Сердца и моторы - Васильев Владимир Николаевич. Страница 19
Лощинин припарковался у короткого столбика, расписанного странного вида загогулинами. Что сия роспись означала догадался бы разве что какой-нибудь отрешенный от мира гуру, упакованный в дырявый, пропахший дымом пончо. Бродили такие вдоль перегона, изредка задерживаясь в городках и всегда гордо отказываясь от предложения подвезти. Высшим способом приобщения к гармонии сфер у таких гуру считалось многолетнее пешее путешествие от зоны высадки до сити. Через весь континент. Или от сити до зоны высадки. Некоторые умудрялись за жизнь пройти туда и обратно, хотя Лощинин как-то подсчитал, что дорога в один конец должна занять больше пятидесяти лет, если за день проходить километров по пятьдесят же. Наверное, гуру врали, что весь путь проделывали пешком. Небось, подвозил их кто-нибудь, не зная кого подвозит.
Мышастый «Панас», шелестя протекторами по дасфальту, обогнал его и пристроился к бордюру метрах в ста впереди. Скептически смерив взглядом вывеску с названием, Лощинин вылез из кара и, ровно шагая, приблизился к фотосенсорной двери. Дверь услужливо распахнулась и Лощинина обдало запахом крепкого пива.
"Ничего не узнаю, так хоть пива попью, – мрачно решил он, входя в «Потерянный кластер».
Народу внутри почти не было. Не зря этот район именовался «Зонул Сенсера» – сумеречной зоной. Понятно, компьютерный люд активен ночью, утро для них – время крепкого сна. Впрочем, близилось время первого глотка, так что Лощинин надеялся, что народ вот-вот начнет подтягиваться. Полдень, самое время.
Он прошел к угловому столику, вежливо кивнув бармену. Тот не замедлил приблизиться – невысокий крепыш в относительно чистом фартуке, похожий на экс-боксера. Глаза у него были бесцветно-водянистые, лишенные даже намека не какое-либо выражение. Словно у безответной буренки перед воротами бойни.
– Добрый день, уважаемый! Заказывайте.
– Пива, – пожал плечами Лощинин. – И совет, если можно.
– Какой совет? – спросил бармен без особого интереса.
– С кем тут можно поговорить?
Тут бармен насторожился.
– О чем поговорить?
Теперь в его словах засквозила откровенная, ничем не прикрытая неприязнь.
Лощинин развел в стороны полы пиджака, показывая, что там не скрывается кобура с табельной пушкой.
– Я не легавый, не подумай. Всего лишь маленькое частное дело: я ищу одного человека. Мне сказали, что здесь мне могут помочь.
– Кто сказал? – мгновенно переспросил бармен.
– Энди Трушин. Так и сказал: мол, зайди в «Кластер», там все узнаешь.
Бармен на глазах расслабился и подобрел, мельком скользнув взглядом по значку шестьдесят восьмой локалки.
– А-а… Ну, если Энди… Сейчас, пива принесу…
Он сходил за стойку и вернулся с увенчанной пенной шапкой кружкой. Лощинин не замедлил к ней приложиться.
– А кого, собственно, ты ищешь, если не секрет?
Лощинин снова отхлебнул и максимально небрежно ответил:
– Парня по имени Тири. Мне его рекомендовали.
Бармен рассеянно покивал.
– Тири, ага… А кто, извиняюсь, рекомендовал?
Лощинин снова хотел сослаться на Энди, но потом решил, что это будет чересчур.
– Да ребята из зоны высадки… Цибульский. Знаешь?
Бармен отрицательно покачал головой.
– Нет. Не знаю. И парня по имени Тири, кстати, я тоже не знаю. Может, Хлыстов знает? Вон он сидит, спроси.
Лощинин глянул – за соседним столиком сидел сухощавый брюнет в джинсе и пил «Утро программера» прямо из пузатой бутылки. Подхватив свой бокал, Лощинин подсел к нему. Бармен незаметно испарился в направлении стойки и занялся неизменным барменским: начал протирать чистые бокалы.
– День добрый, – сказал Лощинин вежливо. – Извини, пара вопросов есть, бармен сказал, что ты можешь помочь.
Хлыстов немедленно протянул руку.
– Толик.
– Володя.
– Спрашивай.
– Я ищу Тири.
Толик напрягся. Он приложил все усилия, чтоб это осталось незамеченным, но Лощинин такое замечал всегда.
– А… зачем?
– Он мне нужен.
– Нуж…жен? Хм… Он всем нужен.
– Вот видишь, – улыбнулся Лощинин, погружая нос в пену. – И мне тоже нужен.
