Перезагрузка или Back in the USSR. Дилогия (СИ) - Марченко Геннадий Борисович. Страница 56

- Неплохо, мне нравится, - потрафил я самолюбию Мясникова.

- Тогда оставляем, хотя я, может быть, что-то еще и в аннотации поправлю. Что касается Высоцкого, то могу обрадовать: вопрос в Министерстве культуры РСФСР решен положительно, хотя и пришлось поплакаться по поводу срывающегося плана в филармонии. Кстати, и с директором филармонии мы это дело обговорили, он готов принять барда в любой день, но лучше, чтобы это было обговорено заранее, потому что нужно будет успеть отпечатать и расклеить афиши. У вас же есть контакты администратора артиста? Тогда созванивайтесь, договаривайтесь, когда удобно Высоцкому, пусть приезжает хоть на три дня.

Звонок в Москву я не стал надолго откладывать. Администратор Валерий Павлович Янклович, чей телефон мне написал Высоцкий, сначала выспросил, как я познакомился с его подопечным, потом поинтересовался, какие гарантии, что я их не кину. Именно так и сказал: 'Какие гарантии, что вы нас с Володей не кинете? Сами понимаете, так вот, по телефону, позвонить может кто угодно. Расклеят афиши, соберут деньги - и ищи ветра в поле'. Я сослался на Мясникова и директора пензенской филармонии, подумав задним числом, что кому-то из них и нужно было договариваться, а не спихивать на меня. Валерий Павлович сказал, что позвонит в филармонию, и если там подтвердят, то вопрос приезда Высоцкого решится скорее всего без проблем. После чего предложил мне перезвонить ему на следующий день. В итоге после двух дней созвонов меня поставили в известность, что Высоцкий приедет в Пензу сразу на три дня - 12, 13 и 14 февраля, с пятницы по воскресенье. И якобы этот вопрос с директором нашей филармонии Яковом Борисовичем Кацманом уже согласован, так что меня сейчас просто ставят в известность. Ну и на том спасибо! Собственно говоря, я и не рассчитывал с этого что-то поиметь. Приедет знаменитый бард, споет для земляков - уже приятно. А то ведь в той реальности до нашего городка он так и не добрался.

Между тем я переписал 'Марсианина' в пригодном для кинематографа ключе, и успел съездить в столицу, где мы с Тарковским обсудили сценарий. Больше трех часов Андрей Арсеньевич вчитывался в мою рукопись, по примеру Мясникова делая на полях пометки, и в итоге одобрительно кивнул:

- Думаю, с этим материалом можно работать.

Затем рассказал, что должен показать сценарий в Госкино, где должны утвердить и его, и актерский состав, а также выделить деньги на съемочный процесс.

- Хорошо бы в этом году уже приступить к съемкам. Тем более что у Янковского на 1976-й пока вполне приемлемый график, и он согласился сыграть главную роль, даже еще не прочитав сценарий. Хотя я отдал Олегу рукопись вашего романа для ознакомления, только вчера созванивались, он сказал, что ему понравилось.

Договорились оставаться на связи. Тем временем я решил серьезно заняться изучением нотной грамоты. Мало ли, вдруг еще придется использовать ненаписанные пока песни в целях личного обогащения! Кто ж знает, как жизнь повернется... С нотами оно как-то сподручнее, чем напевать мелодию каждый раз или наигрывать на гитаре.

Решил обойтись для начала самоучителем, купленным в книжном магазине за рупь двадцать. Выяснилось, что я не безнадежен, сумел одолеть нотную грамоту меньше чем за две недели, надоедая готовившейся ложиться с больницу Вале своим треньканьем на гитаре. Зато когда сыграл предложенную в книге 'Сюиту для лютни: канцона и танец', известную позже как мелодия песни 'Город золотой' - супруга мне даже зааплодировала. Автором произведения значился Франческо Канова да Милано, но где-то в будущем мне попадалась ссылка, что музыку написал все же советский лютнист Владимир Вавилов, зачем-то прибегший к мистификации. Впрочем, неважно, главное, что я вроде бы начал разбираться в нотах. Из того же самоучителя сыграл еще одну старинную мелодию, вроде бы ничего так, для сельской местности сойдет.

