Амазонка - Исаев Глеб Егорович. Страница 2

- Спустимся вниз, - невнятно пояснил он, - проскочим Бискайский залив и сороковые под материком. Потом через Атлантику. Благо, что и на Канарах и дальше долить сможем.

- А Бискай - он себя и покажет. Проверка боем.

Прощание с родиной вышло недолгим. "Заряженный" старым приятелем Ивана Максимовича таможенник сунул нос в рубку, пробежался по каютам и заштамповал документы. А платить было за что. В укромном загашнике Ольга сложила целый арсенал. "Ремингтон" - это святое. Сгодился и припрятанный до поры трофейный глок, который достался ей в бытность терминаторшей Звягина. Два приличных акваланга с умело подобранным снаряжением взяла из жадности. Как выяснилось, никто из команды с подводным плаванием незнаком.

"Жизнь заставит, научатся." - Решила запасливая хозяйка. Ножи, фонари и прочей аппаратуры, как выразился персонаж великого писателя, набралась с избытком.

- Запас карман не тянет.- Согласился Глеб, осматривая арсенал.

Понемногу капитан начал доверять им несение самостоятельных вахт. На спокойной воде и, в основном, при включенном автопилоте. Там и делать почти ничего не пришлось. Следи за горизонтом, да за приборами. Вот и вся вахта. Выручало, что на их удачу, сильного ветра практически не было. Бог миловал.

Заходы в порты запомнились сугубой толчеей на рейдах и неимоверной теснотой у пирсов. Найти место для стоянки оказалось сложнее, чем запарковаться в центре Садового кольца в час пик. Да еще и ломили громадные по нашим меркам деньги. Поэтому Ольга, свалив это сомнительное удовольствие на долю капитана и Глеба, отсиживалась в каюте. Она переселилась к Наталье, отдав капитану свои апартаменты. Чем заслужила лишь благосклонный кивок мастера.

Ольга заметила, что с удовольствием слушает немудреные размышления соседки. И ни каких следов от еще недавно мучавших ее умений и талантов. Однако все чаще она с тревогой разглядывала загадочно поблескивающие камни на браслете. А тот, словно заснул. Камни светились, но как-то вполсилы и не тепло уже исходило от него, а легкое дуновение иной раз ощущалось на коже.

"Ох, неспроста это затишье". - Тревожилась хозяйка амулета.

Это началось после Гамбурга. Встревоженный капитан начал подолгу ковыряться в документации на аппаратуру. Чесал в затылке, теребил словари. На вопросы отмахивался, но мрачнел все больше. На третий день, ближе к закату, не выдержал. Позвал Глеба и, кивнув матросу на штурвал, отозвал Ольгу на корму.

- Я человек старый, жизнью ученый. Глаза и мозги у меня еще работают.- Начал он издали. - За то, что спасла меня, в ноги поклонюсь тебе, в любое время. И не от пацанов тех, а от жизни... Не приучен в чужие дела соваться. Вижу, какие странности, не сказать больше, вокруг тебя, Оля, творятся. Ну да это меня не касается.

- Я и в море та на этом, - он ласково погладил перила,- корыте, пошел из-за тебя. Надо - значит надо. Смерти я не боюсь. А тебе, что-то мне говорит, пора об этом думать еще не пришла. Дойдем хорошо, не дойдем, знать тому и быть. Ребятишек вот жалко, - кивнул он на Глеба, азартно исполняющего роль штурмана. Вроде взрослый, а пацан. Да то и ладно. Значит душа легкая. Отвлекся, извини. Да все потому, что к главному подходить боюсь. Как бы за сумасшедшего не посчитала. Однако. Думаю, что поверишь. Ты вон вижу браслетик, свой неспроста теребишь. Ладно, ладно. Твои дела. Хоть и чудно. Но моя весть почуднее будет.

Долго я проверял, высчитывал и так и этак. В общем. Началось это третьего дня. На рейд нас по графику в семь двадцать впускали, это я на подходе согласовал. Шел точно, и тут, уже к внешнему подхожу, слышу диспетчер, ихний по своему матом кроет. Тудыть, растудыть. Чего, мол, прешь, супертанкер выходит, всех отгоняют. Я отвечаю - Побойся бога, Марк, ты меня, сколько знаешь, когда я опаздывал или спешил? Тик в тик иду.

Он мне орет: "Сворачивай, на хрен. А часы свои за борт выкинь".

