Бог и наркотики (СИ) - "Торговец деревом". Страница 56

Он, даже странно, до сих пор не выпускает меня надолго, словно я зверюшка. Вот только я особого возражения, даже странно, не имею. Мне здесь нравится. Проблем никаких нет.

Вот только что делать с самоотдачей?

Ведь от меня ее никакой не получить. Не думаю, что Иззи потерпит в доме нахлебников. Нужно это исправлять.

***

Почти под утро в замочной скважине раздается звук поворачивающегося ключа. Нехотя подхожу к двери, снимаю ее с защелки, ведь еще вечером я закрыл дверь. С ввалившимся в помещение Иззи, на меня буквально набросился странный букет аромата, которым в ассортименте разило от него.

- И как это понимать? – сложив руки у себя на груди, спросил я, наблюдая за тем, как парень корячится сидя на полу и пытаясь стянуть с себя обувь.

- Как хочешь… - сквозь длительную паузу произносит он. – Так и понимай.

- Мда… А кто-то меня пытался учить, как правильно употреблять спиртные напитки? И где же ты так ужрался, попугай? – разглядывая множество ярких перьев, что прилипли к его одежде, спросил я.

- В зоопарке… - на удивление четко ответил он, опираясь о стенку, Иззи стал направляться в сторону своей комнаты.

- Ночью то? – усмехнулся я, даже не вникая в его неубедительную отговорку.

- И ночью… И днем… Нас там закрыли, - он стянул через голову рубашку и, чуть не запутавшись в джинсах, наконец освободил и свои ноги.

- «Нас?» А поинтересоваться с кем это вы так, можно? – продолжая держать на своем лице стойкую улыбку, спросил я, наблюдая за тем, как парень путается в простыне, пытаясь себя укрыть.

- С одногруппницей. Мы созвонились и договорились о встрече, загулялись до такой степени, что зоопарк закрыли, оставив нас там…

- А, ну, это правильно, попугаю там самое место, - перебил его я, почти смеясь. – Ладно, не буду тревожить твою больную голову. Спи. Наутро еще о чем-нибудь спрошу, хотя, - я почти смеялся в голос. – Навряд ли это будет нужно, мне твоего ответа ох как хватит для размышлений.

Я вышел из комнаты, закрыв дверь.

Нужно будет, как проснется, хорошенько проветрить помещение.

Комментарий к Глава 24.

========== Глава 25. ==========

Капли масла, попадающие на дно раскаленной сковородки, взрываются переливами шипящих звуков, тут же создавая непонятную суматоху, вылетают за пределы посудины. Достаю прозрачную крышку, оставляя ее в поле зрения на столе, потягиваюсь в верхний шкафчик за солонкой. Первыми на сковороду падают нарезанная колбаса и дольки помидора, вытекший сок, смешивается с маслом, создавая однородную массу. Пальцами удерживаю несколько яиц в одной руке, при помощи вилки разбиваю одно за другим, слушая, как шипение становится все громче и громче. Щепотка соли и все это вновь накрывается крышкой.

Где-то на фоне играет музыка, кажется, у кого-то во дворе сломалась машина и человек, не желая проводить время в тихом одиночестве, подбадривает себя различными песнями, делая при этом одолжение окружающим. Опираюсь о стол, поправляя на голове сбившийся хвост, из которого уже успели повылезать волосинки.

В квартире поднимается возня… Даже через этот гудящий шум, слышу, как кто-то сдавленно матерится, а затем, хлопнув дверью, начинается медленное ковыляние по прихожей. Специально не поворачиваюсь, продолжая приготовление завтрака, от которого зависит моя энергия на ближайший день. Однако сонное тело даже не спешит показываться на глаза: щелкает защелка в ванной, неужели он починил ее?

В залежах шкафа нахожу пакетики с зеленым чаем, радуюсь, что не придется давиться черным, который я, в принципе, терпеть не могу. Бросаю пакетик в чашку и заливаю кипятком, наблюдая, как прозрачная вода начинает становиться мутно-зеленой, цветовыми клубками смешиваясь в единое целое.

Сзади неожиданно кто-то подходит, вплотную подпирая меня своим телом к столу. Рука соскальзывает с плеч на живот, сковывая меня в объятьях полукольца, прижимает ближе к себе. Горячее дыханье обжигает затылок, а волос касаются губы, потрескавшиеся от многочисленных укусов.