Толик замялся.
– Тири уехал-л… Недавно. Я не знаю куда. Может, Гонза знает?
Он обернулся и позвал сидящего за одним из терминалов парня в такой же джинсе.
– Эй, Гонза! Тут интересуются парнем по имени Тири. Ты знаешь, где его искать?
Гонза бросил борду и медленно обернулся.
– Нет. Не знаю.
Взгляд его чуть не пробуравил Лощинина насквозь. В баре воцарилась предупредительная тишина. Лощинин быстро понял, что все плохо: допущена какая-то ошибка. Тири ему не отдадут. Но в чем он просчитался? Черт возьми… Однако все, положение уже не исправить. Нечего и рыпаться. Обидно.
– Жаль, – сказал Лощинин. – Мне он так нужен…
Допив пиво, встал из-за стола и неторопливо направился к двери. Спину жгло от внимательных взглядов.
«Азтеч» с негромким шелестом тронулся и спустя пару минут влился в поток каров на улице Сидоровича. Лощинин молча шевелил рулевым и напряженно думал: в чем его прокол? В чем? В чем-то очевидном для тех, кто знает Тири. Еще и еще раз он прокручивал в уме разговор с барменом и Хлыстовым и все равно не понимал, где ошибся.
В секторе заднего обзора ненавязчиво маячил «Панас» Килограмма.
Из конторы Лощинин тотчас вызвал Энди, но у того было намертво занято
– наверное, шарил по сетям. В сердцах Лощинин связался с Шамилом и наорал на него, но облегчения это не доставило. Тогда он отловил Заявлина принялся трясти на предмет ребят-забарьерников. Где они, трам-тарарам? Заявлин, призывая в свидетели небо и недра, клялся и божился, что настроил робота, который вызывает терминалы джипов без перерыва – вторые сутки, кстати, и все без малейшего толку. Пообещав оторвать Заявлину яйца, Лощинин отключился, достал из сейфа початую бутылку бренди и с горя хлопнул сразу грамм сто пятьдесят.
21
~# run cosole 1
@comment: crossroads
Равнина и впрямь была необъятной. Особенно остро это чувствовалось в кабине джипа. Бай жал на акселератор который час подряд, а окружающее менялось очень мало. Огромная плоскость, ничем не ограниченная, и они в самом центре – четыре крупинки, четыре джипа. Перегон – прямая укатанная трасса – уводил в бесконечность. Казалось, никуда он не приведет, так и будет тянуться до скончания дней, и сколько не дави на педаль, ничего вокруг не изменится.
Бай ехал первым. Его «Гризли» накатывался на гладь перегона, скрипел протекторами и амортизаторами, поднимал жиденький шлейфик пыли. Шлейфик тут же сносило слабым боковым ветром, и едущим следом за «Гризли» Чену с Семой пыль совсем не досаждала. Впрочем, тогда бы Чен с Семой просто отстали от машины Бая, удерживали бы дистанцию побольше и все.
Третьим ехал Син; замыкала мини-колонну рыже-черная «Эфа» Тигра. Бай периодически видел машины спутников в зеркальце и еще на угловом секторе экрана терминала, настроенном на бек-вижн. Спидометры показали, что за день они проехали больше тысячи километров.
Бай все думал о странной организации их миссии. Какой-то сомнительный ступенчатый хинт, пополняющийся время от времени. Такое впечатление, что их водят за нос. Впрочем, за такие бабки смело можно пожертвовать носом на некоторое время.
Равнина стелилась навстречу. Как это, должно быть, утомительно – работать шофером-дальнобойщиком в этом необъятном мире! «Интересно, какой-нибудь городишко попадется или нет? – подумал Бай вяло. – Пора бы уже, сколько едем!»
Опустошенный, он вылез из-за руля спустя несколько часов, когда солнце вознамерилось спрятаться – по обыкновению, не за горизонт, потому что горизонта тут не было. Но куда-то оно все же умудрялось прятаться, иначе не наступала бы ночь, а она наступала здесь регулярно, было время убедиться. Поужинали консервами, но из-за усталости даже любимые шпроты казались не такими вкусными как обычно. Палатки решили не ставить – спинки сидений в джипах вполне откидывались, обращая салоны в просторные диваны. Правда, в двухместном «Гризли» все равно оставалось мало места, и Бай решил перебраться в соседи к Сину, тем более, что в каждой командировке они делили гостиничные номера вот уже полтора десятка лет. Засыпая, Бай подумал, что надо бы добраться до терминала и погрузиться в сеть, но сил никаких на это не оставалось.