- Да что часы, у меня, - говорю, - вся автопрокладка синхронизована. Точно. В общем, не стал спорить, выждал. Потом смотрю, на десять минут все вперед ушло. Оля, часы отстать могут, аппаратура - нет. Ну, списал в непонятное. Отстроил. Вчера еще, до захода, связался с портом. Промежду прочим спросил - сколько времени. Посмеялись, но ответили. Держись. На час вперед все наше было. Коротко, сегодня уже пять часов разница. В порту захода, еще утро, нам идти часа три, а на моих, - он выдернул из-под рукава хронометр.

- Два часа на моих. Да и по солнцу тоже.- Почему-то шепотом произнес он. Аппаратура наша работает нормально с той поправкой, что ни одно расхождение или узость, не пройти. Голова у меня свернулась уже. Я, веришь, нет, вчера даже молитву читал. - Смущенно закончил он.

Сердце ее будто сорвалось с высокой горки, и забилось с удвоенной скоростью. "Вот и началось, поняла она. Дождалась новостей".

- Какие выводы? - Наконец решилась задать вопрос.

Капитан крякнул. - Не поворачивается у меня, Оля, язык это сказать. Одно знаю. Если в прогрессии брать, то завтра разница и не просчитать будет. Это как в старой притче про шахматную доску.

Ольга собралась с духом и вымолвила. - Значит, так понимаю, для нас время торопиться что-ли.

Капитан укоризненно покачал головой. - Поняла ведь, о чем я, да сказать боишься. Я ведь теорию относительности хорошо изучал. Мы уже сейчас для них - он кивнул куда-то за спину - в будущем. И чем дальше, тем быстрее они назад уходят. Представь, завтра к французам заход, а у них вчера. И как мы объясним, почему наши документы этой датой немцы штамповали? Это хорошо, если вчера, а ну как посчитать? Если по их времени мы еще не вышли. Ой.- Он в расстройстве хлопнул себя по голове ладонями. Съезжаю я, Оля. Надо что-то делать.

Ольга вздохнула и внезапно коснулась затылка капитана. Он обмяк. И в бесчувствии начал крениться на девушку.

- Наташа, помоги.- Рявкнула Ольга так, что Глеб обернулся.

- Смотри вперед. - Одернула она рулевого. - Сморило мастера. Сейчас оклемается.

На шум выскочила Наташа. Заохала, но сноровисто подхватила старика под руку. Вдвоем оттащили его в каюту.

- Пусть полежит. - Успокоила Ольга подругу. - Скоро пройдет.

- Может нашатыря? - не успокаивалась азартная помощница.

- Пройдет, сказала.- Построжела Ольга. - Иди, я присмотрю. Если что крикну.

Она присела возле спящего капитана и положила ладонь ему на лоб.

- Сейчас, сейчас - пробормотала целительница, настраиваясь. - А то свихнется дед, что потом делать?

Старик заворочался, вдруг улыбнулся во сне и затих.

- Вот и хорошо. - Встряхнула рукой Ольга.

Она сидела возле спящего, и пыталась осознать случившееся:

"То, что это происки браслета, было понятно. Но, вот какие? И чем это им грозит. Как далеко распространиться эта обратная прогрессия" - подумалось ей.

"А сделаем мы вот что, - решила она - если нет ясности - нужно остановиться и переждать. Причалить и посмотреть, что будет. Так и вопросов ненужных избежим и не задавят невзначай. Рассказать ребятам или не стоит? Нет, погодим, а то еще с ними потом возись.

Приняв решение, легонько хлопнула Ивана Максимовича по плечу. Он открыл глаза. Взгляд был ясный и спокойный.

- Ого? - он дернулся встать. Неужто вырубило меня?

- Лежите.- Остановила Ольга.- Все помните?

- Да уж. - Нахмурился капитан. Но сказал он это уже спокойней, будто смиряясь с новостью.

- Значит, будем считать, что так оно и есть. - Констатировала сиделка. - Предложение будет одно. Подойти к берегу, промерить глубины и встать тихонько под ветром. Отдохнем, искупаемся. И будем потихоньку связываться с портом прибытия. А вы Иван Максимович, как знаток Эйнштейна, посчитайте эту самую зависимость и расскажите возможные перспективы.

- Им,- она кивнула наверх, - пока ничего говорить не будем. Успеем. Ну что, в конце концов, случилось? Жизнь продолжается. Здесь и сейчас. Так что все нормально.

Капитан воспрял духом: - А и правда. Что это я разволновался? - Он привстал. - Слушай, как я отдохнул-то? И голова ни болит, да и вообще, словно на пять лет помолодел.