Нет, детка, это - фантастика (СИ) - Васина Екатерина. Страница 4

– Не такая подозрительная, – ответил Генри спокойно. – Знаешь ли, я уважаю доверие. Ценю, когда мне доверяют. Ты мне доверяешь?

Лиза усиленно закивала головой.

– Иначе и быть не может! – вполне искренне сказала она, не отрывая жадного взгляда от лица своего спутника. Хоть самооценка у нее и была довольно высокой, но Лиза до сих пор не верила, что такой невероятный мужчина достался ей.

Генри провел пальцами по ее скуле, нежно улыбнувшись, и у девушки застучало в висках. Губы от волнения пересохли. По спине поползли мурашки. Хотелось обнять мужчину, прижаться к нему всем телом и застыть так навсегда. Однако загорелся красный свет, Генри вновь стал смотреть лишь на дорогу, и романтический порыв Лизы отступил прочь, затаившись где-то в глубине души.

«Да что со мной такое», – она едва не выругалась вслух, но вовремя спохватилась. Безупречные манеры ее кавалера заставляли девушку невольно подстраиваться и стараться вести себя, если не так, то хотя бы близко к подобному.

Неужели это и есть любовь?..

Лизка сжала сумочку и скосила взгляд на Генри. Ей постоянно хотелось смотреть на него. Его облик, голос, манеры, сама аура притягивали неведомой силой. Лиза не могла играть с этим человеком, как с другими, когда она была ведущей, а они – ведомыми, готовыми ради нее на все. Теперь ей хотелось идти следом за ним…

– Скажи, Генри, – девушке хотелось узнать о нем как можно больше. – Твое имя… Ты родился здесь или не в России? Оно ведь довольно необычное для нас, да?

– Мой отец родом из Англии, – последовал задумчивый ответ. – Так что он уговорил мать назвать меня именно так.

– Сейчас выяснится, что на самом деле ты лорд и у тебя есть знатная невеста, которую я захочу убить.

– Как мило. Ты готова убить за меня, Елизавета? Ты знаешь, что такое убийство?

– Я смотрю сводки новостей, – буркнула девушка, ощутив себя несмышленой дурочкой, – и это была шутка.

– Извини, милая, – Генри провел рукой по загорелому плечу девушки, отчего та вздрогнула и едва не забыла, как дышать, – правда, прости, иногда я становлюсь занудным. Тебе не хочется ехать со мной на выставку?

Девушке хотелось ехать с ним в другие места: в дорогой пафосный ресторан, номер-люкс в фешенебельном отеле или на крутую виллу на Мальдивах. Но ради того, чтобы приручить такого роскошного кавалера Лиза готова была терпеть и научные выставки и все, что угодно.

– Глупости, конечно, я не против такого времяпровождения. Это… познавательно. Мне в равной степени интересны как наука, так и искусство. Если бы не хотела – сказала бы.

И ведь она почти не соврала. С бывшими кавалерами девушка не слишком церемонилась и являла собой эталон гламурной стервочки, требующей дорогих подарков в обмен на дозу внимания. Заикнись какой из них о желании съездить с ней на подобную выставку, и девушка устроила бы ему «темную». Ее – красивую и желанную – возить по каким-то скучным тоскливым сборищам, когда можно со вкусом отрываться где-то в стильном крутом месте?! Нет уж, увольте.

Но с Генри все получалось по-другому. Девушка сходила с ума от восхищения, находясь рядом с ним, и одновременно немного нервничала, отлично осознавая, что ее обычная манера поведения здесь не пройдет. Генри не такой, как все прочие ее кавалеры. С другой стороны, в ней пробуждался и азарт. О, да, Лиза теперь отлично понимала слова матери: «Девочка моя, замуж надо выходить за мужчину, который никогда не нагрузит женщину такими глупостями, как денежные проблемы. Его задача – обеспечить тебе достойнейшую жизнь, а твоя – наслаждаться этой самой жизнью».

Мама всю жизнь искала такого мужчину, но так и не смогла найти. А у Лизы он просто на ладони! Может, вот он – ее шанс? За две недели знакомства Лизавета поняла, что ее новый кавалер, кажется, просто неприлично богат. Но при этом ведет себя весьма достойно, не злоупотребляет алкоголем, много времени проводит на работе и к тому же по-старомодному приличен – до сих пор не распускал руки и был весьма и весьма вежлив.

