Черный свет - Миронов Вячеслав Николаевич. Страница 40

- Я вспомнил старую армейскую байку, глядя как загружается "Виндоус". В свое время шла государственная приёмка программного обеспечения, которая служила системе наведения ракет. руководитель проекта демонстрировал приемной комиссии как и что будет происходить, также подробно рассказывал программе. Комиссию возглавлял заместитель командующего РВСН в звании генерал-полковника. Он внимательно выслушал руководителя, выслушал вопросы и ответы членов комиссии и разработчиков и в конце защиты задал один единственный вопрос, который поверг всех в ступор: "Программа хорошая, а почему вы ее написали на языке вероятного противника, а не по-русски!"

- Смешно. - Рашид улыбнулся - Думаю, что когда в исламских государствах писали программы для своих ракет, то тоже задавали такие же вопросы, отчего написаны на английском, а не на арабском. Вот, загрузилось. Начнем.

Он подвел курсор и нажал.

Появилось фото молодой женщиной в форме капитана американской армии, судя по эмблемам и нашивкам - она принадлежала к ВВС США, звание - капитан.

- Это кто? - спросил я.

- Это капитан Робинсон.

- Та, самая любовница командира базы?

- Она. - Рашид подтвердил. - Только с небольшой поправкой. По совместительству она и является руководителем подразделения военной разведкой у нас. Она же руководит и арестами и допросами в тайной тюрьме. И по проверенной информации, именно она настояла на аресте и фальсификации дела в отношении жены Миненко. Она же сама пилотирует вертолет. В ее подчинении порядка сорока человек, ну, и само собой и вся база, если она попросит полковника.

Рашид запустил в режиме слайдового просмотра фото капитана. Их было много, несколько десятков. Но было видно, что на вид ей около тридцати. Рост, примерно метр шестьдесят пять. Вес - килограмм чуть больше пятидесяти. Волосы коротко острижены. Почти нет косметики, на фото когда улыбается, видны небольшие ямочки на щеках, чуть вздернутый носик. Задорная девчонка, вот и клюнул стареющий полковник на молодое свежее мясо, подумал я. В то же время, видно, что спина у нее постоянно напряжена. Ждет удара, готова к бою. Такую на мякине не проведешь.

Видя как я внимательно рассматриваю фотографии, подсказал.

- С виду - ангел, но сущий дьявол. Рассказывали, что она делает с заключенными. Поверь, то, что просочилось из иракской тюрьмы Абу-Грей - невинные шалости. Капитан мечтает занять пост начальника отдела по оперативно-боевым операциям в РУМО, поэтому рвет всех в клочья.

- В клочья, говоришь. -- я закурил.

- Именно. - он кивнул. - Есть фото, но не для слабонервных. Готов? Если, что, то не строй из себя, Николай Владимирович, крутого боевика, скажи или ... где туалет знаешь. Меня самого с первого раза вырвало. Ничего страшного. Хотя в жизни я повидал много. Но такое... Готов?

- авай, попробуем. - я сглотнул слюну и вогнал в себя большую порцию водки. Закурил, дым пошел на закуску после стопки водки. - Откуда фото?

- Купили у охранников. Они продают из-под полы. Знаешь, пришлось моим людям прикинутся извращенцами, мол, любят фото изнасилований, убийств и прочее.

- А в интернете отчего не выложили?

- А кто на них отреагирует? Даже если и пойдет реакция, толку от нее не будет. Абсолютно никакой. Даже если и докажут причастность РУМО, ЦРУ, ну, уберут Робинсон, ну, посадят для острастки пару-тройку охранников. Людей не выпустят. А мы потом вообще не будем знать ничего. Так, хоть по крупицам, но удается хоть что-то заполучить. А если отрешится от фотографий, то можно и кое-что узнать про здание, как его переделали, про систему охраны, получить фотоморды охраны и тех, кто издевается, узнать, кто томится в тюрьме, составить психологический портрет извергов, заодно и накопить материал для суда.

- Рашид Асланович, неужели ты такой наивный, что полагаешь, что можно будет устроить второй Нюрнберг для оккупантов?