- Спасибо за воду, - на выдохе говорит Иззи, продолжая сдавливать меня своей рукой, мешая при этом поддеть приготовленную яичницу, чтобы положить ее на тарелку. – Я, правда, чуть не споткнулся об нее, когда вставал, но ковер целый, разлить я не успел, а все остальное мелочи, - усмехается он, тут же превращая благодарность в издевку. Дергаю плечом, убирая его подбородок. Слышу, как цокают его зубы, наверняка ударился, жаль только, что язык не прикусил. На развороте, быстро и тихо проговариваю:

- Есть будешь? – и, не слушая ответа, сажусь за стол. – Твоя половина в сковородке, захочешь, положишь, - накалываю на вилку кусочек колбасы и отправляю в рот, радуясь, что, наконец, смогу утолить свой голод, что не давал мне нормально спать еще ночью.

- Половина? – ухмыляется он, разворачиваясь ко мне, а я только сейчас замечаю этот беспорядок на его голове: ежиком вставшие волосы, перья птиц, не успевшие вылезти за ночь. – Звучит так романтично, - он специально прикусывает нижнюю губу, оттягивая ее, заставляет кожу белеть.

- Выглядишь, как девчонка из среднесортной порнухи, - закатываю я глаза, продолжая поглощение пищи.

- А вот это не надо, - он почти смеется. – Я знаю, что выгляжу неплохо и, признайся, тебе нравится такое выражение лица, а в третьесортном порно такого нет, ты поменьше всякую туфту смотри, - его рука накрывает лоб, смачно ударяя: по кухне разносится звон хлопка.

Надеюсь, ему больно.

- Прости, что не разбираюсь в таких вещах, мне как-то не до этого было, - отвешиваю я весьма плоскую шутку, наблюдая, как парень тянется за тарелкой, оголяя при этом половину своей белой задницы, а затем, наложив в нее еды, присаживается напротив, роняя растерянное:

- Ой, я вилку забыл взять, - но найдя взглядом в моей руке нужную ему вещь, машет ладонью, отгоняя эту мысль. – Я и твоей поесть смогу, - говорит он, а я едва успеваю возразить ему, но опаздываю: вилка уже в его руках.

- И как же тебя угораздило вчера остаться в зоопарке? На ночь… - решая не терять времени, к тому же поесть мне нормально не удастся, спрашиваю его.

Иззи становится тут же серьезней, кажется, даже в его голову на секунду заплывает какая-то мысль, а затем, вдруг, словно по щелчку, его лицо делается совершенно обычным, словно стерли все эмоции.

- А, - говорит он. – Значит, все-таки успел ляпнуть, - его рука тянется к затылку, почесывая кожу на голове, он продолжает. – Ну… Мы решили покормить страусов и фламинго, залезли на большое массивное дерево, что росло прямо над вольером, почти заходя на него. Ну, в общем, не удержались, оба свалились туда, было уже довольно поздно, обходный рейд по территории никто не совершал, нас даже искать не стали. С кормежкой птиц повременили, в итоге всю их еду пришлось есть нам самим, ведь закуску мы с собой не брали, - ухмыляется он, наверняка, прокручивая вчерашние моменты в памяти.

- Вот оно… что, - задумчиво произношу я, понимая, что у самого перед глазами стоит эта смешная картина: я бы на их месте, наверное, здорово испугался птиц, ведь эти страусы такие неадекватные, ну или же своим видом напугал бы их, наверное, не каждый раз им доводится видеть, как человек пытается свою голову в землю зарыть.

***

Полуденное солнце стоит прямо над головой, оно не печет и даже почти не греет, на более-менее теплом воздухе его присутствия почти не ощущается, разве что свет, слепящий глаза, говорит о его наличии. За все это время мы впервые решили выбраться в столь далекое место от дома, обычно моя дневная прогулка составляла дорогу до мусорных баков или магазинов.

Сейчас же, идя по кольцевой аллее большого парка, я чувствовал себя по-весеннему счастливым человеком.

- И как думаешь, сложно будет раскрутить такой бизнес, если учесть, что конкурентов в городе у такого предприятия навалом? – спрашивает Иззи, продолжая наш разговор о мороженщике, который торговал на входе в парк. Детей там было не так много, возле него бездомных котят и собачек найдется больше, но все же они были и он имел с этого какой никакой, а доход.