Сыграем во вражду - Савельева Валерия Андреевна "(ВалеRka)". Страница 52

– Хватит! – прямо поверх тетради, которую я упорно гипнотизировал, с грохотом была поставлена чашка с недоделанным салатом, ведомая рукой Самойлова. – Всё, баста! – меня схватили за плечи и развернули к себе. – А ну бросил этот идиотский проект.

Я хмуро глянул на Вика и попытался вырваться из хватки. Вообще-то именно из-за него я сейчас и сижу с этим дурацким проектом, ибо должен сдать все расчеты до Нового года. Преподавательница сказала, что если я не пришлю ей файлы до того, как пробьют куранты, нифига она мне не поставит. А это итоговая оценка по предмету!

И из-за кого же я завалил проект? Конечно же, из-за Самойлова и его "бурного секса" за день до сдачи проекта…

– Я должен доделать, – смог таки ж вырваться и вернуться к расчётам.

– Бо-оже, Дэн, не парься ты, доделаешь на каникулах. Сотеева не монстр, она просто ворчала для проформы.

Вик, выбрав иную тактику, осторожно приобнял меня за плечи и нежно поцеловал шею. Однако слова не убеждали. Возможно, потому что преподша орала на меня с полчаса за то, что потерял съёмник с экзаменационным проектом, который она собиралась послать на конкурс… Если он не будет восстановлен сегодня же, то от участия можно будет отказаться. И от оценки тоже.

А дело в том, что Самойлов решил устроить в католическое рождество романтический вечер в отеле. Ресторан, обслуживание номеров, последний этаж и огромное окно во всю стену, сияющий город у наших ног и поцелуи в свете огней…

Да, чёрт побери, это было офигительно! Волшебно и романтично, удивительно нежно. Вик всегда горел желанием устроить что-то эдакое, чтобы запомнилось надолго, и он смог.

Вот только я был сразу после вуза, без сумки, но с малюткой-флешкой в кармане куртки, на которой и работал над проектом вместе с преподавателем… и именно она потерялась в тот день. Флешка, информация с которой не сохранилась больше нигде.

– Мне надо закончить расчёты, – недовольно отозвался на его замечание. – И поверь, она монстр.

Самойлов замялся на секунду, но объятия разжал и отступил от меня, принявшись вновь звенеть посудой. Вновь подал голос Вик только через полчаса, когда я уже с головой погрузился в проект:

– Скоро должны прийти Серый с Ромой, иди хоть переоденься.

– Блин, вам что, зала не хватит? – отмахнулся, даже не задумываясь.

– А ты?

– Занят, сам же видишь…

– Ясно.

И вновь замолчал, отходя к раковине. Я поднял голову, кидая на Самойлова взгляд, но парень не выглядел как-то по-особому, никакой обиды. Хм, значит, мне лишь показалось, что голос его звучал недовольно. Всё же Вик у меня умница, он прекрасно понимает, что дела важные, потому не лезет, заставляя прочувствовать "праздничное настроение".

Улыбнувшись, проводил уходящего из кухни Самойлова нежным взглядом. Вот доделаю сейчас проект и под утро обязательно приползу к ним в зал, чтобы быть рядом с любимым. Моим самым дорогим и понимающим. Блин, никогда ещё никого так не любил.

Я покачал головой, возвращаясь к проекту. Надо скорей его доделать, чтобы быстрее присоединиться к друзьям и…

– Не буду отвлекать! – раздалось от двери.

Звякнул металл, заскрежетал замок. Секу-ундочку!

Бросив ручку, я кинулся к закрывшейся двери. Пока искал ключ, чтобы открыть её изнутри, пока менял шорты на джинсы и накидывал куртку… когда я таки ж выскочил из подъезда, авто Самойлова уже заезжало за угол дома. Да что же это!..

– Вик! – рявкнул, когда он всё же взял трубку на пятом звонке. – Что это было?

Изначально из динамиков раздавалась лишь играющая в машине музыка, потом Самойлов решился подать голос сам:

– Наш первый Новый год вместе.

– И?

– И что? Как его встретишь, так его и проведёшь. Ты – за учёбой, я – не мешая. Но не хочу в итоге быть не нужным, знаешь ли. Найду и другую компанию. Пока.

И кинул трубку. Обиделся? Блин, Самойлов, ты вообще понимаешь, что делаешь? Я попытался вновь ему позвонить, но абонент был недоступен. Истерик хренов. Что ж, хочешь – вали на все четыре стороны!

