными подарить им потомство. Разумеется, соблазнить смертных им не составило никакого труда, ведь ангелы были наделены особыми дарами и умениями.

— Все это происходило за тысячи лет до того, как люди стали записывать свою историю. Королева фей, та, что обольстила виконта, вела свой род от существ, появившихся на свет после совокупления смертных и ангелов. По ее словам, некоторые потомки ангелов были смертными, а другие наделены бессмертием. Сколь тщательно ангелы ни выбирали себе возлюбленных, когда соединяются два существа столь различной природы, результат всегда бывает непредсказуем. Но возлюбленная виконта принадлежала к роду бессмертных. От их союза родились три дочери, три невыразимо прекрасных создания. Все они отправились в Ирландию, в страну, издавна излюбленную феями.