И он не скрывал, что ему нужна спутница для долгой совместной жизни. Явно ведь намекал на готовность к женитьбе?

Лизка поерзала на белом кожаном сиденье. Перед Генри она была не слишком честна, что и говорить. Мужчина как-то обмолвился, что его спутница, скорее всего, должна быть из полной приличной семьи и уметь хранить верность. Дескать, подобные особы знают, что такое «настоящий домашний очаг» и так далее. Просто целую речь произнес, а Лиза слушала, слушала и все больше впадала в уныние. Она «пролетала» по всем статьям. Ее родители давно были в разводе, сама она не являлась образцом верности, да и к тому же два года назад «сходила замуж» на полгода.

Ничего этого Лиза рассказывать Генри не стала. А с ангельским выражением на лице поведала про крепкую семью и собственные моральные устои. Уже потом девушку начали грызть опасения, что ложь раскроется. Но природный пофигизм победил зачатки здравого смысла, и Лиза решила: она так влюбит в себя мужчину, что он простит ее, даже если обман раскроется. Уж в силу собственной неотразимости Лизка была уверена на семьсот процентов с хвостиком.

«Ты еще умолять будешь выйти за тебя замуж. Потребую кольцо от Тиффани из белого золота с бриллиантами и изумрудами, – говорила она сама себе. – А ты будешь счастлив его купить».

Они остановились на очередном светофоре. Генри, слушавший льющийся из колонок джаз, вдруг повернул голову и, сдвинув очки на лоб, внимательно посмотрел Лизке в глаза.

Его взгляд обволакивал, мягко обжигал и уносил в мечты, от которых внутри все сжималось от непонятного трепета, неясной тревоги и предвкушения чего-то невероятного.

Генри улыбнулся, и девушка заворожено потянулась к мужчине, забыв обо всем на свете, в том числе, и о своих матримониальных планах.

Она потерлась носом о его гладко выбритую щеку, вдохнула едва уловимый терпкий аромат одеколона, осторожно поцеловала в скулу и застыла, прислушиваясь к своим ощущениям – а внутри словно фейерверки взрывались. Придерживая руль, Генри свободной рукой обхватил затылок девушки, притянул ее к себе, и очень мягко, но с неуловимо-будоражащей ноткой властности, прикоснулся своими губами к губам Лизы. А та словно только этого и ждала, неистово отвечая на поцелуй, с трудом сдерживая себя.

Ее душа рухнула в темное озеро удовольствия. И не спешила выплывать.

Лиза потеряла счет времени, утратила чувство реальности и вообще на какое-то мгновение сошла с ума, отдавая всю себя этому невозможно-опьяняющему поцелую. Он был изучающим и манящим. Обещал и предупреждал. Очаровывал. Нежные и одновременно настойчивые мужские губы дарили намек на безудержную страсть и буквально порабощали разум.

Лизка убила бы любого, кто посмел бы помешать им.

И ведь посмели. Загорелся зеленый свет, и Генри, скользнув прохладными губами по щеке онемевшей девушки, вновь переключил свое внимание на дорогу, как будто и не целовал ее только что. А Лиза еще пару минут сидела и тупо созерцала свои руки с безупречным маникюром.

Ей не хотелось ни на какую выставку. Ей хотелось узнать этого мужчину в более интимной обстановке. Чтобы только он и она, и эти дурманящие голову поцелуи, и объятия, и учащенное дыхание…

А ведь раньше она заставляла за собой побегать, прежде чем соглашалась на близкие отношения. Да и то далеко не всегда, чаще всего оставляя кавалера «в пролете».

– Я все гадала, каким будет наш первый поцелуй, – только и смогла произнести девушка.

– Каким его не представляй, он всегда будет неожиданным, – откликнулся мужчина, сворачивая к стоянке перед огромным выставочным комплексом – сплошь металл и темное стекло, в котором отражались медленно плывущие по синему небесному морю кучерявые облака.

Припарковав машину в тени раскидистого дерева, Генри вышел первым и, открыв дверь, подал руку Лизавете. Ту, еще не отошедшую после поцелуя, от прикосновения к пальцам мужчины почти в буквальном смысле пронзило миллионами крохотных молний.

– Ты вкусная, – сообщил вдруг Генри и улыбнулся так, что девушке вдруг стало на мгновение не по себе. Это ощущение сразу же прошло, уступив место недоумению.