- Я мечтаю об этом. - честно сказал он. - Убить - это полдела, а вот когда по суду, да, на виселицу, чтобы эти животные ощутили весь ужас содеянного. И всякие сопли по поводу, мол, мне приказали, здесь не проходит. Одно дело погибнуть в честном бою, а другое - вот так, пытать беззащитных, невиновных людей. Фабриковать дела, а потом пытать... Это не люди, а скоты. Их судить надо. Прилюдно, открыто. И рвать на части. Можно и родственникам отдать погибших узников или бывшим заключенным... Вот это дело будет! - он замахнул стопку водки.

- Так мораторий на смертную казнь же!

- Можно и самим судить, записать на пленку и выложить в интернет. Вот тогда и подумают остальные уроды стоит ли ехать в Россию, когда вот так можно сдохнуть. Готов?

-Давай, механик, крути кино. Готов.

Фото были любительскими.

Камера была хорошая. Снимков много. Снимали в спортивном режиме. Когда очень быстро, почти непрерывно. Так снимают когда ведут фоторепортаж со спортивных соревнований. Если быстро просматривать, то почти как видео смотришь.

Вот голого подростка славянской внешности, без одежды, травят собаками. Две собаки рвут пацана на части. Буквально выхватывают у него куски плоти. Кровь льется. Мальчик кричит. Хоть и не слышно звука на фотографии. Но физически ощущается его боль, страдание. Кажется, что перепонки порвутся от его крика, который отражается от стен бывшего РОВД. Сам мальчик как собака прикован на цепь к стене. А собак науськивают, охваченные охотничьим азартом двое охранников.

В углу стоит еще чья-то фигура. Человек голый. Он стыдливо прикрывает свой срам. Заканчивается тем, что псы одновременно вцепляются в тело мальчика. Один в горло, второй - в пах. Вот их оттаскивают, и показывают во всех ракурсах тело мальчика. Это сложно назвать телом мальчика. Просто бесформенный кусок. Горло перегрызено, гениталий нет, нет кусков тела. Они лежат рядом. Пол залит кровью. Потом уже четверо охранников подтаскивают сопротивляющегося заключенного к трупу мальчишки, и тыкают его в это бесформенное месиво.

Я курил одну сигарету за другой. Старался отрешиться от всего, что показывал Рашид. Так нельзя! Нельзя так! Твердил как молитву я про себя. Но нельзя же ударить в грязь лицом. Я - командир, и подчиненный не должен видеть мою слабость. Пусть и оправданную, пусть минутную, но не должны.

Вот и закончился показ. Рашид молча подошел к бутылке водки. Молча налил себе и мне. Мы встали и молча выпили. За страдания безвестного мальчишки, за страдания всех людей России, что попали под оккупацию, за наших погибших товарищей.

- Этот пацан был кто? - спросил я. - Надо же родителям сообщить. И где его похоронили?

- Пацан - никто, просто проходил рядом. Его использовали, чтобы сломать психологически заключенного, что смотрел на эту казнь. Родителям сообщили. То, что осталось от мальчика, звери вывезли на свалку и выбросили. Мои бойцы сумели разыскать и передать родителям останки. Родители теперь с нами. Сначала пить начали, но я их оттуда вытащил. Сейчас у меня работают. - он кивнул за окно. - Готовы на все. И отец и мать. Это был их единственный ребенок. Больше детей не будет. Так получилось. - он тяжело вздохнул.

- Они же русские?

-- Русские - подтвердил Рашид - А толку-то. Примерно тоже самое ожидает, думаю, в течении недели и моего человека. Мы для них без национальности - все варвары. все враги. Могут быть временные союзники, но потом они и с ними разделаются. И те, кто строит сейчас халифат, убивая муслимов и не мусульман, не понимают, что следующими будут они. - он снова вздохнул. - Давай я покажу тебе. Что удалось узнать про тюрьму, про систему охраны.

- давай, показывай. Мне достаточно того, что я увидел, чтобы понять и согласиться с тобой, что хотелось бы судить всю охрану и показать всему миру, что за волки они. Вернее даже не волки, а шакалы. Прямо как на одном из гербов с кем мы воевали - "Шакал под луной".

- Понятно. - Рашид кивнул головой, щелкнул клавишей компьютерной мыши.

На экране монитора появилось изображение тюрьмы. Как сверху, со спутника, так и во многих ракурсах. Много снимков охранников. Вот они заходят, выходят в здание.