Так и заявил молчащему телефону, а потом развернулся на пятках и потопал обратно в квартиру – заниматься проектом. Что ж, раз Вик сам предложил расхлёбывать гадость, случившуюся по его вине, то не буду оставаться в стороне. А ведь я только что его мысленно хвалил. Зря.

Вот только без Самойлова дома было как-то неуютно и одиноко. Конечно, это же его квартира в конце-то концов! Я просидел почти час и не написал ни строчки. Мысли путались, считать не получалось, все думы были направлены на нахождение местоположения Вика. Домой поехал? Или может, к Ромке с Серёгой? Да, точно, к ним, вот как раз ребята не пришли, хотя должны были явиться полчаса назад.

Когда изнервничавшийся я уже собирался набирать номер Ромыча, раздался писк домофона – ребята пришли ко мне. Без Самойлова, конечно же.

– Это ты зря, конечно, – хмыкнул Серый, когда история последних часов уже была рассказана. – Для Вика важен Новый год. Как встретишь, так и…

– Проведёшь, я знаю, – отмахнулся от парня. – И что?

– Он в это свято верит, – улыбнулся Серёга, словно я его и не затыкал. Понимающе так. – Родителей всегда не было дома в Новый год…

Снова и снова, каждый раз, родители Вика всегда встречали очередной год не дома, совершенно не обращая внимания на сына. Они задабривали его деньгами, дарили дорогие подарки, но никогда не были рядом. По словам Серёги, шесть лет назад, когда они познакомились, Самойлов даже не знал, что это такое "готовиться к Новому году". Шумные компании он не особо любил, а сам проводил праздник с бутылкой газировки, тазиком салата и очередным повтором "Иронии судьбы" по всем каналам, и не мог даже дозвониться до родителей.

Если проще, он хотел провести эту ночь с близкими людьми. Вместе. А я потоптался, можно сказать, жестоко попрыгал по больной мозоли. Чё-ёрт…

В итоге проект был забыт окончательно и, пока Ромка сервировал стол, я пытался дозвониться до Вика, но ничего не получалось…

Кажется, я опять накосячил, да? М-да… тут и думать нечего.

К моменту, когда должны были ударить куранты, я уже был весь как на иголках. Ромка и Серый смотрели сочувствующе, но продолжали деликатно отмалчиваться, пожёвывая салатики.

Когда часы пробили первый раз, руки у меня нервно дрожали. На втором ударе зазвонил мобильник – от неожиданности чуть не уронил его на пол, но к третьему удару уже успел ответить.

– Да?

– Скажи что-нибудь.

Четвёртый удар, сердце, заходящееся в нервном стуке, и пересохшее горло. Пятый удар.

– Ты где?

– Под окном, но…

– Я сейчас буду, не уезжай! – шестой удар, и я со всех ног кидаюсь к двери, собираясь уже бросить трубку, но Вик успевает вперёд:

– Подожди, нет. Куранты, я хочу слышать твой голос.

Седьмой удар, потом восьмой. Я вновь шепчу в трубку "прости", несясь по ступенькам вниз прямо в тапках и рубашке, наплевав на куртку, шапку, да даже на саму зиму! Самойлов молчит в трубку. Девятый и десятый удары…

Вик стоит перед подъездом, весь нахохлившийся и потрёпанный, чертовски грустный, а я вылетаю из подъезда под последние удары курантов, знаменующие наступление нового года, и кидаюсь ему на шею. Обнимаю крепко-крепко и чувствую объятия в ответ. А потом, наплевав на то, что нас могут увидеть, целую Самойлова в губы, цепляясь за своего самого любимого человека, словно утопающий.

– Прости, прости… – повторяю вновь, не желая отпускать руки.

А небеса уже расцвечиваются сияющими огнями фейрверков, мерцают, встречая новый год.

– Я хочу провести год с тобой, а не с учёбой… – пробормотал, утыкаясь носом в куртку Вика. – Я же люблю тебя. Только тебя.

А Самойлов улыбается словно идиот, пытаясь прикрыть меня своей курткой, укутать в неё, прижать к себе.

– Дурачок, ты замёрзнешь, – шепчет он.

И я соглашаюсь, позволяю Вику под шум фейерверков утащить себя обратно в подъезд, а потом и в квартиру, охотно подставляю губы под поцелуи, не обращая внимания на друзей… и понимаю, что этот год действительно будет самым лучшим. Потому что в эту ночь любимый был рядом, потому что так будет и дальше.