Вместе с Валей мы посмотрели по ЦТ финал конкурса 'Песня года', где Пугачева исполнила и 'Арлекино', и 'Миллион алых роз'. Валю, как автора стихов ко второй песне, приглашали на финал, но ввиду своего положения она вынуждена была отказаться. Так что Паулс отдувался в одиночку.

После родов согласно положению Валентина должна была провести в роддоме как минимум неделю. Навещал я ее каждый день, в перерывах между разгрузками. Кормили в больнице хорошо, как уверяла меня любимая, так что поэтому никакого доппайка ей не требовалось. Единственное, попросила яблок, поскольку в больничный рацион фрукты не входили.

- Вы там с Танюшкой посмотрите что получше.

- Кстати, в воскресенье она со мной напросилась к тебе.

- Приходите, конечно, буду вам только рада.

Мы сидели с ней в больничном коридоре, мимо сновали санитарки, солидно шествовали доктора, аккуратно передвигались беременные и только что родившие. Я держал в своих ладонях ее ладони, испытывая гамму самых разных чувств.

- Спасибо тебе, любимая, - выдохнул я, легко касаясь своими губами ее губ.

- За что это? - вскинула она вверх дуги бровей в притворном удивлении.

- За что? За то, что ты есть у меня.

- И тебе спасибо, что ты у меня тоже есть.

Эх, хорошо-то как... И не хочется думать о будущем, которое нужно менять, неспроста же меня сюда закинули неизвестные 'благодетели'. Хоть бы один раз какой знак подали, намекнули, зачем я тут. Нет, молчат, подлецы! Вот и выживай тут как хочешь. А что делать - кручусь, как белка в колесе.

Кстати, за время вынужденного отсутствия жены я предпринял еще одну попытку посещения подвала, послужившего порталом при перемещении из будущего в прошлое. Забрался в давешний тупичок, почесал затылок под кроличьей шапкой и побрел обратно. На 99 процентов я был уверен, что хоть оббей я свои лбом все углы в подвале - ничего не произойдет. Но в то же время как-то не хотелось рисковать. А вдруг получилось бы вернуться в будущее? Получится, что жена и сын остались бы в 1976-м, а я оказался в 2015-м?! Ну на фиг такие расклады! Привык я уже как-то к этому времени, к этим людям, да и понравилось быть восходящей звездой советской (а может и мировой - чем черт не шутит!) литературы.

А вот насчет подвалов мысль интересная. По ним у меня еще в бытность учителем истории был собран серьезный материал, я был лично знаком с 'певцом пензенских подземелий', журналистом Владиславом Самсоновым. В это время никто еще научную базу под подобные исследования не подводил, а о подземных ходах Пензы можно написать если не докторскую, то минимум кандидатскую диссертацию. Художественное произведение тут вряд ли прокатит, только документальное, и желательно снабдить бы его фотографиями. Посему надо приобретать какой-нибудь 'Зенит' и учиться по старинке проявлять пленку и печатать фотоснимки. Да и семейный фотоальбом не мешало бы завести, а то у нас с Валей пока всего одна совместная фотография, сделанная минувшей осенью в фотоателье накануне Дня рождения супруги.

А заодно в таком деле, как исследование подвалов, не мешало бы заручиться помощью Мясникова. В том, что Георг Васильевич не откажет, я почему-то был уверен. И, забегая вперед, в своих ожиданиях я не ошибся.

Глава 32

Встречать жену с сыном на выписке из роддома я приехал на такси - черной 'Волге', с шикарным букетом роз, купленных на рынке у представителя южной национальности. В тот момент невольно вспомнилось ресторанное побоище с участием сынов солнечного Азербайджана. Ведь первое время после той разборки я исподволь ожидал, что может произойти что-то нехорошее, кто-то из участников потасовки может попытаться мне отомстить. Как-никак протоколы составлялись при них, и мое имя и фамилию, а также домашний адрес они вполне могли запомнить. Но пока Бог миловал, и я уже, честно говоря, подзабыл про то происшествие. А сейчас вот, протягивая носатому продавцу двенадцать десятирублевых купюр за девять алых роз, вот вспомнилось.

На выписке нас с Валей и Данькой сфотографировал местный фотограф, кормящийся с таких вот молодых мам и пап. Это еще раз натолкнуло меня на мысль скорейшего приобретения фотокамеры. Не то что мне было жалко каких-то три рубля, но все же нужно будет подсуетиться с личным фотоаппаратом.